— Я сейчас буду.

Прежде чем Саске хоть что-то произнес, Узумаки нажал «отбой».

Омега пару минут стоял, застыв в ступоре. «Я сейчас буду?». Что это было?! Этот гребанный Каидзоэ-сан что, провидец? Или он реально контролирует всю его, Саске, жизнь? А потом он снова задумался, что значит «Я сейчас буду». И только когда раздался аккуратный стук, он разгадал эту загадку. Вдобавок сообразив, что, когда Узумаки ушел, он был в таком «раздрае», что …

 — У тебя открыта дверь.

Наруто стоял, плечом опираясь о косяк. Волосы и одежда намокли. Видимо, несмотря на то, что он был где-то рядом, пока бежал к дому Учиха, ливень основательно его промочил.

— Знаешь ли, это неосмотрительно и опасно, — прищурившись, произнес Наруто и отряхнулся. Так, что несколько капель попали на лицо Саске. И тогда он осознал, что подошел к альфе. Близко-близко, двигаясь почти на цыпочках. И стоит напротив. Жадно вдыхая лесной запах того.

— Мята и нероли, — хрипло повторил Наруто их недавний «обмен любезностями», — ты никогда не задумывался, что, если зовешь, снова

прогнать не получится?

Сердце Саске забилось с такой силой, что он сам удивился, почему перестал бояться неизбежного. Шагнув еще, он молча встал на носочки, чтобы немного дотянуться до шеи альфы. Разумеется, красиво обвить ее руками, как зачастую показывали в этих бесконечных подростковых «мими-историях о любви», не получилось. Он смог только ухватиться за предплечья альфы. И прижаться к нему. Всем телом.

Рыкнув, Наруто с каким-то стоном провел носом вдоль макушки.

— Блондиночка, — почти нежно, медленно выводя свои, одному ему понятные узоры. Отделяя белую прядь от черной. И Саске впервые не разозлился, услышав это прозвище. А только, задрав голову вверх, требовательно — а как же иначе? Произнес:

— Поцелуй меня!

— После? — ухмыльнулся Наруто, потихоньку пробравшись под рубашку и недвусмысленно проведя мокрыми ладонями по оголенной спине омеги.

— И до и после! — парировал Саске, даже и не думая сдаваться.

Даже когда альфа влегкую приподнял его над паркетом и так, держа на вытянутых руках, преспокойно перенес в гостиную, не заморачиваясь, открыв двери ударом ноги.

Даже когда его повалили на спину. Даже когда альфа разорвал его небесный костюм. В клочья. Только прошипел:

— Сто тысяч йен!

В блеснувших синих глазах словно отразился блеск молнии.

— Это стоит дороже … — успел прошептать Наруто, лизнув сердитые губы, и приподнялся на руках. Прежде чем Саске спросил, что значит это, он выгнулся от острой, сладкой боли. Жар пылающего естества приглушил ее, делая проникновение желанным, словно омега все это время и жил-то ради вот этого момента. Вскрикнув, он инстинктивно двинул бедрами, так, что член альфы пронзил его еще глубже, и застонал, окончательно скатываясь в глубины, где царит только одно. Бесконечное, прекрасное желание отдавать и получать еще больше. Обвив спину альфы Наруто ногами, Саске содрогался от оргазма. Еще. И еще одного. Казалось, им не было конца, а только ощущения были разнообразнее и сильнее. А в Наруто, казалось, сорвался с цепи дремавший доселе дикий, лютый зверь, наконец, получивший свое. Он не задумывался, хорошо или плохо, он просто брал омежку и отдавал всего себя. Или нет.

Он отдавал всего себя …

Для того, чтобы защищенность стала реальностью, она должна перестать быть иллюзией.

Понятное дело, это у нас «соблазнительные омежки в одно слово».

Дух тьмы.

Самый крепкий сорт кофе. Для настоящих альф)

Горький апельсин.

Отчасти. Просто Саске здорово «заведен».

====== Глава 8. ======

«Если ты знаешь, что такое любовь, ты ее не познал.

Ли Шин Го»

Солнечный лучик защекотал плотно сомкнутые веки тихо, спокойно дышащего омеги. Они дрогнули, и он сонно пробормотал:

— Шторы …

— А? — пробормотали у него над ухом. Сквозь полудрему Саске почувствовал, как его ухо прикусывают … Что?!

Вскинувшись, он сначала вспомнил все, что приключилось с ним, и залился краской смущения (или стыда?), вспоминая, как не так уж и давно стонал и кричал … Кажется, громко кричал что-то вроде …

— Еще?

Причина нереального смущения полулежала, абсолютно обнаженная, и преспокойно опиралась о согнутую руку. Умудрившись устроить их обоих в гостиной, все еще, казалось, хранящей эхо их криков … с относительным комфортом. Умудрившись разложить диван, который, на памяти омеги, никогда! Не раскладывался … И даже умудрившись на время сна где-то раздобыть простыню …

Саске сглотнул. Простыня недвусмысленно натягивалась чуть ниже голого торса альфы.

Улыбаясь, Наруто наблюдал за смятением омеги. Конечно. Саске кинул быстрый взгляд в сторону кухни, где он оставил ноутбук. Вернее, то, что от него осталось … после того, как он от злости (или от всей души?) размолотил портативное устройство об стену. Как моральную компенсацию за будущую потерю невинности. Потеря дорогой, супернавороченной, вещи его абсолютно не огорчала. Пережил же он разорванный на полосы эксклюзивный костюм! Тем более, как внезапно осознал Саске, то, другое, из его жизни не уйдет. Разорванные, испорченные тряпки можно выкинуть. А ноутбук — чисто формально. Так или иначе, с ним свяжутся. И разбитые, раскуроченные железные мозги «Dospara» не изменят в его жизни ровным счетом ничего.

Саске искоса посмотрел на безмятежного альфу. Конечно … Он же не знает … Ничего не знает … А потом осознал, что никакие это не солнечные лучи.

— Блять!

Скатившись вниз, Саске сначала здорово приложился об пол пятой точкой, а потом, хватаясь за края чуть съехавшего со спинки дивана матраса, поднялся на ноги. Тотчас подскочив, Наруто хотел было предложить помощь, но Саске странно замер, уставившись куда-то, пока до удивленного Узумаки не дошло, что омега прислушивается к чему-то.

— В чем дело? — догадался спросить Наруто. Взъерошенная макушка развернулась:

— Тише!

Наруто хотел было пошутить, что обычно омеги после секса более покладисты. Требуют кофе в постель и прочих глупых нежностей, надувают губы, капризничают и жалуются, что не могут встать и вообще теперь не встанут никогда, но только не этот омега. Морщась, потирая поясницу, но вообще не реагируя на попытки помочь, он стоял, напряженно всматриваясь в окно, из-за вчерашней грозы закрытое плотно задернутыми шторами. Кажется, когда омега, наконец, отрубился, он-таки встал и закрыл окно. Так о каких шторах тот теперь говорит?!

— Тебе надо уйти.

Саске перестал напряженно куда-то всматриваться. И сейчас смотрел на него. Наруто перестал улыбаться. Догадался.

— Твои приехали?

Саске нервно размышлял, сколько времени потребуется, чтобы погасли фары отцовского «Bentley Continental», принятые им за солнечные лучи. И через какое время отец с мамой заберут покупки и войдут в дом. А главное …

— Пожалуйста.

Он оглянулся по сторонам, ища глазами одежду альфы.

— Я не выгоняю, просто прошу.

Бесшумно поднявшись, тот умудрился одеться за пару минут. Встал за спиной, прошептал:

— Даже не мечтай от меня избавиться теперь!

И исчез, прежде чем Саске подобрал более-менее приличное объяснение, почему он не спешит обрадовать родителей.

Спрыгнув на влажную после дождя землю, Наруто успел присесть за росший очень удачно под окном куст какого-то растения. Поведение омеги более-менее объяснимо. А вот его … Желваки сжались. Потемневшими от неясных, скрытых мыслей, бродивших в его голове сейчас, сузившимися глазами, Узумаки внимательно наблюдал. Как высокий, так похожий на маленького омегу, оставленного им несколько минут назад, статный альфа неспеша достает какие-то покупки из открытого багажника очень дорогой машины. Ничуть не дороже, чем обычно стоят у них в гараже, усмехнулся Наруто и сам на себя выругался. Какая, к дьяволу, разница?! И продолжил наблюдать. Открылась задняя дверца. Мягкие, плавные движения. Омега. Такая же красивая, как его омега. О б̀ольшем размышлять он не стал.