Было много предположений, куда его могли привезти, но к чему гадать?

— Они … Куда меня притащили? Это … Отель?

Послышался ироничный смешок.

— Если по шкале твоего невезения, нет. Это не отель, не гостиница и даже не частный пансион. Это бордель. Суперэлитный, но бордель. Притворяющийся гостиницей, если тебе так легче понять, что к чему. Но, опять же, да. Хорошо то, что я сегодня не работаю. Иначе … при клиенте трудно объяснить, зачем я втаскиваю к нам какого-то левого, окровавленного омегу. Правда, ведь? Особенно учитывая, что «тройничок» и «садомазо» заказываются предварительно? Никто не любит сюрпризов, если только они не заказаны, вообще-то.

Омега ободряюще подмигнул, повел плечом, словно подводя итог сказанному, и шагнул к Саске:

— Пойдем, я обработаю твои раны.

Снова послышался шум. Саске покачал головой.

— Нет времени. Ты …

— Подожди!

Каштанововолосый подошел к двери. Приложил ухо, замер.

— Ты проблемный, однако. Тебя, в самом деле, ищут. Я вообще-то думал, что ты от клиента. Новенький, еще не привык. Вот и дал деру. Я говорил, помнишь? Тут, все же, вроде и бордель, но … небольшие послабления есть. Для тех, кто сумел сюда пробиться. Я … сумел.

По лицу омеги пробежала легкая тень, сменяя грусть на некое подобие гордости, он помотал головой, отчего хвост упал на маленькую грудь, позволяя рассмотреть, что волосы омеги усыпаны пудрой с блестками, как и все тело. Видимо, бедняжка и вправду «выходной». После отработанной «смены». Собрался умыться и выспаться, а тут он собственной окровавленной персоной. И — как ему объяснили? По шкале «невезения» ему вот точно повезло, что омега этот, даже приняв Саске за новичка, решил вмешаться и помочь. Наверное, рискуя, рискуя своим «особым» положением. И, наверное, ему повезло и в том, что попался такой … омега.

С сердцем.

Тем временем омега усадил Саске на кровать, сбегал в ванную и, порывшись в шкафчике с слегка запотевшими зеркальными дверцами, притащил все необходимое. Оперативно, ловко и быстро, со знанием дела, обработал раны. Где мог, прилепил пластырь. И протянул свежую, не заляпанную кровью, одежду. Решительно запретив себя благодарить.

Стараясь не травмировать ноющие ребра, Саске принялся натягивать майку, не став заправлять ее в спортивные штаны. И замер, прислушиваясь.

Снова послышались раздраженные крики. И, кажется, они усилились, что значило только одно …

Омега, метнувшись к дверям, чтобы послушать, постоял пару минут, выпрямился.

— Плохо дело. Они бы не могли в открытую устроить тут обыск, тревожа тех, кто занят с клиентами. Видимо, твои друзья знают моего хозяина. Но тебе по шкале невезения достается главный приз.

Омега схватил Саске за руку и быстро повел за собой.

 — Мне досталась комната с балконом. И еще.

Повернувшись к Саске, он вложил в чуть горячую руку того небольшой пластиковый прямоугольник.

— Кто хорошо поработал … телом, получает небольшое вознаграждение. Возможность выйти в город на один день.

Отвечая на незаданный вопрос, цинично скривил губы, намазанные ярко-красной помадой:

— От хозяина не уйти. Поэтому, зная, кто он такой, никто из нас никогда не пойдет против него. И поэтому нас и отпускают … погулять. Как любимых собачек. За сахарную косточку, гав. Зная, что мы вернемся, как миленькие. Если не хотим плавать потом … где-нибудь, в уютной такой бочке с бетоном. В лучшем случае. Помнишь мою шкалу невезения? Теперь понимаешь иронию?

Густо накрашенный глаз озорно подмигнул.

Саске сжал карточку. Образ мертвого омеги с залитыми бетоном ногами мелькнул и померк, оставив мимолетное, но такое живое ощущение беспросветного ужаса неотвратимости смерти. Прошептал:

— Но … как ты … Почему тогда помогаешь? Мне?

Каштанововолосый неожиданно зябко поежился, улыбнулся как-то виновато.

Превращаясь ненадолго из прожженного, повидавшего многое, прошедшего огонь и воду, проститута …

… В омегу, который потерялся в этом жестоком мире альф.

— Мне не помогли. Вот почему.

Саске шагнул к балкону. Обернулся:

— Как тебя зовут?

Омега растерялся лишь на секунду.

— Неважно. В конце концов, здесь мы числимся по номерам комнат. А клиенты зовут, как вздумается. Ну, если настаиваешь, раз уж я оказался таким везунчиком, то для тебя пусть я и буду … Пэтто.

— Но как же ты …

— Скажу, что потерял. Мы, шлюхи, такие растеряши!

Он комично развел руки в разные стороны, и тотчас нахмурился:

— Хватит терять время. Нам повезло, что эти дураки начали поиски с другого конца приватного этажа. Иди! Я скажу, что ничего не знаю, принимал душ! Пусть попробуют опровергнуть! Я ж выходной! А пока разберутся, ты сможешь добраться до выхода. Иди же!

И Саске пошел. Не давая себе времени остановиться, задуматься, что он творит.

Вместо этого вспоминая, как когда-то он, поздно вечером возвращаясь со свидания с Наруто … проявлял чудеса акробатики, карабкаясь вверх по увитой плющом стене фамильного особняка.

Только сейчас это — не нагретый за день бетон родных стен.

И он спускается вниз.

И не от Наруто.

Вниз …

Небольшое различие, но все должно же получиться?

— Я … Папа-омега двоих детей … Замужний омега … Вот что я творю?

Саске подбадривал себя, упорно скользя вниз по гладкой кирпичной стене, выискивая углубления и не разжимая рук, с черным юмором хваля себя за мастерство, которое стулом не вышибешь.

Тогда ему повезло, что окно оказалось открыто.

Сейчас просто повезло, что хватило сил, и он не грохнулся сразу же, как вылез из балкона.

Впрочем, это можно сделать и сейчас.

Но тогда, черт возьми, все пойдет насмарку! Его поймают! Этот … этот омега зря рисковал! Все зря!

Саске энергично заскользил на слабеющих, дрожащих руках, найдя какую-то трубу буквально от отчаяния, в последнюю секунду.

Уже спрыгивая наземь, услышал отдаленный, настойчивый стук в дверь. Это придало ему невероятных сил, вспомнив наставления, он нырнул в кусты белоснежных магнолий, и резво добежал до заветной последней двери, как говорится, на одном дыхании.

Провел карточкой.

Автоматически запоминая имя своего спасителя. Даже если оно и вымышленное.

«Номер восемь. Хати … Везунчик. Пэтто.».

— Восемь сказал, что принимал душ.

— Ты веришь шлюхе? Даже элитной?! Ты меня удивляешь, Хомура.

Рация на поясе того, кого более приземистый альфа с невыразительным лицом назвал «Хомура», зашумела.

Саске облизнул пересохшие губы. После того, как Пэтто обработал раны и дал ему попить, прошло довольно много времени. И он все еще был в бегах, а значит, в опасности. И его личная «шкала невезения» фонила в отрицательную сторону. Особенно, судя по тому, что из всех встреченных ему людей Саске умудрился наткнуться именно на посланных за ним людей неведомого хозяина. Хорошо хоть, успел отскочить за угол.

— Да … Да … Понимаю. Слушаю, хозяин.

Щелчок. Пара минут молчания. Хриплый, успевший надоесть, голос.

— Что сказал господин Карано?

«Карано. Карано Орочимару. Это же …»

Измученный Саске, не зная, что и думать, прикрыл глаза. Против воли, память припомнила все. Отмотав поспешно все назад, вернув в те времена, когда он … Карано. Карано. Карано Орочимару. Не может быть таких совпадений. Директор «Акита Рёку», друг Шимура Данзо. Того, кто когда-то помог ему сбежать от Наруто … Кто … Кто работал вместе с Данзо в «Центре спасения омег, подвергшихся домашнему насилию». Если … Если это тот Орочимару, Карано Орочимару … Тот, кого для прикрытия временно спрятали … Устроив в их школу … Кто работал вместе с Данзо! Также, как и тот, он помогал отчаявшимся омегам … Он … Он … Помогал сбегать и, одновременно …

Саске осознал. Он ничего не понимает в этой жизни.

Одних спасает. Других отправляет в бордель. Да что же такое? Как такое возможно?!

И, главное.

Тогда его жизнь не стоит ни гроша.