Таюя же тем временем вполне логично пыталась опровергнуть слова Нара:
— Ты просто маленький лживый ублюдок, который пытается ездить мне по ушам, чтобы я его не убивала, — прорычала она. — Прекрати меня лапать, урод!
— Тогда убей меня! — согласился Шикамару, благоразумно перемещая теневую руку девушке на талию и едва сдерживая улыбку. Да, это была самая очевидная уязвимость в выстраиваемой им словесной ловушке, и да, разумеется, он продумал ответ. — Если не удастся растопить лёд в твоём сердце, то я с радостью приму смерть от твоей руки!
«В общем-то, если выкинуть «с радостью», я сказал чистую правду», — с весёлым отчаянием подумал он. И подтянул Таюю чуть ближе к себе.
— Какой-нибудь овце из Конохи эти сказки рассказывай, — рявкнула Таюя. Шикамару радостно отметил, что куноичи Звука уже ставит вопрос как: «правду ты говоришь или нет», а не «я вырвусь и убью тебя, что бы ты там ни болтал». Это обнадёживало. Восьмая фишка. — Может, ещё начнёшь меня убеждать, что ты извращенец и тебя нравятся… монстры?
Ногти на пальцах её левой руки сильнее вонзились в ладонь Нара. Это был второй напрашивающийся контраргумент. И с его опровержением Шикамару неожиданно помог Узумаки Наруто и его рассказ о беседе с Гаарой, джинчурики однохвостого биджу.
— Кому, как не ниндзя, знать, какой обманчивой может быть внешность, — серьёзно сказал он, вновь поймав взгляд Таюи и мысленно занося руку с последней, девятой фишкой над доской го. — Для меня ты — самая прекрасная девушка в мире, потому что я вижу твои глаза! В них столько боли и безысходности! Я с ужасом представляю, через что тебе пришлось пройти, чтобы стать той, кем ты стала, сколь ты одинока и несчастна! И от этого сердце моё рвётся из груди!
— Я…
Шикамару придвинулся ближе, ощущая на лице её обжигающее дыхание.
— Мои силы на исходе, — тихо проговорил он. — Очень скоро ты сможешь убить меня, но перед этим я сделаю то, о чём мечтал эти месяцы.
И коснулся её губ своими.
========== Дзиго ==========
Комментарий к Дзиго
Дзиго (яп. 持碁) — ничья.
Губы Таюи были сухими и жёсткими. Дыхание пахло чем-то терпким и странным, а рога мешались, упираясь Шикамару в лоб. Раньше он ни с кем не целовался, но вроде бы справился с задачей нормально. Вместе с тем, не разрывая поцелуя, он потихоньку ослаблял путы теневой техники, стараясь, чтобы это выглядело, словно у него истощается чакра. Впрочем, руку Таюи с кунаём он продолжал страховать очень плотно.
— Кхе-ек!.. — не успел Нара, отстранившись, хоть слово сказать, как ему под дых впечатался кулак. Удар был настолько силён, что Шикамару, немаленького, в общем-то, парня, отбросило на пять шагов и впечатало спиной в ствол дерева.
— У… ублюдок, — выдохнула тяжело дышащая Таюя. — Почуял опасность для своей жопы и тут же превратился из ехидного ушлёпка в пылкого влюблённого.
— Думай… что кха… хочешь, — Шикамару сполз и остался сидеть, привалившись спиной к боку лесного великана. — Я был и остался «влюблённым ехидным ушлёпком».
Закашлявшись, он наконец смог вдохнуть воздух полной грудью и облегчённо утёр лоб тыльной стороной ладони, размазывая по лицу кровь из оставленных противницей царапин:
— И если что, я буду каждую ночь являться тебе во снах и язвить, что ты убила парня, взявшего твой первый поцелуй.
— Откуда ты!..
— Что, правда первый? — Нара ухмыльнулся и расслабленно откинул голову. — Ниоткуда. Я только предположил, а ты сама подтвердила.
— Ты-ы! — Таюя шагнула к нему, и Шикамару ехидно прищурился, лихорадочно прикидывая варианты.
Судя по всему, ему удалось вывести противницу из равновесия. Если она сглупит и полезет в ближний бой, можно будет захватить её тенями и постараться выхватить из рук кунай. Вопреки демонстрируемой слабости, чакра у Шикамару ещё оставалась. Если использует гендзюцу, придётся вывихнуть многострадальный палец в другую сторону. Неприятно, но к поражению не приведёт. Самым проблемным её шагом будет призыв тех слепых великанов — придётся убегать, а сил всё же маловато…
По-видимому, слова Шикамару всё же произвели на Таюю куда больший эффект, чем он ожидал — шагнув вперёд, она схватила Шику за шиворот и вздёрнула на ноги:
— Почему я должна тебе верить?!
— А ты и не должна, — спокойно улыбнулся Шика, аккуратно сливая свою тень с её. Совершенно не ко времени ему пришло в голову, что он невзначай открыл великолепную технику, позволяющую победить любого противника женского пола. Эффект и правда был потрясающий — в начале их боя куноичи Орочимару соображала куда лучше и ни за что бы не попалась в теневой захват во второй раз. Поэтому окрылённый успехом Нара решил ввернуть ещё одну из запомнившихся ему малосодержательных фраз. — Поступай так, как велит тебе сердце.
— Убью, — как-то совсем уж неуверенно промямлила Таюя.
На границе бокового зрения что-то мелькнуло. В следующую секунду вражескую куноичи снесло с ветки сильнейшим ударом ветра. Шикамару, еле успевший убрать теневой захват, и сам чуть следом не улетел, вцепившись в дерево руками и чакрой.
— Союзники прибыли, — ухмыльнулась опустившаяся на ветку рядом с Шикамару девушка с огромным веером в руках. Темари, дочь Четвёртого Казекаге.
========== Ноби ==========
Комментарий к Ноби
Ноби (яп. 伸(延)ビ) — ход вплотную к уже стоящему на доске камню своего цвета.
— Проблемно, — пробормотал Шикамару, скрипнув зубами от напряжения. Повинуясь мысленному усилию, через ветку переползла единственная из оставшихся теневых рук, крепко сжимающая флейту. Схватив её, Шикамару обессиленно откинулся на спину. От перенапряжения болела голова, кровь стучала в висках и каждый вдох отдавался во всём теле порцией боли. Нара непроизвольно задержал дыхание, пережидая слабость. Наверху, в просветах меж листьев, плыли облака.
— Эй, ты в порядке? — над ним нависло хмурое лицо недавней соперницы по третьему этапу. — Эй!? Ксо-о! Я убью эту сучку!
Послышались яростные крики и свист ветра. Шикамару запоздало сообразил, что лицо его вымазано кровью, глаза открыты и смотрят вверх, а дыхание он только что задержал. По-видимому, «союзница» посчитала его мёртвым, и это её расстроило. Боится отвечать перед Цунаде? Или хотела убить его самостоятельно, мстя за третий этап?
Нара с трудом приподнялся на локтях, обозревая окрестности.
Диспозиция коренным образом поменялась — лишившаяся своего главного оружия телохранительница Орочимару могла лишь уворачиваться от атак Темари. Шикамару встретился с отчаянно маневрирующей и ругающейся Таюей взглядом, и его дыхание перехватило повторно — столько разных эмоций было в её глазах. Гнев, обида, разочарование, отчаяние… кажется, он чересчур серьёзно воспринял рассказ Наруто о Гааре и его психологических проблемах — сейчас, вызвав схожие проблемы у другого человека, пусть и врага, Шикамару невольно ощутил укол вины.
Впрочем, битва, так или иначе, была выиграна — без флейты Таюя лишилась основных своих козырей. Скорее всего, сейчас она отступит, поскольку не может сама этого не понимать. Ну вот!
Увидев, что вражеская куноичи скрылась из виду, Нара ощутил абсолютно неуместное в данной ситуации облегчение. Как выяснилось, преждевременное.
— Не уйдёшь, стерва рогатая! — азартно завопила Темари, поднеся руку ко рту и затем прочертив по своему вееру кровавую линию из прокушенного большого пальца. — Техника Призыва! Танец Обезглавливающей Бури!
Дальше началось настоящее светопреставление. Ревел ураган, стонали, трещали и с грохотам падали на землю вековые деревья, а сцепившая от напряжения зубы Темари медленно вела своим огромным веером слева направо, словно затирая ластиком огромный кусок окружающего леса. И с каждой секундой в груди Шикамару росли тревога и отчаяние.
Чувствуя себя полнейшим придурком, он сложил руки в печати Крысы:
— Техника Теневого Подражания.
