Для ласки
Она поглаживая входит
В их шеи нежные без боли
Видимой
А после платье отряхнет
И быстро встанет - лишь блеснет
Капелька красная на ее зубике белом
# # #
Сегодня праздник у меня
Нашел я пять рублей
Спешим на радостях гулять
С подругой в Мавзолей
Подходим к зданию смутясь
Кругом металл, гранит
Вокруг нарядный караул
Не шевелясь стоит
По мраморным ступеням вверх
Мы входим в первый зал
Но словно колокольчик вдруг
Далекий прозвучал
И следом грянул дивный марш
Мы входим в зал второй
Украшенный весь хрусталем
И нитью золотой
И следом входим в третий зал
Светящийся как шар
И жар вокруг, сияет все
Словно живой пожар
И следом залы без числа
Фонтаны, лед и хлад
И звери дивные вокруг
Среди ветвей сидят
И вот выходит наконец
Навстречу нам Ильич
Забытый всеми как подлец
Лишь только паралич
Его разбил
У нас
# # #
Какой же ты ужас российский?!
Какая ж ты родина-мать?!
Когда отнимаешь от сиськи
И в поле пускаешь гулять
По косам, по граблям, по боронам
Отдельныим некиим вороном
Саморазумеющимся
# # #
Идет, идет, потом стремительно
Откроет дырочку на вене
Попьет и щечки удивительно
Порозовеют - это в Вене
Я видел
А после пробочкою детскою
Закроет дырочку заветную:
Империя австро-венгерская
Весьма способствовала этому
Ну, несколько необычным способом благодаря своей достаточно изощренной культуре
# # #
Вот песни громкие поют
Ночной таинственный уют
Туристский
Вокруг
Но от костра чуть отошла
Под кустик ласковый присела
Рука во что-то вдруг ушла
По локоть
В липкое что-то
Она глядит - а это тело
Окровавленное
# # #
Послевоенная укладка
Шестимесячных волос
Молодые губы складкой
Легкий запах папирос
- Моя тетя, где ты? где ты?
Поминаешь ли ты нас?
А из могилы голос тети:
- Нет!
Я не поминаю вас!
- Вот
Ты не поминаешь нас
И нам так плохо!
- Да
Я не поминаю вас
И вам так плохо!
# # #
Они живут себе не ведая
Что жизнь в другом проходит месте
Счастливая!
Но коли место то неведомо
То и неведомо: там есть ли
Жизнь
Вообще
Но коли ведомо то место
Тогда погибель! - жизнь и есть там
Только там и есть
# # #
Набросились, картины пишут
Искусство, значится, творят
Все морды, словно у зверят
Шерстью заросли
И злобой непомерной дышат
От непонимания
Им года два б в моей квартире
Но и не дальше бы сортира
Чтобы
Покрутиться
Может, и поняли бы чего
# # #
Разбился о землю мой левый висок
И красный, стремитльный темнеющий сок
Дымясь из него вытекает
И тихо под дверь затекает
На кухоньку к девушке милой одной
Сидящей и книжку читающей
Она оторвется и взглядом мечтающим
На дверь обернется и вскрикнет вдруг: Ой!
Убили кого-то
# # #
Молодежи не сидится
Ей свободы подавай
Чтоб наесться да напиться
Да не делать ничего
А вот в армью не хотится
На Сахалинчик
Так годков на двадцать пять
Чтобы было вспоминать
Что
Потом
# # #
Вот всяких развелось меньшинств
Сексуальных
Таких же, впрочем, как большинств
Бессмысленных
Вы там уж как-нибудь живите
Себе, но только не шумите
Думать мешаете
# # #
Ну что, братишка демократ
Демократизируемся?
А, спутал,ты аристократ
Что, аристократизируемся?
Но вы одинаково воняете
Рубашки, что ли, не меняете?
Так и не ходили бы сюда
А что вам, собственно, здесь?
Вы и там все между собой можете решить
# # #
Уж эти горькие писатели
Возвышенного тут спасатели
Перо корявое плечом
Ведут, а от него мочой
Разит
Пускай в гальюн солдатский ссут
Идут
Уж как-нибудь без них спасут
Тут
Все что надо
# # #
Вот политическая невидь
А вот политическая нежить
Вот генерал суровый Лебедь
А вот себя в своей любови нежит
Жириновский
Или Явлинский
А вот и я как гвоздь простой
И как железо непреклонный
Я говорю ему: Постой!
Посмотрим, как с горы Поклонной
Моего недоверчивого внимания
Будешь смотреться ты
# # #
Пришли, лопочут что-то дико
О сексе, о постмодернистах
Писатели земли великой
Новые
Юные
Такие же вот говночисты
Как и их предшественники
Российские перпетум-мобиле
Скорее дайте, дайте Нобеля
Им
Чтобы замолчали только
# # #
Царя! - кричат - Царя! Царя!
Царя им только не хватало
Чтобы ни свет он ни заря
В их рожи благостные с чувством
Плевал
Я дам царя! ко мне идите!
Штаны вот толечко снимите
Во дворе
И входите по одному
# # #
И все смешалось в этом мире
И Лебедь коршуном летал
И Черномырд на мирной лире
Рукою странною бряцал
И некуда нам было деться
Лишь старичок таинственный Ельцин
Хитренько улыбался
