Это не так. Я не в порядке. Моя мама здесь. С нами. Она обнимает меня. Слишком много рук, объятий, ртов и…

— Нет, правда, не могу дышать, словно что-то давит мне на грудь. Это сердце. Мое сердце.

— Приготовить тебе чай?

— Не уходи. Не уходи. Не оставляй меня.

— Я здесь, Джен. Я рядом.

— Мы не расстались.

Роза собирает мои волосы в хвост и убирает с моего лица.

— Мы не расстались. Люди не расстаются без разговора, верно? Ведь мы еще вместе, Роза? Это просто ссора или типа того?

— Что случилось, дорогая? — спрашивает мама.

— Это просто ссора, правда? Недоразумение?

Теперь я на ногах.

Роза по-прежнему не отвечает. Она встает передо мной. Мама стоит рядом.

— Я должна пойти к нему домой.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Он нужен мне.

— Джен, он бросил тебя.

Мать дергает меня за ногу как маленькую девочку. Пытается вернуть обратно.

У меня снова звонит телефон.

— Почему моя мать звонит тебе?

— Мам, что ты все еще здесь делаешь? Почему ты выбираешь именно сегодняшний день, чтобы проявить заботу?

— Дженезис, то, что ты говоришь, ужасно, — произносит Роза.

Кому какое дело, если, несмотря на то, что он со мной сделал, я все еще хочу быть с ним? Наши отношения — это нечто большее. Мы выше этого. Я не могу держать это в себе. Не могу. Если я сейчас все не выплесну, то уверена, что взорвусь. Поэтому, когда все крошечные молекулы воды, составляющие мое тело, перемешиваются, нет, взбиваются вместе, даю себе волю. Я превращаюсь в сокрушительную волну прямо на полу своей спальни и все, о чем могу думать, это

бить

все

на

своем пути.

Я толкаю Розу.

Так сильно, как могу.

Она падает на пол.

— Господи, Дженезис!

Роза поднимается.

— Какого хрена ты это сделала?

И я не могу ей ответить. Я не знаю. В данную минуту действительно ничего не осознаю. Ничего. Ни комнату, в которой нахожусь. Ни подругу передо мной. Ни мать на полу. Ни человека в моем теле. Все вместе заворачивается в серые спиральные волны.

— Да что с тобой не так?

Я

Не

В порядке.

Где он?

— Алло?

Мама действительно отвечает на мой телефон?

— Мама!

— Я не уверена. Не знаю, где она была.

— Дженезис, тебе нужно успокоиться.

Затем ко мне тянутся руки, люди говорят, что мне делать. Все жужжит и воет. А я должна найти свой собственный путь. Должна найти свой путь обратно к нему. Мне необходимо поговорить с ним о том, о чем не хочется. Я должна пойти к нему.

Так я и делаю. Выбегаю из дома, оставив Розу и маму в этом непонятном вихре.

АКТ I

СЦЕНА 4

(Сцена происходит в больничной столовой. Очень яркий свет. Несколько посетителей сидят в одиночестве, потягивая кофе или ковыряют кусочки фруктов. ПИТЕР и ДЖЕНЕЗИС несут подносы).

ПИТЕР: Столик на двоих, миледи?

ДЖЕНЕЗИС: Как! Да, спасибо. Может быть, у окна?

(Они оглядываются и смеются).

ПИТЕР: Теперь смотрите сюда, мадам. Мы очень серьезно относимся к декору нашего ресторана, и для того, чтобы вы получили надлежащее впечатление от больничного кафе, мы построили ресторан под землей. Так что, боюсь, посадка около окна на данный момент невозможна. Но, может быть, я могу заинтересовать вас столиком с легким доступом к бару с овощными блюдами?

ДЖЕНЕЗИС: Как скажешь.

(ПИТЕР отодвигает стул для ДЖЕНЕЗИС. Она разыгрывает небольшое колебание).

ДЖЕНЕЗИС: Прости, что не смогла взять тебя с собой.

ПИТЕР: Не извиняйся. В зоне ожидания довольно внушительная коллекция журналов.

ДЖЕНЕЗИС: Прости, что так долго.

ПИТЕР: Все нормально.

ДЖЕНЕЗИС: Прости, что тебе пришлось прийти сюда.

ПИТЕР: Хватит. Ты не заставляла меня приходить сюда. Ты не заставляла меня делать ничего из того, чего бы я не хотел.

ДЖЕНЕЗИС: Зачем ты это делаешь?

ПИТЕР: Что? Пригласил тебя на свидание в этот прекрасный ресторан?

ДЖЕНЕЗИС: Свидание?

ПИТЕР: Признаю, что это не самое обычное первое свидание, но да, это наше первое свидание.

ДЖЕНЕЗИС: Я никогда раньше не была на свидании.

ПИТЕР: Никогда?

ДЖЕНЕЗИС: Нет. Конечно, я тусовалась в компаниях и все такое, но никогда не ходила в кино, ресторан или что-то в этом роде. С парнем.

ПИТЕР: Хорошо, тогда давай проведем его как надо.

ДЖЕНЕЗИС: Как надо?

ПИТЕР: Да. Знаешь, цель первого свидания — узнать человека поближе и посмотреть, подходят ли они друг другу.

ДЖЕНЕЗИС: Откуда ты такой эксперт по свиданиям?

ПИТЕР: Я же говорил тебе. В приемной лежит куча журналов как раз для такого молодого человека вроде меня, чтобы изучить все тонкости свиданий.

ДЖЕНЕЗИС: Думаю, у тебя было достаточно времени, чтобы стать экспертом.

ПИТЕР: На самом деле я не эксперт.

ДЖЕНЕЗИС: О.

ПИТЕР: Давай поиграем в игру «Двадцать вопросов».

ДЖЕНЕЗИС: Например, это больше, чем хлебница? Такие двадцать вопросов?

ПИТЕР: Давай сделаем версию «первое свидание».

ДЖЕНЕЗИС: Ты придумал это.

ПИТЕР: Конечно. Что такое хлебница?

ДЖЕНЕЗИС: Понятия не имею.

ПИТЕР: Сколько тебе лет?

ДЖЕНЕЗИС: Ладно, что за вариант «Первое свидание»?

ПИТЕР: Ты спрашиваешь меня что угодно, и я должен ответить. Потом я спрашиваю тебя. И так далее, до двадцати вопросов.

ДЖЕНЕЗИС: Не знаю, хорошая ли это идея.

ПИТЕР: Почему нет?

ДЖЕНЕЗИС: Не знаю.

ПИТЕР: Гарантирую конфиденциальность.

ДЖЕНЕЗИС: Ты адвокат или типа того?

ПИТЕР: Мой отец — адвокат. Но ты не волнуйся. Мы не станем глубоко копать. Позже у нас будет достаточно времени для более откровенного разговора.

ДЖЕНЕЗИС: Что ты хочешь знать обо мне?

ПИТЕР: Подожди, ты готова начать?

ДЖЕНЕЗИС: Думаю, да.

ПИТЕР: Ладно, тогда давай начнем с простого. Если бы прямо сейчас можно было бы съесть что угодно, а не этот увядший салат «Айсберг», к которому ты не притронулась с того момента, как мы сели, что бы это было?

(ДЖЕНЕЗИС задумывается).

ПИТЕР: Говори первое, что приходит тебе в голову.

ДЖЕНЕЗИС: Ладно. Индийская еда из Карри в городе.

ПИТЕР: Хорошо.

ДЖЕНЕЗИС: С моим папой.

(ПИТЕР кивает. Они сидят мгновение).

ДЖЕНЕЗИС: На Манхэттене целая улица индийских ресторанов. С рождественскими огнями и хозяевами, стоящими на тротуаре даже зимой и пытающимися заманить вас внутрь. Отец возил нас туда. Он позволил нам с сестрой выбрать ресторан. Мой выбор исходил из того, у кого на вывеске был наиболее острый перец. Мы с Элли смеялись, когда официант предлагал нам вино. И еда, ну, как мне кажется, самая вкусная, какую я когда-либо пробовала.

ПИТЕР: Твой ответ гораздо лучше, чем я ожидал.

ДЖЕНЕЗИС: Ожидал худшего?

ПИТЕР: Это и есть прелесть двадцати вопросов. Ладно, твоя очередь спрашивать.

ДЖЕНЕЗИС: Я могу задать тот же вопрос?

ПИТЕР: Конечно, если хочешь.

ДЖЕНЕЗИС: Ладно, что бы ты сейчас съел? Или тебя устраивает это блюдо с куриными палочками?

ПИТЕР: Ты уже задала свой вопрос.

ДЖЕНЕЗИС: Что?

ПИТЕР: Ты сказала: «Могу ли я спросить то же самое?» Это вопрос.

ДЖЕНЕЗИС: Так не честно.

ПИТЕР: Я шучу. Мой ответ не столь прекрасен, как твой.

ДЖЕНЕЗИС: Ну и что?

ПИТЕР: Я бы предпочел пиццу.

ДЖЕНЕЗИС: Это так по-мальчишески.

ПИТЕР: Виновен по всем пунктам обвинения.

ДЖЕНЕЗИС: Я тоже люблю пиццу.

ПИТЕР: Хорошо, тогда у тебя есть работа.

ДЖЕНЕЗИС: Какая работа?

ПИТЕР: Пока мы болтаем, твои должностные обязанности прорабатываются.

ДЖЕНЕЗИС: Мне не нужна работа.

ПИТЕР: О.

ДЖЕНЕЗИС: Нет. Извини. Не так. Я не могу забыть, где сейчас нахожусь. Просто был наплыв реальности.

ПИТЕР: Я знаю. Мне жаль.

ДЖЕНЕЗИС: Давай продолжим игру.

ПИТЕР: Ты уверена? (Она кивает) Ладно, тогда у нас третий вопрос.