Непонятно, в какую именно минуту, обе пары оказались близко-близко друг к другу. Так, что Саске почувствовал, какое презрение окатывает его, стоит только одной мощной фигуре скользнуть мимо.
Удалось-таки подцепить? Даже учитывая, что некому было стать сопровождающим?
Прежде чем Саске осознал, что происходит, он вдруг обнаружил, что их пары — единственные. А все остальные альфы и омеги отошли и встали, образуя круг. Он так устал чувствовать себя словно в коконе, да не каком-то, а коконе из арсенала ты ничтожество-недомерок-а туда же. Впервые за долгое время он ненавидел природу Учиха, явно отдохнувшую на нем. И впервые он испытал невероятную злость. На волне которой ты не испытываешь жуткое чувство спрятаться так, чтобы тебя долго-долго искали и никогда не нашли, а, блять, заставить всех, кто косился на него, кривя губы, умыться своей брезгливостью. И — окончательно — он решил пренебречь советом мамы-омеги. Когда его в далеком детстве дразнили:
— Мелкий уродец-альбинос, миллиметр не дорос …
… Она, ласково целуя плачущего в своей комнате сына, просила не обращать на обидчиков внимания. Дети. Они такие жестокие.
Правда, когда мама отвернулась, он хорошенько потом вмазал самому ярому обидчику … И даже то, что его тогда впервые наказали, стоило того.
Тесно прижавшись спиной к альфе, пригласившему его на танец, Саске позволил большим пальцам того лечь поверх его скрещенных рук и, подняв голову, громко — чтобы кое-кто услышал — произнес:
— Порвем танцпол?
Конечно, во всем виновата партнерша. Единственная более-менее здравая мысль, и то, чтобы как-то оправдаться. Ведь он никогда! Никогда не проигрывал.
Наруто, прерывисто дыша, стоял и смотрел, как все — и прежде всего тот самый старик — альфа ***, у которого Расёмон смиренно спрашивал разрешения на танец, хлопают в ладоши. Да что там! Родственник Блондиночки прямо светился от счастья, немногим напоминая его собственного отца … Помнится, когда в том спортивном соревновании с «Терминаторами», команда, Лидером которой был он, победила в игре на выживание «Путь Бойца», громче Минато-сана, пожалуй, орал только его двоюродный брат Дейдара. Помнится … Наруто зло посмотрел в сторону омеги. Никогда не проигрывал? И удар в челюсть не в счет? Озноб прошелся по его слегка вспотевшей спине. Он понял, отчего взъелся. Потому, что позволил омеге этот удар и не смог ответить. И даже теперь упустил шанс отыграться. Кулаки против воли сжались так, что перед глазами потемнело.
Блондиночка.
А гортанный рык утихал, когда Наруто вспоминал …
… Как скользило гибкое тело по квадратам танцпола, попеременно, в такт музыке, подсвечивающимся то одним цветом, то другим.
Зеленый — альфа и омега, словно они одни на танцполе, расходятся в разные стороны, и все, невольно, втягиваются в эту игру. Позволяя паре снова пойти навстречу друг другу, невесомо скользя по паркету, и не отрывая взгляда друг от друга. Так, словно весь мир рухнул, но они будут танцевать.
Красный — и зал ревел, наблюдая, как умудряется бестия разницу в росте подать так, что это выглядит сексуально. Очень. Очень … Просто невероятно сексуально. Плавно, заманчиво, покачивая бедрами. В такт музыке и под свой, невероятный, ритм. Неторопливо обходя вокруг партнера, стоящего, чуть расставив ноги. Будто не обращая внимания на того и, тем не менее, умудряясь все держать под контролем. Облизывая губы и в последний момент, когда руки альфы готовы сомкнуться вокруг талии, уворачиваясь и, слегка прогибаясь в спине, поднимая свои, словно обнимая мощную шею того. Опять же, маленький рост, превращая в фишку. Потому что, блять, от этой невероятной омеги словно искрится сексуальностью. И Наруто, на секунду забыв про свою омегу, отчетливо слышал, как судорожно вздыхают зрители. Альфы. И даже — о боги кощунства! Омеги.
Оранжевый, мигающий цвет — и черно- белый искуситель … Чтоб его! Сделав одно, неуловимое глазу, грациозное движение, ловко прыгнул вверх, обхватил стройными ногами бедра альфы, наклоняясь назад, так, что волосы веером взметнулись вокруг. А затем тотчас раскинул руки в разные стороны, свободно, широко, дико красиво, умудрившись коснуться кончиками пальцев пола … Это ж какую гибкость надо иметь! Первая мысль, почему-то прилетевшая в мозг ошеломленного Наруто. А омега тотчас выпрямился, давая партнеру возможность снова приподнять себя вверх, и, невесомо паря над ним, погрузил свой взгляд во взгляд альфы.
Вспышка. Ослепительно-синий. С всполохами серебра. И оба делают целомудренный пируэт, нечто среднее между фигурой вальса и заключительным пассажем латино. Словно не они только что свели с ума б̀ольшую половину зрителей. А когда Наруто, уже перестав танцевать и вообще забыв, что где-то тут омега … имя которой почему-то не шло на ум, осознал, что у некоторых альф подозрительно вздутый пах …
… Тормоза отказали ему окончательно. То ли была задета гордость, то ли самолюбие помахало ручкой, то ли вообще все вместе и даже то, чему трудно сходу подобрать более-менее внятное объяснение … Но Наруто завелся. Может, потому, что до дня, когда в кафе ему врезали в челюсть и он не смог сразу среагировать, потому что это был гребанный омега. Может, потому, что с ним вообще никогда ничего подобного не происходило … Но Бал этот послужил последней каплей. Он редко когда позволял себе срываться, да и поводов, повторяем, не было. Разве из-за буйства гормонов (феромонов), что скрывать, иногда свойственного сильному полу, да вдобавок, если это давала о себе знать порода. Чтобы как-то поддержать статус альфы. Вторая за последние сорок минут мысль, вспыхнувшая в отключающихся мозгах.
Он не помнил, как, но оказался на месте фиолетоволосого. И, когда хрустальный шар заметался, меняя блики с теплых тонов на яркий, белоснежный, и вокруг закружились блестки, имитируя хлопья снега, повинуясь непонятно какому импульсу, он подался вперед и поцеловал омегу, не обращая внимания на приоткрытые в шоке глаза с подрагивающими ресницами. Белоснежными снизу, как этот искусственный снег.
Саске ни на секунду не поверил, что этот заносчивый, надменный альфа вот так сразу переменился, стоило ему исполнить фееричный танец. Будучи далеко не романтичным цветочком, как могло показаться, ученик класса 2-В верил во многое. Только не в любовь с первого взгляда. Но поцелуй … Он сбивал с толку. Настораживал. И напоминал, что есть нечто более важное, чем волнение о свершившемся факте и запоздалые переживания. Саске неуловимо вздрогнул, на миг ему стало невероятно холодно, несмотря на довольно жаркую обстановку. Собственно, если о чем и могла быть речь … Так это о неизбежности последствий, когда твой успех на танцплощадке фантастичен, а поцелуй не менее ошеломляющ.
— Черт!
Отпрянув от тотчас отпустившего его альфы, Саске нервно огляделся, чтобы найти отца и понять, что ему может грозить. Впрочем, грозного, обещающего всевозможные кары, сурового взора из-под сдвинутых к переносице черных учиховских бровей, омега не заметил. Потому, что их обладатель, оказывается, стоял, повернувшись к нему спиной. Возможно, отец пропустил тот самый момент … и, если ему вообще ничего такого не доложат, может быть, все и … обойдется … Все же стоял такой шум, и было такое столпотворение …
… Что в конечном итоге младший наследник позорно сбежал.
Опять спрятавшись в туалете (мудрые распорядители один омежий туалет отвели для, собственно, омег, второй — для приглашенных альф), Саске в изнеможении оперся о раковину. Тотчас сунув голову под кран, как только скрипнула дверь.
Конечно, Сай.
— Твой отоо-сан увлеченно обсуждает твои, как выяснилось, обалденные танцевальные способности с моим нии-саном.
Всклокоченная голова проворно вынырнула из-под струй воды, прилежно смывающих лак.
— О! — Сай, как всегда любил, когда что-то его не то, чтобы удивляло, но бралось на заметку, превратил глаза в щелочки:
— А Микото-сан таак старалась …
– У мамы, как и у подавляющего большинства, извращенное представление об омегах, включая себя.
