– Пожилой мужчина, сопровождавший вас, сильно болен, – сказала она. – Как он сегодня?
– Ему немного лучше, – ответил Джесси.
– Да, сегодня он выглядит получше, – добавила она, – но вчера ему было очень плохо. Конечно, он из комнаты дней пять или шесть не выходил.
Это утверждение подтверждалось внешностью Доджа, потому что он выглядел изможденным и измученным.
Теперь Джесси был уверен, что нашел Доджа, несмотря на сообщения полиции Нового Орлеана об обратном, и он также был уверен, что беглец слишком болен, чтобы немедленно покинуть отель. Поэтому он телеграфировал своему начальству, что обнаружил Доджа и что тот болен в отеле "Сент-Чарльз".
В три часа дня Джесси получил следующую телеграмму из Нью-Йорка:
“Департамент полиции Нового Орлеана утверждает, что подозреваемого там нет. Он уехал в Мексику три недели назад. Выясните точное место расположения и сразу же телеграфируйте”.
Джесси тут же ответил:
“Никаких сомнений относительно личности подозреваемого и его присутствия здесь в данный момент”.
Теперь он взял на себя задачу держать свою добычу под абсолютным наблюдением днем и ночью, и эта обязанность с этого момента продолжалась в течение почти десяти месяцев.
Весь остаток дня и всю ночь Додж и Брэкен оставались в номере 420, а вечером их посетили несколько незнакомцев, в том числе полицейский в штатском из полицейского управления Нового Орлеана. Маленький Хаммел, обедая на Лонг-акр-сквер в ярком свете Бродвея, нажимал какую-то невидимую кнопку, которая передавала силу его влияния даже полицейскому правительству города, расположенному в двух тысячах миль отсюда.
На следующий день, 26 января, около 8.40 утра Додж и Брэкен спустились в вестибюль. Брэкен вышел из отеля, оставив Доджа оплачивать счет в окошке кассы, и Джесси услышал, как он заказал такси до станции "Сансет Лимитед" Южнотихоокеанской железной дороги в 11.30 и распорядился, чтобы его багаж убрали из номера. Джесси сделал то же самое.
Тем временем Брэкен вернулся и ровно в 11 утра отправился на вокзал в такси с Доджем. Джесси последовал за ним в другом. Когда они проходили через ворота, детектив мельком взглянул на билет Доджа и увидел, что он был выписан мексиканской национальной железной дорогой. Удалившись в телеграфную контору на вокзале, он телеграфировал в Нью-Йорк следующее:
“Птичка улетает – Сансет Лимитед. Пункт назначения не известен. Я с ним”.
Затем он торопливо купил билет до Хьюстона, штат Техас, и сел в поезд. Компаньон Доджа попрощался с ним, когда поезд тронулся, и теперь задача Джесса состояла в том, чтобы выяснить куда направляется Додж. После некоторых затруднений ему удалось разглядеть весь билет беглеца и таким образом выяснить, что он направляется в Мехико через Игл – Пасс, штат Техас, в то время как от кондуктора Пульмановского вагона он узнал, что Додж взял спальный вагон только до Сан-Антонио, штат Техас.
Пока все шло хорошо. Он знал Доджа, но Додж не знал его, и позже днем он имел удовольствие долго беседовать со своей добычей в смотровом вагоне, где они дружески обсуждали текущие события и спорили о политике с такой же горячностью, как если бы они были путешественниками, случайно оказавшимися в компании друг друга. Додж, однако, ловко уклонялся от любого упоминания о цели своего путешествия.
Когда поезд прибыл в Морган-Сити, штат Луизиана, в 3 часа пополудни, что было первой остановкой, Джесси телеграфировал в Нью-Йорк следующее:
"На Сансет Лимитед с другом. У него есть транспорт до города Мехико, через Орлиный перевал, куда я сейчас еду с ним. Ответьте Бомонту, штат Техас".
Позже во второй половине дня он прислал еще одно сообщение из
Лафайет, Луизиана:
"Видел транспорт друга и точно знаю, куда он едет".
Додж занимал 3е купе спального вагона “Capitola”. Он рано пошел спать.
В Бомонте Джесси не получил никакого ответа на свои многочисленные послания, а когда поезд прибыл в Хьюстон, из Нью-Йорка не пришло ни слова, пока не подошло время отправления. Ожидая практически до последнего, Джесси поспешил к воротам вокзала Юнион-Стейшн в Хьюстоне и купил билет до Сан-Антонио. Когда он выходил из билетной кассы, к нему подбежали начальник полиции Джон Говард и два офицера, озабоченно спрашивая про “Господина Джесси”. Подкрепление прибыло.
Снаружи "Сансет Лимитед" только начинал трогаться от перона. Первые судорожные гудки вырывались из трубы. В поезде Додж мирно спал на своей койке. Джесси, сопровождаемый Говардом, поспешил к кондуктору, который уже готов был вскочить на подножку вагона, и приказал ему придержать поезд, пока беглеца не увезут. После недолгих препирательств кондуктор с ворчанием подчинился, и Додж очнулся от приятных грез о "креольском квартале", в холодной реальности, в которую его вытащил из постели полицейский. Его бесцеремонно вытолкали из спального вагона и отвезли в штаб-квартиру, где он представился и сказал:
– Я знаю для чего я нужен, но я никогда не вернусь в Нью Йорк.
У него на руках была найдена сумма в размере 1563,15 долларов, а также многочисленные письма из юридической фирмы "Хоу и Хаммел" и несколько газетных вырезок, относящихся к его делу.
Додж умолял шефа Говарда не закрывать его, уверяя, что он болен, и предлагал хорошую сумму, если его отвезут в гостиницу и будут охранять до конца ночи. Но то, что "прошло" в Новом Орлеане, не "прошло" в Хьюстоне, и лучшее, что Додж мог получить для себя, была койка в "женской комнате для задержанных" на втором этаже тюрьмы.
Рано утром следующего дня Джесси посетил полицейское управление и впервые встретился с Джорджем Эллисом, шефом полиции Хьюстона, к которому он всегда будет испытывать чувство глубокой благодарности за его активное сотрудничество и верность во многих волнующих событиях, которые последовали. Теперь Додж получил телеграмму из Нью-Йорка, которая была передана Джесси, прежде чем попасть к заключенному, о том, что Хоу и Хаммел посылают адвоката, чтобы помочь беглецу избежать экстрадиции, и сообщают ему, что они наняли господ Ханта и Мейерса в качестве адвокатов, чтобы заботиться о его благополучии. Эти последние немедленно взялись за работу и во второй половине того же дня получили акт “Хабеас корпус” от Нормана Дж.Китрелла, окружного судьи округа Харрис, штат Техас, подлежащий исполнению на следующее утро.
На следующий день, 28 января, Китрелл освободил Доджа из-под стражи.
Джесси предвидел это и немедленно выписал еще один ордер, в результате чего заключенного арестовали еще до того, как он покинул зал суда.
Тем временем в интересах Доджа была нанята еще одна адвокатская контора, Господа Эндрюс и Болл, которые на следующий день добились от судьи Эша второго судебного приказа “Хабеас корпус”.
В результате того, что первая встреча закончилась в ничью, адвокаты обеих сторон согласились, что этот акт не может быть исполнен в течение шести дней. В течение этого периода окружной прокурор Джером нанял господ Бейкера, Боттса, Паркера и Гарвуда представлять его интересы и добился от губернатора Оделла в Олбани ходатайства о выдаче заключенного губернатору Техаса Ланхэму, которое он поручил детективу сержанту Херлихи из Нью-Йоркской полиции. Херли прибыл в Хьюстон с почтовым поездом вечером 30 января, и с ним на том же поезде приехал Абрахам Каффенбург, сотрудник юридической фирмы "Хоу и Хаммел" и племянник последнего. Точно так же пришел и Брэкен, все еще называя себя "Э. М. Брэдли", и отныне Брэкен был неразлучным спутником, проводником, философом и другом (?) несчастного Доджа, чье дальнейшее существование на этой земле стало такой угрозой для маленького адвоката в Нью-Йорке.
Херлихи в сопровождении судьи Гарвуда проследовал прямо в Остин, где они нашли Доджа вместе с г-дами Эндрюсом и Боллом, которые на слушаниях перед губернатором Лэнхэмом предприняли решительные усилия, чтобы заставить этого чиновника отказаться выполнить требование губернатора Нью-Йорка. Эта попытка провалилась, и губернатор Лэнхэм выдал ордер, но не успел Херлихи вернуться в Хьюстон с целью забрать заключенного, как ему было вручено предписание, запрещающее ему вместе с шефом полиции Эллисом брать Доджа под стражу до слушания по новому делу “Хабелас корпус”, которое было вынесено судьей Уоллером Т. Бернсом из окружного суда Соединенных Штатов по Южному округу Техаса. Это новое постановление было исполнено 9 февраля.
