—… А вот недавно Рукия заявила мне, мол, ты совсем не скрываешь свою реацу, вот и попадаешь вечно в неприятности. Ты представляешь? Как будто местные хулиганы прям ходят по улицам и ищут человека с большим количеством реацу! Как собаки-ищейки, честное слово! Я, конечно, возмутилась на её слова, но она меня ударила. Почему она не может так же бить наших врагов? Уверена, херакни она так Айзена пару раз, он бы сразу забыл о том, что хочет стать Королём Душ, тут же в пай-мальчика превратился, — жаловалась Куросаки, лёжа на диване в кабинете Бьякуи и махая ногами. — Ты только представь Айзена, который бегает от Рукии! Правда, сейчас он особо-то и не побегает, однако это было бы весьма забавненько.

— Мне всё равно, — отозвался Кучики, позволяя себе маленькую слабость в виде трения своих висков кончиками пальцев.

Эта Ичиго когда-нибудь доведёт его до нервного срыва. Чего он только с ней не испытал: и злость, когда она ринулась сражаться с ним, и благодарность, когда спасла Рукию, и беспокойство, когда лезла бить Айзена и Яхве, и раздражение, когда вновь и вновь наступала на те же грабли, и спокойствие, когда он знал, что она в порядке и в ближайшее время ничего не натворит. Эта бывшая риока и ныне временная шинигами пошатнула весь его мир, хорошенько встряхнула самого Кучики, заставила его не раз и не два пойти против клана и даже против Готея-13. А недавно он заметил, что сражался не ради Готея, а ради этого рыжеволосого чуда, которое имело дурацкую привычку называть его по имени без всякого уважения. Кажется, Ичиго даже и не подозревала, что такое уважение вообще. Во всяком случае, в разговорах с ним она его не демонстрировала.

Совсем недавно Урахара прислал Ичиго в Готей-13 с письмом о том, что он немного перестарался в своих экспериментах, из-за чего личность Куросаки временно слилась с личностью её занпакто-пустого, и теперь эмоциональное состояние временной шинигами весьма неуравновешенное, и в Мире Живых ей делать нечего. Ну, а в Готее-13 её уж точно успеют остановить, если она начнёт вытворять что-то из рамок вон выходящее.

Сперва Куросаки подралась с Кенпачи. Дрались они далеко за окраинами Руконгая, однако даже так каждый чувствовал адово мощную реацу Ичиго, которая отдавала холодом пустого. Когда несколько капитанов, в числе которых был и Бьякуя, прибыли на место боя, им предстала весьма ужасающая картина: Кенпачи Зараки лежал поверженным, а в стороне валялся его меч в форме банкая. Рядом же стояла Куросаки с так же активированным банкаем и рогом пустого на левой стороне лица. Она сумасшедше улыбалась и предлагала остальным подраться. Её тогда еле-еле оглушили и связали.

А потом стали думать, что делать. К сожалению, в драки девушка вступала практически со всеми офицерами, лейтенантами и капитанами. В одиннадцатый отряд ей путь заказан, это точно, и шинигами в срочном порядке возводили вокруг него стены из кидо. Не то, чтобы это могло сдержать Куросаки, но она всё же не стала туда соваться. Затем девушку подкинули Ренджи, но они весьма мастерски разрушили часть бараков шестого отряда. Рукия с частью своего отряда и третьим отправились далеко за пределы Руконгая, в противоположную сторону от того, куда ушли драться Куросаки и Кенпачи, так что сплавить молодой Кучики, к которой Ичиго была как-то чрезмерно нежна и заботлива, у них не получилось.

Предложили позвать друзей Куросаки из мира живых, но прийти смогла только Орихиме. Да и то, своими пошлыми шуточками Ичиго довела бедную девушку до обморока, а Хитсугая в конец обозлился на несносную временную шинигами, когда при нём она только про рост и говорила. Таким образом, отсеялись почти все проводники душ, способные хоть как-то успокоить рыжую и не вызвать в ней желание убивать. Остались только Мацумото, с которой они напились до чёртиков аж несколько раз, четвёртый отряд, который, впрочем, пострадал при драке с Хирако, и Бьякуя, на которого было решено свесить заботу об Ичиго. Упомянув про честь клана, Главнокомандующий Шунсуй поспешил ретироваться: у Куросаки появилось нереальное желание поболтать.

— Знаешь, что меня расстраивает? — внезапно спросила Ичиго.

— Даже не представляю, — как-то безнадёжно ответил Кучики, сетуя на то, что его сестра ушла и неизвестно когда вернётся.

— А то, что на улице весна. Понимаешь? Весна! Ещё три года назад я ходила в школу, а теперь — в универ. Весна — это время цветения сакуры. Не удивлюсь, если именно весной твой занпакто сильнее всего. Весна — время зарождения всего нового и время любви! — как-то возвышенно говорила она. — А у меня любви нету, — девушка уткнулась лбом в подлокотник дивана. — Я молодая, красивая, умная, сильная. Мне уже двадцать лет, а у меня никого нет! Это ужасно!

— Да-да, — вяло отозвался Бьякуя, думая о том, что хорошо, что у Куросаки никого нет.

— Вот! Я знала, что ты меня поймёшь. Всё же Сенбонзакура — весенний занпакто, — она важно кивнула, будто это высказывание было завершением логической цепочки «понимания» Бьякуей ситуации в целом. — Я одинока, как перекати-поле! Мой отец только и твердит про то, что встречаться я смогу только с кем-то достойным. Мол, нельзя наследнице клана Шиба выходить за какого-то плебея, — Бьякуя поднял бровь. Так значит, Куросаки относится к клану Шиба? Подумать только: эта оборванка принадлежала к бывшему пятому благороднейшему клану! — Да какой к чёрту клан? Кому он нужен? Ну, только тебе, ну не суть — всё равно в статистике один человек вряд ли будет указываться. Кхм, так вот! Недавно я могла бы пойти на свидание. Но что я делала вместо этого? Дралась с пустыми. А почему я дралась с пустыми? Потому что Общество Душ решило, что меня одной в Каракуре достаточно, а отец, зараза такая, не хочет вновь заниматься делами шинигами.

— Твой выбор говорит о том, что этот мужчина был тебе не так важен, — хмыкнул капитан, чувствуя облегчение и впервые благодаря небо за то, что пустые вообще существуют.

— Мой выбор говорит о том, что жизни маленькой девочки угрожал монстр, тем временем как Кайто — нет, — возмутилась Ичиго. — В конце концов он заявил, что если я так не хотела с ним никуда идти, то могла бы ему об этом сказать. А дальше ещё интереснее! Один парень пригласил меня погулять, а потом заявил, что ему больше Орихиме нравится. Нет, ты представляешь? Пригласить меня на свидание, чтобы побольше узнать о моей подруге! Вот нахал! Урод просто!

— Да-да, — как-то отстранённо ответил Кучики, чувствуя, что устаёт от всей этой болтовни. Ему больше нравилась молчаливая Куросаки, а не вот эта болтушка.

— Хичиго вообще прямым текстом заявил, что парня у меня никогда не будет. Говорит, цитирую: «Иди ищи в Сообществе Душ — там люди сразу знают, какая ты невыносимая заноза в заднице». Но разве тут кого-то нормального сыщешь? Либо все старые, либо слабые, либо ледышки — прям как ты. Нет, мне необязательно помоложе, просто чтобы постоянно не говорил про то, как здорово было раньше — я и сама могу на этот счёт потрындеть. Если так и дальше пойдёт, то начну заглядываться на девушек. И, хотя это больше со стороны коня — вон, как на Рукию слюни пускает — но кажется мне, что я тоже недалеко от него уйду, — Бьякуя напрягся, когда услышал имя сестры. — Ну а что? Куросаки Рукия или Широсаки Рукия… Не очень звучит, признаю.

— Ты слишком забегаешь вперёд, Куросаки Ичиго, — произнёс капитан шестого отряда, смотря на кляксу на листе бумаги. — Моя сестра никогда не будет связана с твоим пустым.

— Пф, наивный ты, Бьякуя-кун, — фыркнула Ичиго, внезапно прибавив «кун», от которого у капитана прошлись мурашки по коже. Было… Приятно? — И вообще, сейчас речь не о Рукии и Хичиго, который вообще-то Зангецу, ну да не суть, а обо мне. Вот ты, как мужчина, ответь: что со мной не так?

— Не понимаю вопроса.

Это уже начало надоедать Кучики. И почему именно на него Ичиго не реагировала так, как на всех остальных? Уж лучше драться с ней, чем терпеть всю эту болтовню, честное слово. Голос у Куросаки не был звонким, но бывал порой очень громким. Более того, когда она говорила что-то монотонно, жутко хотелось спать, однако когда вкладывала столько чувств, как, например, сейчас, всякую сонливость как будто ветром сдувало, и тогда, хочешь не хочешь, а чувствами Ичиго проникались все.