Чтобы окончательно укротить дрожь, пришлось обнять себя как можно крепче. До побелевших костяшек. Копоть (от масла) снимают маслом **… Несмотря на то, что они с Наруто многое выяснили, и простили друг друга … Саске так и не смог забыть.
Как он когда-то попытался … Объяснить. И что последовало за этой попыткой. Какие печальные и ощутимые последствия … Плечи боязливо дрогнули. Мы же с этим разобрались, верно? И фрагменты прошлого, иногда упрямо возвращающиеся к нему в самый неподходящий момент, не могут служить стопроцентным оправданием его поступка? Момент, как … как в этот раз?
Когда … когда все закончится. Нас … меня … простят?
Саске поднял голову и посмотрел в сторону двуспальной кровати. Если бы его спросили, как он решился на подобное … Наверное, на каком-нибудь процессе, где ему великодушно дали бы возможность все-все рассказать, оправдаться, описать все свои тревоги, сомнения и выбор … Он бы вспомнил только одно. То, что все это время подпитывало его решимость, укрепляло мужество действовать и двигаться дальше, не сворачивая назад, упрямо добиваясь только одной цели. Противоположной цели той злой, темной силы, из-за которой он, собственно, и вступил на этот путь.
Жадные, жестокие руки, подменяющие таблетки.
Хаяси Нобуо.
Его последний кошмар.
Этот омега …
… Омега, при всех своих сволочных недостатках довольно привлекательный и, возможно, если бы не эта случайность … Саске так никогда и не узнал бы подлинную двойственность его натуры. В какой момент небеса откликнулись таким невероятным образом на его призыв? Дали возможность спастись? Возможно, потому, что сам не был таким? Да, ошибался, да, поступал не всегда идеально, но в первую очередь винил только себя. И со всеми вставшими на пути препятствиями предпочитал бороться, полагаясь исключительно на свою удачу …
Полагаясь, прежде всего, на себя. Не доверяя свои сомнения никому.
И, возможно, именно поэтому неведомая, неотвратимая, как судьба, могучая, неведомая сила сделала многое что, чтобы спасти его, Учиха Саске. Узумаки Саске … И, прежде всего … Он …
… Он не знал, каких еще святых благодарить, за то, что ни разу дети не увидели его падение. Он умудрился показать свой греховный путь вниз так, что ни Тадаши, ни Хотару этого не увидели.
Только … только Наруто. И, судя по реакции … возможно, у них действительно есть шанс. Каким бы тираном ни был альфа … он действительно беспокоился за своего непутевого омегу. Тогда можно ли считать, что он, Саске, тоже … беспокоится? За Наруто? За то, что ждет их в будущем? Если оно, конечно, есть … Но что, если это так? И в нем, этом новом будущем — его, Саске, наконец, услышат? И тогда …
Тогда «спектакль» — его, Саске, последнее прегрешение, верно?
Саске дотронулся до усталых глаз. Вынул линзы, имитирующие тот самый «расфокусированный» взгляд. Правда, если уж начистоту … Иногда его взгляд ужасен и без подобного «реквизита». Волевым усилием сдержавшись, чтобы не вздрогнуть при воспоминании об этом «иногда», Саске глубоко вздохнул. Погладил себя по впалому животу, мысленно прося прощения и у повара за явное пренебрежение к его трудам. Поморщившись, вспомнил, как заставлял себя блевать в туалетной комнате. К сожалению, организм отказывал совсем не тогда, когда это было необходимо …
Омега помотал головой, прогоняя поганое чувство куда подальше. Блять, он, в самом деле раскис! Так рано! О чем он думает?! Или лучше сказать — чем?!
Едва не задохнувшись, он вынужден был честно признать, чем. В подобных случаях про альф вполне можно сказать — членом. А про спятивших омег?!
Саске приложил невероятное, огромное, усилие, чтобы перестать оправдывать себя за секс с Наруто, особенно тем фактом, что это — истинный и вообще-то законный супруг. Теперь-то он понимал, что на него тогда нашло. Вместо того, чтобы как-то отвлечь, сгладить ситуацию, списав происходящее на прогрессирующую невменяемость, учитывая, что он уже итак достаточно постарался для этого … он позволил альфе отнеси его … в постель. И сам практически предложил себя ему … Потому что ему невероятно хотелось сгладить мысли об этом треклятом Нобуо! О том, что он часто задумывался, какого хрена Наруто терпит этого омегу?! Пусть это выглядит так по-детски … Его обида, то, что он гордо и молча, не став разбираться … ушел из их совместной спальни … Возможно, следовало еще тогда просто-напросто дождаться альфу и устроить фееричный, абсолютно не в его, Саске, стиле, скандал?
Но, в конце концов, почему он не имеет на это право?! Ведь имеет же?!
Черт! Черт! Черт!!!
Он чуть привстал на локте и огляделся. Разошедшийся не на шутку мохнатый зверек стремглав носился по комнате, не останавливаясь ни на секунду, опрокидывая мелкие предметы мебели, попадающиеся на пути, тявкая, ударяя воздух лапами, словом, азартно гоняясь за невидимым собратом по игре. Но, стоило Саске ласково позвать его, малыш тотчас запрыгнул к нему, весело виляя пушистым хвостом и норовя облизать своего «самого лучшего на свете человека». Омега взял лисенка на руки.
Как ни странно, едва теплое, пушистое тельце прижалось к нему, а в грудь ткнулся мокрый нос, и Курама Кинг умудрился вдобавок щедро облизать хозяйские щеки, слизывая слезы, Саске, наконец, полностью взял себя в руки.
Скажем так, он с трудом, но все же успокоился. Даже удалось загнать, куда подальше, привычный озноб. Вспомнив наставления, весело сказал:
— Пожалуй, нам обоим свежий воздух явно пойдет на пользу. Верно?
Правильно поняв восклицание, лисенок в одну секунду оказался внизу и радостно заскакал около двери. Саске встал и набросил на себя кардиган. В конце концов, его еще не заперли, значит, он вполне может выйти во двор.
Хотя бы ненадолго …
Кивнув сам себе, Саске подхватил зверька на руки и, подумав немного, свернул в коридор, ведущий к задним дверям. Пусть он неожиданно струсил, но идти к центральному входу … И, не дай ками, столкнуться с Наруто … Он не хочет. Не в силах прямо смотреть в ослепительно-синие глаза альфы. Не в состоянии врать … Ну, хотя бы ненадолго, ему надо побыть одному. Ведь так? Ведь что ему сказали в последний раз?
Нога наступила на последнюю ступеньку. Саске открыл дверь. Выпустил наружу лисенка, собрался выйти сам.
Решительно повторил:
— Будь что будет!
И практически в ту же секунду внизу послышался приглушенный шум, и кто-то истерически заорал.
Сначала Саске пришла в голову только одна мысль: что-то случилось с детьми. Он, шагнувший было за порог, остановился, цепляясь за приоткрытую дверь, медленно поворачиваясь и ругаясь про себя, что недомогание вернулось так не вовремя. Тело омеги неожиданно скрутило знакомым приступом, и ноги словно окаменели. Сцепив упрямо зубы, он заставил себя отпустить бесполезную створку, и двинулся обратно. Если бы Нобуо попался ему на пути, Саске готов был свернуть тому шею … Но получилось по-другому.
Прежде всего, он увидел причину дикого крика, заставившего его едва не сойти с ума от ужаса, пока он шел, преодолевая себя и стараясь не паниковать. Особенно когда он вспомнил, что Тадаши и Хотару еще в школе. Но остался Наруто …
Наруто.
Молоденькая горничная, с белоснежным передничком и наколкой такого же цвета в волосах, держала перед собой метелку, которая в ее руках буквально ходила ходуном, поскольку ее владелица стояла, бледная до синевы и тряслась похлеще Саске несколькими минутами ранее.
Глупышка жалобно ойкала, в страхе закатывала глаза, и, заикаясь, твердила одно и то же:
— Стреляли, стреляли, ой, стреляли!
Желто-розовые перышки, бестолково мельтеша, испуганно указывали в сторону распахнутой настежь входной двери. Двигаясь, как зомби, Саске обошел бету и направился к ослепительно-яркому прямоугольнику.
— Саске!!!
Наруто прижал Саске к себе с такой силой, что у того едва не вышибло дух. И прогудел тихо-тихо в макушку, ероша каждым словом черно-белые волосы:
— Мне сказали, что ты решил пойти на улицу … Со своим питомцем … Знаю, нельзя … Что … я тебя контролирую … Но …
