Люди оставили эту долину очень давно. Года шли. Зима сменялась весной, вслед за летом приходила осень, и так год за годом. В этой тихой долине никогда не было резкой смены климата: тёплая и снежная зима плавно переходила в нежаркое лето щедрое на туманы, они случались очень часто, но особенно много их было на её западной стороне. В этой долине уже давно не было людей, не осталось даже их следов, кроме одинокого старого дома, и только он один оставался свидетелем происходящих в ней событий. Он даже стал привыкать к одинокой жизни без людей, и ему казалось, что впал он в беспробудную туманящую дрёму, и мелькание сезонов года ему просто снится. Но однажды в долине случилось землетрясение, а через несколько дней, ранним туманным утром, на большой машине приехали двое. Мужчина за рулём выглядел значительно старше пассажира, он и раньше, регулярно, раз в год, приезжал сюда, но был недолго и всегда старался стороной обходить старый дом. А второй, тот, что моложе, никогда ещё в долине не был, на вид ему было около тридцати лет, он был высокого роста и довольно худой:
– Ноши, это и есть тот самый дом? – спросил он у пожилого.
– Да. В нём давно никто не жил, так что тебе придётся его слегка подлатать. Я, конечно, помогу, чем смогу, но завтра, ближе к вечеру, уеду. Надо успеть установить солнечные батареи, а то одному тебе не справиться, – ответил ему старик, помогая выгружать коробки из большого кузова пикапа, на котором они приехали.
Они немного подремонтировали крышу дома, почистили территорию вокруг от веток, сухой травы и опавшей листвы, и оборудовали площадку, на которой разместили несколько панелей солнечных батарей.
– Завтра смонтирую оставшуюся часть и заживу с комфортом, – сказал молодой человек, затягивая последний болт крепления панелей. – Аккумуляторов только ещё привези,
– Аккумуляторы привезу только через две недели, пока тебе и этих хватит. Вернер, не забывай для чего ты здесь, – ответил ему Ноши.
– Да помню я. Но и быт устроить надо: в доме прибраться, оборудование расставить.
– Я уже тебе говорил, но повторю ещё раз, так как это очень важно. С домом бережнее, это очень ценный и единственный оставшийся дом в долине.
– А что случилось с другими домами?
– Остальные дома племя сожгло, когда покидало долину, а этот дом сжигать не стали, в нём жил шаман и по его пророчеству с этого дома начнётся возрождение моего народа. Поэтому веди себя с ним очень бережно и осторожно.
– А почему племя покинуло долину? Да ещё и дома сожгли?
– Сжигали, потому что оставили надежду на жизнь в долине, думали, что они больше никогда сюда не вернуться. А оставлять дома нельзя, кто-то чужой мог прийти.
– А как же пророчество шамана? Типа, будет возрождение народа? – с интересом спросил Вернер.
– Он говорил об очень отдалённом будущем и те, кто уходил тогда, действительно не вернулись и даже их внуки…
– А с чего вдруг ушли? Болезни или неурожай?
– Духи долины отвернулись от людей, и тогда мы ушли, – ответил Ноши, таким тоном будто это, само собой разумеется.
– Вот так вот просто потому, что духи отвернулись от вас? – не унимался Вернер.
– Всё не так просто. Линия шаманов прервалась. Стало невозможно призвать нового шамана и невозможно исполнить обряд посвящения. А шаман для моего народа не просто колдун, он и правитель, и судья, и прорицатель. И когда умер последний шаман, то заменить его было уже некому.
– А почему? Желающих не нашлось? – спросил Вернер.
– Я же говорю, духи отвернулись. Шамана не выбирают. Старейшины, основываясь на особых знаках делают свой выбор, и затем выбранный становится шаманом через особый ритуал в священном месте. Но после землетрясения священное место стало недоступно, и мой прадед был последним шаманом моего народа, – печально сказал Ноши и вытер рукавом пот на лице.
– Ноши, так это дом твоей семьи? – спросил его Вернер.
– Нет, это дом шамана, – как бы поправляя, сразу ответил Ноши.
– А так, с виду, и не скажешь, – разглядывая дом, сказал Вернер.
– Прошло много времени, орнамент выцвел и местами едва угадывается, а часть украшений отвалилась, но дерево по-прежнему крепко, простоит ещё долго. Внутри несколько комнат, есть стол и сколько-то лавок. Сразу предупреждаю, в этом доме огонь разводить запрещено – табу, поэтому в нём нет привычных плиты и печки, как было в других домах, так что будешь обходиться электричеством от солнечных батарей и очагом за домом.
– Огонь нельзя, а электричество можно? – спросил Вернер.
– Огонь точно нельзя, а электричество не знаю. Сам проверишь, – ответил ему Ноши с улыбкой.
– А что будет если зажечь огонь? – не унимался Вернер.
– Как говорил мой прадед-шаман, огонь – это проводник силы, а этот дом буквально переполнен ей, поэтому только шаман может справиться с огнём внутри этого дома, – ответил Ноши. – Так что даже не проверяй, не советую с этим шутить. Этот дом особенный.
– И что же в нём особенного, кроме того, что нельзя огонь разводить? – спросил Вернер с недоверием.
– Я расскажу тебе о нём как-нибудь потом. Просто относись к нему с уважением, – ответил Ноши и похлопал его по плечу.
– Именно поэтому ты поздоровался с ним, когда мы приехали? – опять спросил Вернер.
– Да. И тебе советую относиться к нему так же.
– Хорошо. Я так и сделаю, – кивнув головой, сказал Вернер.
– Можешь начать прямо сейчас, – с улыбкой заметил Ноши.
– Что? Поздороваться? – с удивлением спросил его Вернер.
– Ну, да, – ответил Ноши.
– Не знаю, странно как-то разговаривать с домом, – сказал Вернер в пол голоса.
– Это ты странный, если не видишь, что это не просто дом. Подойди к нему, коснись его и поздоровайся. Я никому не расскажу, – произнёс Ноши чуть тише и подмигнул. – Смелее, а я пока пойду, поймаю что-нибудь нам на ужин.
Ноши ушёл, а Вернер, чуть помедлив, стал внимательно и с интересом рассматривать дом шамана. Он обошёл вокруг него, даже брал несколько раз в руки метлу, чтобы обмести особо замусоренные места. После чего подошёл к дому и решительно приложил правую руку к его стене.
Он долго стоял молча, переминаясь с ноги на ногу, вздыхал и покашливал, как будто прочищая горло и, наконец, произнёс:
– Привет, меня зовут Вернер. Я буду здесь жить, – и тут же отдёрнул руку, отошёл на пару шагов назад, и остановился в растерянности.
Вскоре послышался звук приближающихся шагов – это на поляну вышел Ноши, он нёс в руке тушку кролика.
– У нас сегодня будет хороший ужин, – сказал он и поднял тушку повыше, показывая её со всех сторон. – Приготовим на очаге за домом. Будет вкусно!
– Ноши, я поздоровался с домом! – громко сказал Вернер.
– Ты так говоришь, будто сделал что-то невероятное, – спокойно ответил Ноши, проходя мимо него.
– Знаешь, мне показалось, что у этого дома тёплые стены, словно он живой! – продолжал Вернер, следуя за Ноши.
– Наверное ты просто долго держал руку прижатой и не заметил этого. Но дом действительно тёплый, даже зимой в нём уютно. И, кстати, мой тебе совет: относись ко всему в этой долине, как к живому и с уважением, а к этому дому в особенности, – раскладывая тушку кролика на столе, сказал Ноши.
– А как же кролик? – спросил Вернер.
– Что кролик? – удивился Ноши.
– Ты же его убил, – сказал Вернер.
– Убил. Отрицать бесполезно, – улыбнувшись, ответил Ноши, ловко разделывая тушку. – Но я же охотник. Я поговорил с духами долины, и они разрешили, нам же надо поесть. Но тебе охотиться не стоит, ешь привезённое.
Пока в очаге запекался кролик, они закончили с подключением солнечных панелей и остального оборудования. А завершив дела, сели ужинать недалеко от очага на западной стороне площадки перед домом, откуда открывался замечательный вид на долину.
