Катя села за маленький кухонный столик и повернулась к Андрею, который стоял у окна и смотрел в него, не моргая. Через полминуты на кухне появился хозяин квартиры.

-Чай, кофе, Екатерина Валерьевна? - Малиновский открыл холодильник и, вынув оттуда пачку сока, добавил: Может, сочку?

-Нет, спасибо, - она-таки оторвалась от Жданова и посмотрела на второго мужчину.

Рома плеснул себе в стакан апельсиного сока, а во второй налил вишнёвого из другой пачки. И второй оставил у плиты. Свой забрал и подсел к Пушкарёвой за стол.

Маленький спектакль от Кати было не скрыть. Она знала, как Жданов любит вишнёвый сок. И ждала, возьмёт он бокал или нет. А главное - ждала, наберётся ли Малиновский смелости этот бокал Андрею предложить.

-Позвони отцу, - ещё раз попросил Жданов, не сводя глаз с оживающей за окном к десяти утра московской весенней жизни.

-Если тебя держит здесь только долг перед моим отцом, то не волнуйся, я ему позвоню, как только вы уйдёте.

Жданов крутанулся на пятках и вышел из кухни.

-Андрей! - крикнула Катя и выбежала вслед за ним.

В коридоре она поймала его за руку и остановила.

-Андрей, хватит убегать от этого разговора. Вам нужно поговорить. Хочешь, я уйду?

-Что вы, Катенька, оставайтесь, - Малиновский опирался о дверной проём между кухней и коридором. - Даже если хотите, то уйду я.

-Вы, Роман Дмитриевич, так и будете постоянно нам вспоминать наше однажды случившееся нахождение здесь в ваше отсутствие? - Катя произнесла это очень серьёзно. Смотрела Малиновскому прямо в глаза.

Андрей прикрыл уже приоткрытую им дверь.

-А что предлагаете мне вспомнить вы, Катенька?

Это “Катенька” резало слух всем троим: Жданова злило, Малиновского не веселило так, как он надеялся, Катю разворачивало в прошлое, когда она давно старалась жить настоящим.

-Предлагаю вспомнить вам ваши первые дни работы в “Зималетто”, - ответила Пушкарёва.

-Обеды в столовке за 30 рублей и прекрасную Олечку с ресепшена? - Роман, конечно же, пытался перевести всё в шутку.

-Нет. Те первые успехи, которые вы делили вместе с Андреем. Первые переговоры. Первый подписанный контракт. Милый, - вдруг резко повернулась она к Жданову, удивлённому этому публичному обращению, - ты помнишь первый контракт, который вы подписали с Роман Дмитричем.

-Помню, - вдруг заулыбался Андрей, - это были новые машинки, которые везли нам из Италии. Ограниченная партия. Всего 15 штук. Но отец с Юрием были очень довольны.

-А вы помните этот момент, Роман Дмитрич? - Катя вновь смотрела Роме прямо в глаза.

-Помню, конечно, - он не стал врать.

-И таких моментов, - продолжала Пушкарёва, - у вас много. Даже я, если начну вспоминать, десятки вам назову. Тех, что вас сближали. Делали настоящими лучшими друзьями. Даже инструкция эта…

Катерина замерла, и мужчины тоже замерли. Напряглись. Малиновский шумно сглотнул.

-Даже инструкция, - продолжала Катя вновь уверенно, - это вещь, которая показала, что вы лучшие друзья. Мы с Андреем спасибо вам должны, с одной стороны, сказать…

И она вновь остановилась.

-Он мне уже сказал спасибо, - Рома нагло насмехался, вспоминая про драку в офисе. - Хорошо так сказал, не то что Воропаев.

И моментально понял, что сказал то, что говорить не рассчитывал. Что не надо было говорить под страхом смерти. Брать слова обратно было не вариантом, Андрей поднял на Малиновского глаза.

-Так это Воропаев тебя упёк в участок?

Моментально было забыто про драку в их общем кабинете, про инструкцию, про итальянские машинки, про всё прошлое - в настоящем появилось что-то интересное.

-Так что вы, Катенька, говорили про спасибо мне? Хотите сказать спасибо, забирайте своего мужчину и уводите отсюда.

Это было бегство. Откровенное бегство Малиновского с поля боя в своей же квартире.

Пока Андрей непонимающе моргал, привалившись к входной двери, а Катя, сценарий которой по перемирию мужчин дал слабину, маятно теребила ремешок своих наручных часов, Роман прошёл в кухню, забрал оттуда пачку сигарет и зажигалку и вернулся к Жданову и Кате.

-Короче говоря, спасибо, что отца успокоили, но мне пора на работу, да и вашей фирме пора бы хотя бы к одиннадцати обрести кого-то из начальства, так что…

-Что вы делаете вечером, Роман Дмитрич? - не дала ему договорить Катя.

-Работаю.

-Но не до полуночи же, - попыталась ещё раз Катя.

-В восемь в “Лиссабоне”, - вдруг вклинился в их беседу Андрей, сбив с толку и Катю, и Рому. А потом протянул своей девушке руку и вывел её из этой опасной квартиры.

Через полминуты Роман смотрел в окно своей кухни, как Жданов вывел её за руку из подъезда, довёл до машины, открыл ей дверь пассажирского места и только потом, обойдя машину, сел на водительское. Кира всегда открывала дверь сама. Так, как Катю, Андрей усаживал к себе в машину только Маргариту. Эта мысль как-то инородно засвербила в голове у Романа, не хотелось верить в то, насколько это у Жданова серьёзно. Автомобиль с места не трогался. Малиновский потянулся за стаканом с тёмно-красным напитком, осушив его, прошёл к раковине, сполоснул стекло и вернулся к окну уже с телефоном в руке. Ждановская машина стояла на том же месте.

-Пап, да, привет. Да нормально всё. Недоразумение просто. Пап, да там и говорить не о чем, просто…

И резко прервался: во двор въехал серебряный лексус.

========== 14. ==========

-Спасибо, - шептал Андрей между короткими нежными поцелуями, - спасибо, Катюш.

-Да за что? - смущалась она. Это смущение до сих пор очаровывало Жданова. Он не понимал его природу, не понимал, почему в какие-то минуты, кажется, абсолютно невинные, как сейчас, Катя заливается краской, а в какие-то, когда уровень страсти между ними намного выше, она выглядит абсолютно раскрепощённой и опытной женщиной. Это сочетание сводило его с ума. Не верилось до сих пор, что ему досталась такая девушка.

-За то, что пытаешься нас помирить. За то, что понимаешь, как это для меня важно, - он гладил её по спине, вырисовывая на тонкой ткани какие-то неизвестные геометрические фигуры.

-Я вас поссорила, я и помирю, - Катя сказала это, не отрывая взгляда от своих колен.

-Это не ты нас поссорила, - промурчал Жданов ей в ухо.

К счастью, мужское дыхание стало сбиваться именно в тот момент, когда за Андреевым плечом во двор въехала знакомая Катерине машина. Пришлось одновременно осилить две противоречащие друг другу операции: не подать сигнала тревоги, полностью поддаваясь ласкам Андрея, и усиленно обдумать ситуацию встречи с Кирой. Пушкарёва была уверена: сталкиваться лоб в лоб им ещё рано. Не потому что боялась Кириной реакции на них, а потом что боялась, что Андрей справится с мозайкой, которую Катя для себя уже с уверенностью собрала - между Воропаевой и Малиновским не только профессиональные отношения. Да и к просто крепким дружеским, обострённым потерей Андрея ими обоими, Катерина тоже не склонялась. Сомнения отмели два белых массивных прямоугольника серёжек на зеркале в коридоре Романа Дмитриевича. И то, как он, якобы случайно, опустил на них журнал, появившись из кухни. Андрей и так бы, наверное, не заметил, а уж особенно в такое утро, но заметила Катя. И Рома, кажется, заметил, что серьги от Пушкарёвой утаить не удалось.

Но главное - Кира тоже заметила. Ждановскую машину. И начала сдавать назад. Кате не оставалось ничего, кроме как отвлечь Жданова самым простым из известных ей путей. Ещё недавно ей казалось, что этот способ точно не для неё. Но попробовав единожды, убедилась: работает в ста процентах случаев, а главное - выключает Жданова из реальности моментально. Она запустила пальчики ему в волосы и дала Андрею скользнуть под край своей юбки, приподнимая ткань выше колен. По тому, как он начал дышать, сжав её ножку, Катя осознала, что скоро ей будет совсем сложно его остановить. И всё сложнее было следить за тем, что происходит вокруг, но то, что Кириной машины во дворе уже нет, Катю отрезвило.