– И что это за друзья такие? Оборотни?
– Нет.
– Что ты пообещал им? Землю? Власть? Душу?
– Ничего.
– Действительно друзья, – усмехнулся герцог.
– Не сдадитесь?
– Никогда не передам власть мятежнику.
Верн поставил кубок и направился к выходу. Однако остановился.
– Быть может, дадите мне совет? Как будущему правителю.
– В будущем будь хладнокровнее. Маги оборотней сильнее, потому что используют вашу вспыльчивость.
Верн ухмыльнулся и откинул полотно шатра.
– А еще… – остановил его герцог. – Держи врагов на виду.
Верн развернулся к магу и злобно улыбнулся.
– Это потому вы позволяли мне болтаться в вашем доме?
– Я предвидел разные варианты.
– А этот предвидели?
Герцог не ответил.
– Я хотел вас убить все эти годы, – признался Верн. – Даже мечтал.
– Знаю.
– Вы так пламенно выступали на суде. Я ведь искренне верил, что мой отец для вас друг. Но после суда…
– Хм, так и знал, что ты прячешься где-то во дворце. Твой отец – мятежник. Я не защищаю мятежников.
– Храмы я сжег пустые. И получил от этого удовольствие. Был зол. На всех вас. Жаждал крови магов. Вашей ― в особенности. И Вилмы, которая могла бы изменить приговор, но не стала. Правда, когда вернулся на свою землю и увидел всю эту… разруху. Вы оказались не так важны. Не собираюсь ждать, когда горстка магов соизволит позвать меня на мой собственный трон. Он мой. По праву рождения. Это самое главное. Не месть вам или кому бы то ни было. Я король оборотней. И я принесу славу своей династии и своему народу.
– А говоришь, я пламенно выступаю. Куда мне до такой страсти. Какой зверь?
– Лигр. Черный лигр.
Герцог улыбнулся. Его воспитанник вышел из шатра, а старый маг подумал: “Значит, правдиво предсказание оборотней”.
***
Верн шагал по смятой сухой траве, переступая через своих и чужих солдат, и думал: с чего все покатилось к чертям? Раньше необузданность оборотней с островов его вдохновляла – не противоречила неутолимой ярости, по крайней мере – но сейчас он ощущал, что потерял над ними контроль. А может, и над собой. Верн шел по поляне, высушенной заморозками и омертвелой после сражения. Прошел мимо тлеющих знамен дома Триллиум, а увидел подросших мальчишек, которые бегали когда-то по улицам Флидабурга, помогали отцам на рынке, таскались с малышней, мечтали о военной службе.
– Вот и домечтались, – мрачно сказал Верн.
– Ты чего хмуришься? – прервал его мысли Оберон.
Высокий, ничем не возмутимый рыцарь. Верн никогда не понимал, как ему удается так безразлично относиться ко всему в мире.
Они познакомились много лет назад, когда Верн прятался в лесах запада. Оберон с братьями накормили, приютили, успокоили. А когда был готов, осыпали золотом. Ничего не попросив взамен. Просто исполняя волю Зверя. В чем заключалась его воля, Верн не спрашивал, где-то в глубине души понимая, что им самим до конца не известно.
– Заплати южанам и гони их в шею, – грубо сказал Верн.
– Спятил?
– Не хочу, чтобы они мне столицу в крови утопили.
– Это война. На ней умирают. Да что с тобой?
– Скажи мне, Оберон, когда мы войдем во Флидабург, у нас с тобой есть хоть крошечный шанс сдержать наемников, чтобы они мне половину города не перерезали? А что с женщинами сделают? Это ведь мой город. Мои люди.
Оберон встал напротив Верна и пожал плечами.
– Ты, получается, хочешь все вот так закончить? Распустить армию и вернуться в княжество?
– Конечно, нет, – нахмурился Верн.
– Тогда в чем дело? Твои люди не обучены, их мало. Что ты сможешь без южан? Подойдешь к городским воротам, постучишь, и тебя на радостях впустят?
– Надо сделать так, чтобы впустили.
– Угу. Дерзай!
Он прошелся немного и засмеялся.
– Нет, ну даешь! Только слава пошла про Черного князя запада, а он…
– Что за слава?
– Да как положено. Говорят про то, что свирепый. Про храмы эти идиотские мелют. Осквернитель веры! Во как. А после сегодняшнего, думаю, судачить будут без умолку.
– Выходит, на том столицу завоевывать и поедем.
Оберон посмотрел на него с недоверием, и тотчас их прервал один из оруженосцев.
– Там лорд Триллиум. Вы просили доложить, если найдем его.
– Где? Жив? – спросил Верн.
– Пока жив. Несут к вашему шатру, как просили.
Верн бросился к своему лагерю. Он приказал не убивать магов – слишком большая потеря для королевства, – но Хэйвуд спустился с вершины, как только стало ясно, что магия оборотней не сдержит. Больше герцога не видели. Верн знал, что маг не сбежит – только парочка поддалась такому соблазну – потому и бросил людей на поиски.
– Дядя Хэйвуд, – позвал Верн герцога, когда подошел к его вспоротому телу.
– Принц оборотней, – тихо откликнулся тот. – Ты победил. Отличная была битва, хоть и быстрая, – он криво улыбнулся, посмотрев на ранение. – Хорошо, что я маг. Могу избежать предсмертных мучений.
– Не торопитесь умирать. Вы мне еще пригодитесь.
– Э нет, мальчик… Это был большой камень. Забавно, ведь его бросил один из ваших подростков. Даже не в меня, а я не успел. Мы воспеваем гибель на поле боя, но на войне всегда умирают глупо, – он закашлялся. – Ответь мне…
– Слушаю.
– Как? Нравится? Получаешь удовольствие?
– Нет.
– Это хорошо. Понимаешь, что будет дальше?
Верн сел рядом и кивнул.
– Все то же самое, только с простыми крестьянами, – сказал герцог.
Верн молчал. Наблюдал, как ворожит над герцогом лекарь, но уже понимал, что все это совершенно бессмысленно. Маг умер очень быстро, а оборотень посидел немного и, вернувшись в шатер, стал выбирать оружие.
– Верн, все закончилось. Зачем тебе эта алебарда? – спросил Оберон, который до того рассматривал карту королевства и наслаждался вином.
– Надо, – ответил Верн и вышел из шатра.
Оберону стало любопытно, что задумал его вспыльчивый подопечный. Он отложил кубок и вышел наружу.
Верн стоял рядом с телом герцога и читал похоронную молитву магов. Западник понятия не имел, откуда оборотню известны такие тексты.
– Что ты делаешь? – спросил Оберон.
– Становлюсь чудовищем.
И Верн отсек голову герцогу.
– Ух! Не боишься? – спросил Оберон.
– Чего?
– Что вернется к тебе призраком и будет мстить за осквернение.
– Нет. Хэйвуд жизнь положил на то, чтобы в стране войны не было. А я одну из них закончу. Прямо здесь и сейчас. И если для этого пришлось осквернить тело, его вряд ли это расстроит.
– Как скажешь.
Верн развернулся к другу и передал голову.
– Отпусти наемников и распусти слухи. На моей стороне почти все провинции. Запугай сомневающихся. Я убил самого сильного мага, думаю, никто излишне противиться не будет. Останется просто дойти до столицы.
– И ее взять, – уточнил Оберон.
– Если успеем до того, как все поймут, что у меня нет большой армии, это будет несложно. У Флидабурга нет солдат. Кто бы там ни был, как-нибудь договоримся.
Оберон не был уверен в этом решении, хотя спорить не стал. Его миссия ― помочь Верну получить корону, но способ выбирает принц. Хочет рискнуть – его дело.
Именно поэтому Оберон молча уложил голову в ящик и направился к своим людям. Надо передать послание. И надо сделать это так, чтобы ни у кого не осталось сомнений в беспощадности молодого оборотня.
В это время далеко-далеко отсюда измотанная кошмарами жрица утратила связь с супругом. Вилма смотрела на брачный браслет без пламени и плакала, когда вдруг ее озарило предвидение.
– Теперь ты понимаешь, почему нас покидает магия? – спросило ее привидение, перешагнувшее порог святилища.
Вилма посмотрела на невысокую девушку, которую совсем не смущали обереги от призраков, и заметила брачный браслет в виде коршуна.
– Так ты и есть Трина? – поразилась верховная жрица.
– Сильным магам пора уходить. Мы и так слишком долго живем на земле оборотней.
