Она, почувствовав легкое раздражение, нетерпеливо переступила с ноги на ногу, в бессилии перекидывая сумку на другое плечо. Изображение напротив состроило легкую гримасу.
… Наруто тоже был раздражен. Он был так раздражен, что успел не только съехать на первый этаж, но и, дойдя до машины, разблокировать дверцы. В ожидании сестрицы молодой альфа принялся барабанить по приборной панели. Глаза то и дело возвращались в одну точку. Пока он не откинул чуть изогнутую крышку бардачка. Вскинулся, на всякий случай, проверив, не показалась ли нэ-сан в дверях клиники, и снова уставился на тоненькую тетрадочку с обложкой из какого-то аниме. Если бы Цунаде его видела в эту отдельно взятую минуту, она, возможно, удивилась бы произошедшей с ним метаморфозе. А может, и нет. Чуть сузив глаза, альфа внимательно вчитывался в летящий почерк омеги. Удивляясь только одному. Как и когда она успела все записать?! Коротко и, одновременно, подробно? Он сам не заметил, как, прочитав последнюю фразу, словно зацепился за нее. Снова и снова обводя слегка обкусанным ногтем иероглифы, вчитываясь, повторяя, пока смысл не засел прочно в мозгу.
Ведь есть же что-то, что его радовало?
Блять.
Пальцы надавили на лист. Данзо-сан, наверное, не знал, нэ-сан не знала … никто не знал. Даже если самым что ни на есть невероятным, фантастическим образом допустить то, что он собирался нормально жить с этим омегой … Видимо, ему придется допустить и то, что в его обязательствах ничего не изменилось. Разве что … Пальцы едва не продавили иероглиф «радовало». Разве что он изменился.
— Ты фокусник?
Вздрогнув, Наруто вынырнул из задумчивости. Дернулся спрятать обратно. Поздно. Цунаде уже сидела рядом, успев увидеть и поднятую крышку вещевого ящичка в салоне «Honda Civic». И потерянную ею тетрадочку. Вернее, вновь обретенную. Открытую как раз на ее же торопливых заметках. Поняв, что спалился, сердито и непоследовательно рыкнул:
— У тебя плохой почерк!
Цунаде пристально понаблюдала за лежащей поверх раскрытой тетради рукой Наруто. Прохладно заметила:
— Кто-то рассуждал про пробки.
И не повела и бровью, когда Наруто в ответ наградил ее хмурым взглядом.
Они выехали на центральное шоссе и только свернули в сторону «дома у озера», как ожил сотовый, поставленный Наруто в «торпеду». Короткое:
— Слушаю!
Несколько минут напряженного молчания и — после водворения черно-белого «Sharp» обратно, красноречивое подергивание уголка рта. Визитная карточка того, что альфа на пределе. Цунаде выдохнула, вместо ремешка сумочки, крепко сжимая ремень безопасности. «Что?!». Светофор мигнул, меняя зеленый цвет на красный. Наруто посмотрел в сторону. Глухо произнес:
— Нотариус, что составлял завещание для Джи-софу ***, погиб. Официальная версия: плохо переходил дорогу.
Цунаде еще сильнее вцепилась в синтетику:
— А не официально …
Красный мигнул, быстро сменяясь обратно на зеленый. Альфа зло утопил педаль газа в пол. Красноречиво ответив и без слов.
Мы по делам! Скоро вернемся! Не скучай!
Саске, сонно моргая, напомнил себе эти три сентенции, наблюдая, как, пошатываясь, выгружаются из машины «родственные души». Интересно, если бы их остановил инспектор, кто стал бы дуть в трубочку? Кто стал бы уверять, что это именно он был за рулем? Впрочем … Саске неожиданно обнаружил, что успел соскучиться и встревожиться. Приехали … и ладно. Он осмотрел зигзагообразный тормозной след и опустил штору. Обнаружив, что испытывает странное успокоение оттого, что они, наконец, действительно приехали, действительно дома, и одновременно, сердясь на себя за это.
Тихонько вздохнув, он вернулся в постель и, зарывшись под одеяло с носом, постарался снова заснуть. Как ни странно, несмотря на дневной сон, это ему удалось.
«У тамады не было лица. То есть оно, конечно, было. Но во сне вместо этой весьма существенной детали, позволяющей определить, с кем имеешь дело, было размытое пятно. Что не мешало Каидзоэ-сану чувствовать себя комфортно, в своей тарелке. Впрочем, как всегда. Он развалился в каком-то огромном офисном кресле, демонстративно помахивая сотовым телефоном, и язвительно, издевательски растягивая слова, говорил:
— Ты, в самом деле, считаешь, что твоя глупая немота — твое полное оправдание передо мной и тот железный аргумент, некий факт, что послужит решением оставить тебя навсегда в покое, как бесперспективного игрока? Наивный, наивный омега, да к тому же ставший ущербным. Впрочем, для того, чтобы тебя имели во все омежьи места, говорить и не обязательно, верно?! Так что … если не хочешь, чтобы я тебя наказал, ты беспрекословно выполнишь самую главную часть нашей сделки. Хха… Не находишь, эта игра слов восхитительна?! Ты залезешь в бумаги своего мужа и добудешь мне то, что я хочу. И еще. Если ты залетел …
… Избавься от ребенка!
— ИЗБАВЬСЯ!!!»
— ААААА!!!
С бешено бьющимся сердцем Саске рывком сел на постели. Ему казалось, что он кричит. Громко-громко. На самом же деле он судорожно напрягал губы, схватившись руками за горло. Челка вся слиплась от пота, рубашка прилипла к телу. Глаза бегали от предмета к предмету, разум отказывался включаться. Что это?!
Он не сразу сообразил, что расплывчатое пятно, на котором, наконец, остановился насмерть перепуганный взгляд — красиво составленный и упакованный в не менее красивую оберточную бумагу букет цветов. А запах … Моргнув пару раз, и столько же раз заставив себя глубоко вздохнуть, Саске заставил себя успокоиться. И только тогда обратил внимание на того, кто протягивал ему этот букет.
Узумаки Наруто. Его альфа. Конечно же, его альфа. В отличие от него, взъерошенного, всклокоченного, потного, с полубезумным взглядом, альфа стоял вплотную к разворошенной постели. Опираясь о нее коленом. В костюме, умытый и причесанный, выбритый. Высокий. Породистый. С едва уловимым парфюмом, выгодно дополняющим природный запах. Роскошный. Альфа-самец. Сволочь.
Саске постарался сосредоточиться на более приятных вещах. Ах да. Чертов букет. Ощущая мелкую, противную дрожь, слабость во всем теле, так подействовал сон, омега поискал блокнот.
— «Спасибо».
Наруто почувствовал легкую досаду. Он сам не знал, почему, но ждал совсем другой реакции. Поэтому, когда Саске, убедившись, что он прочел короткую вежливую отписку, снова принялся что-то старательно выводить в блокноте, заинтересованно приподнял бровь, с нетерпением ожидая продолжения. Сильно подозревая, что это будет что-нибудь насмешливое, судя по неприветливому выражению лица. Даже если сделать поправку на то, что омега, похоже, не выспался. Но, когда омега закончил писать и протянул ему исписанные листы в клеточку … Наруто …
… Наруто и вправду не знал, как определить то, что он прочел. Все догадки … ранее мелькавшие в его голове … все маленькие и крупные инциденты … вдруг сложились в одно целое. Что буквально выбило почву из-под ног. Вышибло дух. Заставило вылететь из седла. Разом. Кажется, принято говорить так?!
— «Спасибо, у цветов приятный аромат. У тебя, для альфы, оказался неплохой вкус. Или это заслуга флориста? Он подобрал тебе символ весны … как будто знал, что наша свадьба была под сенью сакуры. Улыбка весны! А это … Подснежники, да? Оригинальный подбор для утреннего букета!»
Подснежники, да?
Наруто посмотрел на светлые, бело-желтые венчики ромашек, перемежающихся бело-кремовыми бутонами роз. **** На висках выступил пот, стало жарко, да так, что захотелось немедленно отереть его руками, каждая клеточка кожи которых вдруг ощутила давно забытый ожог от свежего пепла сигареты. Он вспомнил, как стоял посреди цветочного магазина, слушая беспрерывную болтовню продавца, подробное объяснение, какие цветы что символизируют и как их сочетать, и которому он, помня самую первую запись из тетрадочки Цунаде, чтобы поскорее прекратить эту «словесную пытку», брякнул:
— У меня медовый месяц. Хочу сделать приятное … Сюрприз …
— Твою мааать! — зарычал Наруто и спохватился. Посмотрел на Саске. Ноздри дрогнули, жадно впитывая … отказываясь признавать очевидную истину … и все равно запоминая … в каком из миров, в какой прошлой жизни он, скажи ками, так крупно налажал ?!
