-Официально, по-моему, до сих пор нет. Но Ромка постоянно повторяет, когда о ней заходит разговор, что не удивится, если в США она живёт под другими документами.

-А его отец? Неужели ему не интересно её найти?

-Было интересно в первые годы. Когда мы только учиться в универе начинали и ездили к нему в Тверь, он бредил этой идеей. Думал вернуть её. А сейчас у него Дашка…

-Дашка? - переспросила Катя.

-Его девица. Она тебе ровесница где-то.

-Девица… Ты меня тоже своей девицей называешь?

-Я тебя называю своей невестой.

Они стояли на светофоре, и Андрей урвал у любимой лёгкий поцелуй.

-Ты бы если её увидела, ты бы не стала спорить со словом “девица”. Она, конечно, поумнее Клочковой, даже журфак закончила, но в голове у неё шмотки да светская тусовка. Не знаю я, что в Тверской тусовке вообще может быть интересного, даже здесь чаще всего тоска непросветная, но она там как рыба в воде. Мы с Ромкой после окончания универа были моим отцом отпущены на месяц из “Зималетто” и неделю где-то должны были провести в Твери, так пришлось билеты менять и на неделю раньше в Европу гнать, тоска в этой Твери жуткая… Дашка нас по всем, как она говорила, элитным местам провела, но как-то…

-Вы, парни разбалованные, - правильно поняла его Катя, - попробовав чёрной икорки, на баклажановую не переходите.

Жданов рассмеялся.

-Как же хорошо, Катюш, что ты нас тех не знала, - выдал он, направляя машину через длинный мост. - Особенно, конечно, меня.

-Ооо, Андрей Палыч, неужели вам совестно за годы юности?

-Совестно, может, и не совестно, но ты б в меня того не влюбилась.

-Такого?

-Вечно пьяного, разгульного, женщинами окружённого.

-Конечно, Андрей Павлович, - она очень тщательно выговорила его отчество, - я же вас таким никогда не видела. Вы же передо мной предстали год назад как образец для подрожания: трезвенник, ударник труда, борец за правду да ещё и образец моногамности.

-Каааатя! - он щёлкнул её по носу. - Шути-шути, но я рад, что ты того Андрея не знала.

-Мне интересно знать всё про всякого Андрея. Точнее всё, что ты хочешь мне рассказать.

-Я тебе альбомы покажу. Напомни, как будем дома. Сто лет их не доставал.

Ей нравилось это его “будем дома”.

-А с Романом Дмитричем вы в одной группе учились?

-Нет, на потоке. Мы первые года два даже особо и не дружили, так, крутились примерно в одних и тех же компаниях… А потом он попросился к отцу и Юрию на практику, мест от “Зималетто” было немного, тем более, одно было моё, отец не хотел, чтобы у меня были какие-то бонусы, каждую практику обязывал от и до отпахать, ну и я подсобил немного. Ромке в компании понравилось, ты догадываешься почему: Милко тогда ещё не работал, но рыбки уже всюду плавали. Да и бизнес ему не меньше моего нравился. Мы же всю систему снизу, с цехов, с производственных этажей изучали. Так что Сашка нас, можно сказать, вернул к истокам. Жаль ты почти не застала. Мы там себя как-то по-особенному чувствовали. С таким задором, я бы даже сказал азартом работали. Кррррасотааа!

-Может, мне это - обратно тебя?

-Нет, Екатерина Валерьевна, я вас одну уже никогда не оставлю. Не отвертитесь.

-И с тех пор вы с Малиновским не ссорились? - вернулась Катя к интересующей её теме.

-Ссорились, конечно. Но по мелочам. Мужская дружба - штука прочная. А при схожих вкусах в алкоголе и различных в женщинах особенно прочная.

-То есть эта ссора самая долгая? Из-за меня?

-Не придумывай. Не в тебе дело.

-А в чём же?

-В нас. Мы по-разному стали смотреть на женщину. Столько лет одинаково смотрели, а тут я взгляд поменял. Понимаешь? Это сложно. Но я, вроде, отошёл, остыл, вот, в участок за этим придурком гоню, так что…

-А если он тебя не простит? - выразила свои опасения Пушкарёва.

-Значит ждать будем, пока и его огреет.

-Огреет?

-Любовью.

Андрей припарковал машину перед участком и первым вышел, чтобы открыть Кате дверь. В милицию они вошли за руки.

-Доброе утро, - Андрей наклонился к дежурному за стеклянным окошком, - я бы хотел забрать моего друга. Романа Дмитриевича Малиновского. Думаю, он у вас оказался по какой-то ошибке. Вы звонили его отцу, а тот в Твери живёт, так что попросил меня…

-А вы, гражданин, опоздали, - перебил страж порядка бравую речь Жданова.

-В смысле?

-Забрали вашего друга уже.

-Как забрали? Кто?

-Дама.

-Какая дама?

-Обычная. Красивая такая. Статная. Сказала, работает с ним вместе.

-Надежда, наверное, - осторожно вставила Катя, державшаяся за локоть Андрея. - Я тебе говорить не хотела, из прессы узнала, он у неё работает.

-Надежда, значит, - буркнул Андрей и полез за телефоном. - Дмитрий Владиславович, это Андрей. Всё решил. Точнее не я. Дама какая-то его уже забрала. Ну да, да, узнаёте сына. Что? Причина?

Андрей вновь обратился к дежурному по части.

-А почему забирали-то?

-Драку ваш друг устроил. Прям в ресторане. Так ещё с кем-то из правительственных. Короче, мордобой.

-Подрался, Дмитрий Владиславович. Ну да, решил, видимо, прошлое вспомнить. Да, вроде, ничего серьёзного. Я до конца разберусь, попрошу его вам позвонить. Хорошо. Хорошо, да. На созвоне. Вам спасибо, - это уже милицейскому. - Пойдём, Кать.

Из машины набрали Малиновскому. С обоих телефонов. Думали, Андреев номер заблокирован. Оказалось нет - Роман действительно недоступен. Или и Катю заблочил.

-Надя, - следующий звонок, - а дай-ка трубку Роман Дмитричу. Что значит не с тобой? А ты где? Ах, в Киеве! А из кутузки его кто тогда забрал? Из какой, из какой, из обычной московской! Ох, Наденька, не того мужика ты на работу взяла…

-И что теперь? - спросила Катя.

-Ну, всех красивых статных дам, которые могли этого ловеласа из участка забрать, мы и за сутки не обзвоним, так что поехали.

-Куда?

-Туда, где ты уже однажды со мной была.

========== 12. ==========

-Я вот чего не понимаю, - Малиновский сидел на своей кухне и курил в раскрытое окно, - а чего ты со мной-то возишься, тебе в этой ситуации позаботиться больше не о ком?

-А, то есть тебя час назад всё устраивало? - она сняла с его лба тонкое мокрое полотенце и поморщилась, вновь увидя ссадину. Прошла к раковине и открыла холодную воду.

-Меня не устраивает, что ты возишься со мной, как с маленьким. Давай ещё стишок про у собачки боли, а у Ромочки не боли прочитаем, - он затушил в пепельнице окурок и полез в пачку за новой сигаретой.

-Собак не трогай, они морду Сашке не начищали на глазах у всего ресторана, - женщина отжала смоченное вновь полотенце и попыталась уложить его Малиновскому на лоб.

-Да хватит тебе! - он вскочил и полотенце швырнул на подоконник. - Мне 31 год, я не рыдаю и не ищу мамкину юбку от пары ссадинок. Тем более твой Воропаев бьёт так себе. Зря он в своё время бросил с нами с Андрюхой в зал ходить.

-А, так вот где собака зарыта, - она попыталась вернуть полотенце к нему на лоб, но он отмахнулся, - лавры Жданова покоя не дают? Захотелось, чтобы все тебя пожалели? Ах, бедненький, Сашка домой поехал, а ты в отделение, такая драма, до Ждановского уровня налакаться виски только нужно.

-Кгхм…всё сказала?

Она бросила на него язвительный взгляд. Рома выдержал его и таки прикурил вторую сигарету. Глубоко затянулся и только потом продолжил:

-Мы что со Ждановым, что с Воропаевым перестали мериться причинными местами лет десять назад, но я не собираюсь терпеть Сашкиного носа в моей личной жизни.

-Ах это уже твоя личная жизнь! - всплеснула девушка руками. - Точнее не так, это твоя, - она сделала акцент на местоимении, - личная жизнь!

-Ты чего от меня услышать сейчас хочешь? - сигаретная пачка под его ладонью раскручивалась по кругу на большой скорости.

-Рома, твоя, как ты выражаешься, личная жизнь одновременно является личной жизнью ещё одного человека. Ты приходишь в популярный ресторан с женщиной, женщиной, прости что напоминаю, до недавнего времени считавшейся невестой твоего лучшего друга…