Хотя последнее значилось как ключевой элемент системы, о ее функционировании не было никаких сведений в имеющихся источниках. По этому вопросу Рутра, как и обещал, решил обратиться к Ивашову. Он позвонил ему по внутренней связи, тот любезно согласился принять его у себя в кабинете. Рутра отправился к нему, по дороге размышляя, почему именно он является заместителем руководителя центра, а не, например, тот же генерал Ивашов. Видимо, тайный смысл табеля о рангах и своей миссии в «Зеро» он еще не знал.

Пройти к Ивашову было непросто. Нужно было пройти два автоматизированных поста – пост спецсвязи ЗАС и отдел шифрования-кодировки. Допуска пока еще у Рутры не было, поэтому генерал вышел к нему, встретил его и проводил к себе.

Пройдя в его кабинет, Рутра заметил через приоткрытую дверь в отсек поста П, что он представляет собой нечто типа миниатюрного кинотеатра – без рядов сидений, но с огромным экраном и панелью управления, в центре которой находился аппарат в виде шара, покрытого овальными, сенсорными экранами.

– Это и есть центральный пост системы «Периметр», – объяснил начальник поста.

То ли он хотел этим показать, что у него нет секретов от Рутры, то ли понимал, что вскоре Рутра не только будет иметь допуск везде, но и будет проверять и контролировать посты, то ли что-либо еще, однако Рутра не стал проявлять излишнее любопытство.

– Меня интересует автономная контрольно-командная система. О ней ничего нет в пакете.

– Она самая секретная, – ответил Ивашов, не подав виду, что удивлен нежеланием Рутры осмотреть сам пост. – Часть сведений передается только устно!

– Такое может быть? – спросил без смущения Рутра, стараясь не обидеть собеседника.

– В том-то все и дело! По крайней мере, документы по этой части составлены так, что не раскрывают всех сведений о ней. По инструкции, созданной теми, кто создал и привел систему в боевое положение, ключевые элементы управления передаются устно. Я их тоже получил устно и передам только устно. Такова инструкция. Также обладатель сведений не знает, кто еще владеет этой информацией. Я знаю достоверно, что существуют несколько дублирующих систем, но кто в них состоит, знать не положено. Кому я передам сведения, будет решаться комитетом, но остальные дублеры об этом не будут знать.

– Но комитет ведь об этом знает?

– Логично, но точно мне неведомо.

– А кто в комитете?

– Об этом позже. Это отдельный допуск. Комитет – не менее сложная система, чем автономная контрольно-командная система. Часть информации там проходит анонимно.

– Это как?

– Если Вас допустят и Вам случится присутствовать на сборе, Вы будете очень удивлены. А пока слушайте. Это сложная экспертная система, оснащенная множеством систем связи и датчиков, контролирующих боевую обстановку. Эта система отслеживает наличие и интенсивность переговоров в эфире на военных частотах, получение сигналов телеметрии с постов, уровень радиации на поверхности и в окрестностях, регулярное возникновение точечных источников мощного ионизирующего и электромагнитного излучения по ключевым координатам, совпадающих при этом с источниками кратковременных сейсмических возмущений в земной коре, что соответствует картине нанесения множественных наземных ядерных ударов, присутствие на командном пункте живых людей. На основании корреляции этих факторов система принимает итоговое решение о необходимости ответного удара. Есть еще один вариант работы системы. При получении информации о первых признаках ракетного нападения верховный главнокомандующий переводит систему в боевой режим. После этого, если в течение определенного времени командный пункт системы не получает сигнала на остановку боевого алгоритма, происходит пуск командных ракет. Вот тут скрывается самое интересное. Что считать боевым режимом?

– Это как?

– А вот так. Поначалу мы все делали по инструкции. Каждые 4 часа меняются коды. Система сбрасывает загрузку и начинает отсчет заново. За этим следят все дублеры и еще кто-то! Если кто-либо из постов на дежурстве по графику пропустит хоть минуту, срабатывает тревожная сигнализация, при этом коды меняются кем-то из дублеров, а тот, кто пропустил, засекречивается. То есть больше о нем ничего неизвестно. Самое интересное, что для проверки системы как-то проводилось техническое обслуживание по новой инструкции. При проведении произошло чрезвычайное происшествие. По инструкции систему «Чегет» и «Казбек» отключили, и они были обесточены. Команды шли из поста объекта «Зеро», то есть от нас, вернее – от меня, которому подчиняются все дублеры. Все проходило четко, без сбоев, однако после того, как наступил момент смены кодов, которые не были сменены, так как шли испытания и время смены было сдвинуто, система вдруг сама дала команду на боевой режим.

– А что, должно было быть по-другому?

– Понимаете, автономная контрольно-командная система была обесточена, мы команду не вводили, системе неоткуда было получать приказ.

– И что?

– Все в шоке. Что делать? Со всех пунктов идут сигналы на подтверждение. На связи главнокомандующий: «В чем дело?» С подводных лодок, с пунктов ракетных войск запрашивают подтверждение или отмену! У меня волосы дыбом! Никто реально в такой ситуации не был. Хотя муштра на пуск шла такая, что каждый сам в себе уже был так уверен, что принял бы решение без колебаний. В голове все смешалось. Вдруг сбой, ошибка, проверка, учения? Время идет на секунды. Даю команду срочно выключить фазу и ввести новые коды. Дело в том, что вся система была на регламентных работах. Решение принималось на самом верху, то есть внизу. Вы же понимаете, о чем я. Спорить было не с кем.

– Почему?

Генерал посмотрел на Рутру удивленно, не отвечая на вопрос, продолжил:

– «Периметр» запрашивает «Чегет» и «Казбек», а там – молчание. Ждем запроса непосредственно на пост, чтобы подтвердить наличие человека, то есть вручную дать команду «Отбой», и тут она отключается сама. Причем автоматика в журнал записывает, что команда на отбой была от человека. Кто дал команду? Сперва решили, что дублеры. Ждем, кого сошлют в «могилу». Объявляется большой сбор. Ставится вопрос: кто составил такой регламент? Конкретно неизвестно. С официальных постов – главы Министерства обороны, начальника Штаба вооруженных сил и главнокомандующего – ссылаются на требование разработчика системы. Все, кто имел к этому отношение, завуалировано намекают, что нужно разбираться со специалистами НПО «Импульс», по рекомендации которых был изменен регламент. То есть со спецами центра «Зеро», так как в этой ситуации наши специалисты действовали под легендой этого предприятия. Вам должно быть известно, что постановлением Правительства РФ предприятие НПО «Импульс» определено головной организацией по созданию автоматизированных систем управления в интересах ВС РФ. Ответственные за «Чегет» и «Казбек» рапортуют, что команда пришла по внутренней закрытой линии. Что была согласована и одобрена высшим руководством. Кто или что дало команду «Отбой» – не известно. Пришлось нам закрыть это дело и разбираться негласно. То есть принять удар на себя, объявив, что никакого сбоя не было, система сработала по своей программе. Назначили виновного за неправильную трактовку функционала этапов регламентных работ, по причине чего и была поднята шумиха. Все уладилось, улеглось, но вопросы остались. Это же невозможно совершенно скрыть. Поэтому «специалистам» НПО «Импульс» пришлось написать отчет о возможных сбоях в системе из-за влияния помех от неизвестного источника. Адмирал Хент говорит, что после того, как он проведет внутреннее расследование на объекте «Зеро», соберемся заново. Расследование еще не закончено, хотя через пару дней назначен сбор. Так что времени мало…

Генерал опят умолк, задумался.

– Что? – спросил Рутра настороженно.

Некий адмирал Хент, которого знали только «ветераны» центра «Зеро», был для Рутры неизвестной, мифической личностью. И если Васильевич говорил, что «Зеро» является международной наднациональной организацией, анализирующей потоки информации со всех, в том числе и «враждебных», спецслужб, то кем мог быть этот самый Хент? Его уровень Рутра пока еще представлял абстрактно.