Джей онемел.
И, спустя несколько секунд, начал отмерзать. Рухнул на задницу — сам не заметил, как тело почти закоченело в неудобной позе, да и сама поза вдруг стала именно неудобной. Тело знакомо заныло.
— Пришли мне страницу из какого-нибудь каталога, — с трудом улыбнулся он.
Милена все-таки была отличным мозгоправом — одной фразой умудрилась вернуть его в нормальное состояние. Оставалось выяснить, что было не в порядке до этого.
Не то чтобы Джей жаловался — совсем нет. Но он ясно слышал голос в своей голове, и делал то, что делать никак не мог. То его движение — броситься вперед и перехватить главаря, — не принадлежало ему.
— Что тут смотреть? — недовольно встрял Флиппер. — Я же говорил вам, что это говно должно нас спасти.
Он протянул Джею окровавленную ладонь с и-чипом. Картина была знакома. Ленни, когда-то давно обменявший такой же идентификатор на руку “Тэцуо”, точно так же протягивал ему его, как доктор — вырванный зуб. На, мол, посмотри напоследок. Джей непроизвольно потер висок. Встроить идентификатор Флиппер бы не смог без оборудования, так что Джей взял чип и недоуменно повертел его в пальцах.
— Я не шутил, — сказал Флиппер. — Прячь в ухо и молись, чтобы в аэропорту твоя сестренка тоже приговорила кого-то к смерти.
— Твой брат не умрет.
Флиппер сузил глаза, глядя на него с отвращением. Очевидно, он не мог подобрать слов. Джей запоздало понял — брат Флиппера, может, и не погибнет, зато сам Флиппер вместе с Миленой уже оказался в глубокой заднице, вынужденный бежать из города.
“Вполне возможно, что это билет в один конец, дорогая”, — вспомнил Джей его слова Милене и огрызнулся на беззвучные проклятья:
— Ты знал, что так будет. И знаешь, что мы тоже здесь не по своей воле.
— Мальчики, не ссорьтесь, — флегматично пожала плечами Милена, остановив едва начавшуюся склоку.
Леха подполз к Флипперу и осторожно постучал пальцами по его плечу. Доктор обернулся, будто впервые заметив парня. Он-то зачем во все это ввязался?.. Джей подумал, что Леха выскочит где-нибудь в городе, но нет — он был полон решимости ехать вместе с ними к аэропорту.
— Кто он такой? — спросил Джей у Милены, снизив голос до шепота.
— Придурок, — мрачно отозвалась Милена. — Больший, чем вы все.
Она смерила Леху, на которого в своем ворчании переключился Флиппер, жалостливым взглядом.
— Но он, — продолжила она, — хотя бы всегда хотел путешествовать.
Джею пришло сообщение. На сетчатке замаячило короткое сообщение, с неопределенного, разумеется, номера. Всего два слова — то ли какой-то шифр, то ли цель.
“Дом Воробья”.
Что ж, хотя бы она не сомневалась, что Москву они благополучно покинут.
Комментарий к Дом Воробья. 1 Когда-нибудь на Экса упадет рояль, аминь.
====== Дом Воробья. 2 ======
2
— Купи мне тапки, — капризно сказала Милена, пока они топтались в аэропорту.
Покупку билетов Джей оставил Флешке, так как именно на одну из ее виртуальных карт они перекинули деньги того мужика из багажника несколькими часами ранее. Поддельные удостоверения достались от Флиппера. Джей загрузил все маркеры с них себе, чтобы проверить, и стандартные декодеры не выявили ничего странного. Будь у него встроен и-чип, он бы смог понаблюдать, как быстро и ловко программа заменяет реальные данные фейковыми, а так пришлось верить на слово. Китти и Флешка прошли через процедуру замены, и их спокойствие окончательно убедило Джея, что посадка на рейс пройдет успешно.
…Подобные программы считались террористическими.
С неудовольствием начиная понимать слишком много, Джей спросил, откуда они взялись. Флиппер ожидаемо промолчал.
Айна. Она… везде.
Нервное напряжение уже не захватывало Джея так крепко. В конце концов, они были на финишной прямой к ней, и очень скоро Джей сможет схватить сестру за плечи и долго орать… А, черт, он не мог врать себе даже в мыслях — для начала он просто очень хотел ее обнять.
— Тапки, — повторила Милена, дергая его за рукав. Флиппер смотрел на эту картину с неодобрением, явно понимая, что спутнице просто нужен разговор с Джеем наедине. — Я не могу больше ковылять на одном каблуке!
Милена притащила его в один из киосков с сувенирами — обувных в здании аэропорта не обнаружилось. Джей честно выскреб из карманов всю наличку и вручил ей банные тапки с изображением Кремля и надписью «Из России с любовью» на английском. Важно покивав, Милена осмотрела их и примерила, будто бы не в лавке для туристов, а в модном салоне. Потом вновь потащила его за рукав, но уже к выходу, по пути небрежно запихав туфли в урну для мусора.
— Сигареты? — требовательно спросила она.
Джей нащупал в кармане мятую пачку.
— Ну что? — спросил он, в свою очередь затянувшись. — Что там еще с моими мозгами?
Милена помолчала немного, презрительным взглядом окидывая шумную толпу иностранцев, выбирающихся из такси, а потом косо улыбнулась.
— Что если я повторю, что эти рефлексы, пугающие тебя до последнего дендрита, на самом деле принадлежат тебе?
— Я не поверю, — честно ответил Джей. — Да и сейчас, с этой программой в моей башке, разве ты можешь быть уверена?
— А ты — можешь быть уверен в обратном? — парировала Милена. — Отбивайся сколько хочешь, но здесь мне не надо оборудования — привычка заметна и так, а то, что ты творил, было именно привычкой. И дай угадаю… Как и абсолютное большинство наших с Флиппером пациентов, ты не утруждал себя походами к врачам, так ведь?
— «Как и абсолютное большинство».
— Спасибо, котенок, я отлично помню свои слова, сказанные две секунды назад. Апгрейдом ты, поклонник «сколов» десятилетней давности — ах, прости, «выдержки», — тоже не озаботился. Я не виню — почти все наши пациенты это конченые нищеброды. Но мало кто так упрямо отрицает этот факт.
— К чему ты ведешь?
— К тому, что пора перестать открещиваться от собственной амнезии. — Только сейчас Милена отвлеклась от созерцания туристов и подарила ему быстрый взгляд, полный жалости. — Это нормально для таких как ты, разве нет?
Джей промолчал. Да, ему частенько приходилось ковыряться в логах памяти, чтобы вспомнить события недельной, к примеру, давности, но разве это не привычно и для обычных людей, никак не связанных с взломами? В конце концов, разве не именно для этого и существуют логи и автосейвы? Все его знакомые регулярно забывали что-то важное и не очень! Он не так уж и отличался от них.
— Ты хорошо помнишь свою жизнь несколько лет назад?
— Отлично! — Джей ответил без промедления. — Помню установку импланта, например, а мне тогда было всего восемнадцать. По логике вещей, разве не тогда и должны были начаться провалы в памяти?
Именно тогда его жизнь стала в разы сложнее — привыкнуть к руке, привыкнуть к репликатору, сформировать новые стратегии в путешествиях к чужим данным… Его мозг горел, и сестрина болезнь не добавила спокойствия. Но Милену это не остановило.
— Раньше восемнадцати, Джей.
Он замолчал, безропотно позволяя Милене прикрепить вынутую из сумки дерму к его виску. Такой объем данных он не сохранял. Но все равно в памяти оставались обрывки воспоминаний о детстве, родителях… Самые яркие образы — вот сестра показывает ему на стареньком планшете коды, звучат незнакомые еще тогда слова, она водит пальцем по бликующему экрану; вот она ведет его за руку по замызганному тротуару, и родители улыбаются им поодаль; Джей почти не помнит лиц, но улыбки навсегда в его памяти, как и пронзительное ощущение тепла и счастья.
Милена смотрела в смартфон.
— Это действительно тяжело, — пробормотала она. — Фальшивые воспоминания хранятся в том же отделе мозга, что и настоящие. Рассортировать это практически нереально, тем более специалисту со стороны. В будущем я бы посоветовала тебе проанализировать собственные энграммы — просто смоделировать их в киберпространстве максимально точно и посмотреть, станет ли мозг достраивать отсутствующие связи. Судя по твоему лицу, сделать это самостоятельно ты явно не в состоянии.
