– Не смей отключаться, – произнесла ему, глядя в глаза. – Если ты отключишься, то в себя уже не придёшь. Понял?!

Взгляд блондина был затуманен, но он кивнул мне в знак согласия и ответил, еле ворочая языком:

– Понял, что ты любишь не только позицию сверху, но ещё и доминировать над своим партнёром, – последовала слабая, еле заметная усмешка. – Знаешь, а в такие эротические игры я ещё не играл.

– Ну, Винс, придёшь в себя, я тебе такие эротические игры устрою, закачаешься! – ответила я с горечью, боясь показать свой страх.

Мне было очевидно, что за своими пошлыми шуточками Винсент пытается подбодрить себя и меня. В голове беспорядочно крутились мысли о том, что если избежать анафилактического шока, то шансы на положительный исход многократно возрастают. Только бы отсосать как можно больше яда…

– Красотка, я запомню это, – донеслось до моего слуха, когда я в очередной раз приложилась губами к его шее.

Не знаю, сколько прошло времени, но я продолжала вновь и вновь сплёвывать кровь с ядом до тех пор, пока не убедилась, что всё, что можно было, я уже отсосала. Конечно, часть яда впиталась в кровь, и только ближайшие минуты покажут, переживёт ли Винсент укус или нет. Теперь, следуя курсам МЧС, которые обязаны были проходить все студенты, учившиеся на врачей, необходимо было дать пострадавшему выпить воды так много, как только он сможет. Я привстала на четвереньках, оглянулась в поисках фляги или хоть чего-нибудь, в чём можно было бы принести воду, но как назло в поле зрения попала лишь моя одежда, да напуганный Славик. Озеро пресное, но в чём принести воду Винсенту – совершенно непонятно! Тащить Винса к воде категорически нельзя.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – в сердцах выругалась я, бросив ещё один взгляд на побледневшего Винсента.

Мелкая дрожь, которая била его тело, стала заметно крупнее.

Ещё несколько секунд я перебирала всевозможные варианты, и решение как всегда пришло в голову неожиданно. В памяти вдруг возникли картинки «из мира животных», где мамы приносили своим детёнышам воду во рту. Я сорвалась точно дикая лань к озеру, постаралась как можно больше захлебнуть воды ртом и спешно кинулась обратно к князю. В этот момент я совершенно не думала о том, как выгляжу со стороны: обнажённая девушка пьёт из озера, а после в неприличной позе осёдлывает бедра полуголого мужчины и приникает к его губам с поцелуями.

Винсент закашлялся, не ожидая, что таким необычным образом я буду его поить, а я за неимением возможности сообщить, что так надо, просто втолкнула языком остатки воды. Князь тут же стал жадно глотать воду. И хотя его всё ещё бил крупный озноб, взгляд стал медленно проясняться, а значит, кризис миновал.

Я тяжело выдохнула, продолжая сидеть на его бёдрах, и уткнулась лбом в мужскую грудь, пытаясь справиться с обрушившимися на меня эмоциями. Только сейчас я заметила, что нервничала так сильно, что меня саму бьёт крупный озноб, а на теле выступил липкий пот.

– Винс, как же я испугалась за тебя, – прошептала, понимая, что за наше недолгое знакомство жизнь этого повесы мне стала дорога не меньше, чем Ладислава.

Винсент помолчал некоторое время, всё ещё приходя в себя, а затем тихо и очень серьёзно сказал:

– Элли, спасибо.

Я подняла голову и посмотрела на донтрийца, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Я ожидала услышать от него очередную хохму, но вместо этого почувствовала, как мужчина медленно убрал спутанную прядь волос с моего лба.

Именно в этот момент, когда я попала в плен непривычно задумчивых голубых глаз, позади нас раздался полной желчи голос князя Валерна:

– Смотрю Винсент, пока воины поят иррисов и готовятся к ночлегу в лесу, ты здесь даром время не теряешь, вовсю предаёшься разврату!

Валерн говорил на норгешском. Не очень хорошо, с акцентом, но он специально говорил на родном языке Эллис, чтобы я поняла, как сильно он меня презирает. В этом голосе ненависти было больше, чем яда в укусе гадюки.

Я нарочито медленно подняла голову и, зло прищурившись, посмотрела на старшего брата Винсента, вызывающе сложившего руки на груди. Если он хотел пристыдить меня или смутить своими словами, то это ему явно не удалось. Я не стыдилась ничего из того, что произошло на берегу лесного озера: ни того, что раздела мужчину, не приходящегося мне мужем или женихом, ни того, что поила его водой из собственного рта, ни того, что полностью обнажённая сидела на его бёдрах.

Князь Валерн стоял на том же самом месте, где ещё недавно находился Винсент, наблюдая за тем, как я умываюсь. Донтриец внешне безумно походил на своего младшего брата: такие же длинные золотистые волосы, идеальная осанка, поджарая фигура воина, прямой нос и огромные голубые глаза. И в тоже время было в Валерне что-то хищное, отталкивающее. Возможно, мне стало так казаться после того, как я узнала, что он пытался подстроить мой несчастный случай.

Я ещё не успела отреагировать на слова князя Валерна, как почувствовала, как напрягся подо мной Винсент, а его рука надавила мне на бок. Его задумку я поняла практически сразу: он хотел меня скинуть на песок, чтобы накрыть своим телом и тем самым скрыть обнажённую меня от пристально-изучающего взгляда своего старшего брата. Вот только я не была намерена ни давать Винсенту шевелиться, пуская под откос плоды своих трудов, ни прятаться от его брата. Это Валерн пришёл на берег озера, а не мы тайком залезли в его кровать.

– Ты должен лежать, – сказала я Винсу, мягко опуская его руку. А затем, не торопясь, встала, направилась к своей одежде, и уже значительно громче произнесла, – Даже если бы мы здесь предавались разврату, позвольте узнать, какое Вам до этого дело, князь Валерн? Неужто завидуете?

Наверно ещё никто не отвечал этому заносчивому типу в таком тоне, потому что на долю секунды под маской невозмутимости на лице проступила ярость. Но князь был бы не князем, если бы мгновенно не взял себя в руки.

– Всё, что касается моего младшего брата, касается и меня, – бесстрастно произнёс он, глядя чётко в мои глаза.

Выдержке князя Валерна могла бы позавидовать ледяная статуя. Молодая обнажённая девушка шла к своей одежде, лежащей в каких-то двух или трёх шагах от его сапог, а он за всё время не позволил себе ни единого взгляда ниже моего подбородка. Когда я подошла к своим вещам и нагнулась за рубашкой, Валерн и вовсе перестал смотреть на меня, крикнув:

– Винсент, ты почему разлёгся? Воинам помочь не желаешь?

Я поискала глазами свои трусы, и, не найдя их, плюнула, натянула штаны. Видимо ветер отнёс их куда-то, но при старшем князе обшаривать соседние кусты в поисках нижнего белья как-то не с руки.

– Ему нельзя сейчас двигаться, пускай Ваши воины соорудят носилки и перенесут князя в лагерь, – прервала я Валерна.

Он обернулся ко мне, слегка приподняв одну из бровей, и всё-таки скользнул изучающим взглядом по моей груди. Однако при этом на его лице не дрогнул ни один мускул, а по непроницаемому выражению было непонятно, нравятся ли ему увиденное, или же он вовсе испытывает ко мне омерзение. «Железный он, что ли? Не повезло его жене…». Без всякого стеснения я накинула на себя рубашку и застегнула пуговицы.

– И с какой стати я должен слушать бывшую служанку лорда Кьянто? – в голосе звучали нотки раздражения, но мне было всё равно.

– Вашего брата укусила ядовитая змея, – ответила максимально хладнокровно, застёгивая последнюю пуговицу у горла и почему-то чувствуя себя защищённее. Хотя Валерн не проявлял ко мне мужского интереса, а скорее, наоборот, демонстрировал, как сильно я ему не нравлюсь, одетой я ощущала себя комфортнее. – Ему нельзя двигаться.

– Ядовитая? – Валерн не поверил ни единому моему слову и переспросил, явно издеваясь. – И что же ты делала? Неужто спасала? Или выполняла последнее предсмертное желание?

В этот момент Винсент вздохнул и произнёс заметно севшим голосом:

– Вал, не обижай Элли, пожалуйста. Она действительно сделала невероятное. Меня укусил чёрный аспид, а она спасла меня. Я жив лишь благодаря её стараниям.