И то, как виднеется через распахнутую рубашку смуглая, мускулистая грудь.
Он. Практически распластанный на ней, слизывающий с блестящей в неясном свете грозовых вспышек кожи, капли то ли пота, то ли того же клятого саке.
Колени альфы, широко расставленные ноги. Он, извивающийся между обнаженных, крепко сжимающих в своем плену его сгорающее от страсти тело, ног, коленями упирающимися в смятую постель.
И на загладку … Огромный, увеличившийся в размерах, пах. Он, с блестящими от страсти глазами, помогая себе рукой … облизывающий член альфы.
Саске едва не потерял сознание, когда понял, что, после всех своих довольно разумных объяснений … складных, отражающих его внутреннюю борьбу … с его, Саске, демонами … он просто-напросто смотрит на вздувшуюся ширинку альфы и думает только об одном. Сейчас и об одном. «Так. Спокойно». Саске заставил себя успокоиться. Даже вспомнил вопрос.
— Просто меня пойми. Что я не унижаюсь … что я … всегда держу слово … Пожалуйста. Хочешь, это будет как новый договор?
Он едва не сказал «новая клятва», но вовремя прикусил язык. И, когда альфа выпрямился, невольно сжался, отодвигаясь подальше, к стене. Потому что ему показалось — когда Наруто сделал движение — что его сейчас ударят. Со всей дури, как ему прилетело в тот, самый первый, раз. Когда Наруто сидел и, усмехаясь, держал в руках нитку. Единственное, чего так и не понял Саске тогда … если Наруто уже все знал … Зачем тратил время на вопрос? Если все равно едва не убил? Поэтому, когда Наруто выпрямился во весь рост, Саске понял, что не дышал, все те секунды, что мощная фигура альфы всего-навсего вставала перед ним во все, так сказать, почти два метра. Наруто чуть наклонил голову. Он не был дураком или слепым, он заметил, как дернулся омега, испугавшись удара. И почувствовал себя задетым. Но, открыв рот, тут же замолчал. Коротко бросил:
— Потом договорим.
… И быстро вышел, сдержавшись, чтобы привычно не приложить дверь о косяк.
Саске ушел к детям, а Наруто — раз, как говорится, разверзлись небесные хляби и, как передавали, надолго — к себе. Окна еще в начале непогоды автоматически закрылись плотными ставнями. И сейчас Наруто сидел на полу, выдвинув один из зайсу. *** Специально или нет, но именно этот стул, который альфа взял бездумно, просто протянул руку и вытащил из аккуратной стопки ему подобных, был с небольшой подушкой. Вровень сиденью, подушка была сшита таким образом, чтобы было удобно. Он усмехнулся, зарываясь рукой в волосы. У него, альфы, тоже есть память. Он помнил, как снова сорвался, когда, наконец, Саске оказался в его руках. Сначала держался … А потом … еле-еле выслушав те жалкие оправдания, он сорвался. И, если не убил омегу, прекрасно зная, что это сойдет ему с рук, то только потому, что внутри него тоже шла и идет борьба. Как ни странно, невероятно сильно подпитываемая Цунаде.
Наруто сел на колени, продолжая смотреть на зайсу. Он его просто гипнотизировал, пока, наконец, он не протянул руку и не провел ладонью по подушке. Ему показалось, что это та самая, которую он положил тогда для Саске. Пожалел … Или, опять же, пытался замаскировать свою вину? Как выкрикнул ему недавно Саске?
Ты вообще что-нибудь понимаешь?!
Отвернувшись, он уставился на ставни, меланхолично слушая, как хлещет по ним с той стороны дождь. Похоже, уже не с такой силой, как вчера. А значит … как говорят мудрые люди … То, что началось, имеет свое завершение. Так или иначе. Так, может быть … Он вспомнил маленькую фигурку, бьющуюся под ним, не сдерживающую стоны …
... Стоны удовольствия, захлестнувшего вчера их обоих. Вспомнил тот один-единственный поцелуй, который омега ему подарил. Вдруг, выдохнув, прекратив стонать и метаться … Сам подался вперед и, прежде чем изумленный альфа что-либо понял, коснулся его губ. Наруто с силой провел по губам. Словно стирая воспоминание. Что же его так разозлило?! Он вспомнил голос омеги, более низкий, чем у альфы, слегка хрипловатый после бессонной ночи. То, как настойчиво омега тянулся к нему, и говорил … Говорил … Снова пытаясь объясниться. Доказать. Свою невиновность? Бред! Он все равно во многом виноват! Как и вот в этих проклятых словах … едва не похеривших все то хорошее, что только-только начало выстраиваться между ними.
— Просто меня пойми. Что я не унижаюсь … что я … всегда держу слово … Пожалуйста. Хочешь, это будет как новый договор?
До. Го. Вор. Один в один, как наши клятвы? Там, под цветущими сакурами? Наруто скрипнул зубами, сдержав стон. Ты невозможный, Саске Узумаки-Учиха. В одну секунду способен уничтожить все то, чего только что добился. Своим прекрасным телом. Ядом своих слов. Все взорвать. Как при ядерном ударе. Сука … а ведь я тебе готов был поверить. Я ж тебя … Наруто принялся тереть глаза и уши, чтобы заткнуть самого себя. Ошеломленный. Выведенный из себя. Раздраженный. Ощущая себя … странно. Словно он просто-напросто накручивал себя по привычке. Сладкий, сладкий Саске. Словно нэкомата из сказок ****, проник в мою душу. А я …
Я так и не смог забыть тебя.
Плохо старался?
— … всем побережье установилась ясная, безоблачная погода. Разве это не прекрасно, жители самого лучшего на свете райского местечка? Понаслаждаться межсезоньем… как мы называем то, что не зовется ураганом, или проливными дождями? А с Вами был …
— Папа-Саске!
— Папа-Саске!
Саске, улыбаясь, перестал слушать беззаботный, веселый треп ведущего «Ежесекундного обзора», и повернулся в сторону бегущих к нему детей, раскидывая руки в разные стороны.
— Я-сан нас накормил завтраком! И я съела все-все!
— Я больше! Потому что альфы должны есть больше омег! Я видел, моя порция была воот такая! Но я справился!
Саске, сдерживая смех, провел носом, взлохмачивая рыже-черную макушку крепко-крепко прижавшегося к нему Тадаши. Кудо Ясуо был, бесспорно, хорошим образчиком альфы. Альфы-повара … Готовил — пальчики оближешь, и был очень добрым человеком. Во всяком случае … его сущность не рвала в клочья, не требовала от своего носителя быть альфа-самцом. Правда … Саске снова улыбнулся, теперь ероша волосы Хотару. Как повар, Ясуо-сан или, как называли его дети, Я-сан, искренне считал, что его святая обязанность — приготовить как можно больше вкусной, питательной и полезной еды и, что вытекало из этого, проследить, чтобы его кулинарные изыски съели до последней крошки. Хотя, надо признаться, готовил Кудо-сан и вправду божественно вкусно …
— Так. Ладно.
Вспомнив о задуманном, Саске перестал дурачиться и разомкнул объятия:
— Помните, о чем мы с Вами договаривались?
Тадаши важно кивнул, а Хотару запрыгала на месте и захлопала в ладоши:
— Мы едем в город!
— Тогда пойдемте, нам надо успеть вернуться к обеду!
Держа папу-Саске с обеих сторон за руки и умудряясь на ходу переговариваться, дети весело запрыгали вниз по ступенькам лестницы.
«Ну что ж, — думал Саске, придерживая слишком активных Тадаши и Хотару, и осторожно спускаясь вслед за ними, — ты отвратительный стратег, Наруто-сама. Даже с учетом выпитого нами в тот вечер саке … Ты дал мне подсказку. Как это? Выразить благодарность! Что ж, я попробую … И, пожалуй, есть еще кое-что важное. Как я когда-то решил? Поладить с тобой».
На секунду приостановившись, он нащупал связку ключей. Та самая вороненая «Toyota Esquire», невольная свидетельница многого в их с Наруто жизни здесь, в Шики, стояла в сервисе. Правда, Саске сомневался, что умельцы техслужбы смогут восстановить то, что превратилось в груду металла. Так что, как он знал, альфа пересел на более современную модель. Они об этом ни разу не заговорили — особенно после его поездки в аэропорт, но, похоже, грозный супруг никуда уезжать не собирался. Что-то подсказывало, что для Наруто, похоже, жизнь здесь послужила своеобразным отсчетом. Как и для него — с чистого листа. Впрочем, он, может, ошибается. Так. Догадки. Омежья интуиция … А он, поскольку получил права и не находится под домашним арестом … Не мудрствуя лукаво, возьмет в гараже машину повара. А, поскольку добряк-Кудо ездил на рынок за продуктами вчера, белоснежная, тщательно намытая им «Honda Stepwgn» вполне подойдет для того, что они задумали.
