Надо сказать, что в это время в борьбе с вражескими конвоями получила дальнейшее развитие тактика совместных действий торпедных катеров с катерами, вооруженными ракетными установками.

При атаке конвоя катера с ракетными установками завязывали бой с охранением, сковывали его, а основные силы в это время выходили в атаку на транспорты.

В ночь на 4 мая 1944 года два катера под командованием старшего лейтенанта П. М. Смирнова вышли из Евпатории на поиск противника у Севастополя. Одновременно из Ялты вышли четыре катера во главе с командиром дивизиона капитан-лейтенантом С. Н. Кетовым. К середине ночи группа Смирнова обнаружила конвой из нескольких транспортов в охранении сторожевых катеров. Командир ракетного катера лейтенант Котов завязал бой со сторожевыми катерами, а лейтенант Г. С. Юрченко прорвался на своем катере к транспорту и потопил его. Тем временем Котов залпами из реактивной установки потопил сухогрузную баржу и повредил вражеский сторожевой катер. После этого конвой атаковала группа капитан-лейтенанта С. Н. Котова.

Артиллерийский огонь вражеских кораблей не остановил советских катерников. Старший лейтенант Г. А. Рогачевский двумя торпедами потопил транспорт и самоходную десантную баржу. Еще один транспорт потопил лейтенант И. И. Опушнев. Но молодой офицер, стараясь действовать наверняка, подошел слишком близко к вражеским судам и получил повреждение: осколком снаряда перебило масляный трубопровод. Ход катера уменьшился. Гитлеровцы обрушили на поврежденный советский корабль град снарядов. Положение спас командир отделения мотористов старшина 1-й статьи Самолетов. Дорога была каждая секунда, и мужественный моряк зажал поврежденную магистраль руками. Температура масла достигала 85 градусов. Надо ли говорить, какую боль терпел этот человек. Катер сразу же набрал ход, и Опушнев вывел его из-под губительного огня. А тут подоспел на выручку катер младшего лейтенанта Ф. П. Бублика. Залпом из реактивной установки он вывел кз строя сторожевой катер врага. Остальные фашистские катера поспешно скрылись.

Тактика совместных действий торпедных и ракетных катеров оправдала себя, и через несколько дней из Ялты и Скадовска вновь вышли в район Севастополя две группы торпедных катеров. Четыре катера из соединения Дьяченко под командованием лейтенанта К. Г. Кочиева атаковали вражеский конвой и уничтожили четыре самоходные десантные баржи. Не меньшего успеха добились и катера из соединения Проценко, вышедшие из Евпатории во главе с командиром дивизиона капитаном 3 ранга Туулем.

Всего за период блокады Крыма - с конца апреля до 12 мая 1944 года торпедные катера обоих соединений в совместных действиях потопили 10 транспортов и 11 быстроходных десантных барж и других судов.

* * *

Если Балтийский и Черноморский флоты в начале войны имели в своем составе значительное количество торпедных катеров (соединения), то на Северном флоте находилась только небольшая группа их. Но и они действовали не менее активно, вели периодический поиск врага группами из двух-трех катеров, и, как правило, в ночное время.

Боевой счет североморские катерники открыли 11 сентября 1941 года. Два катера, которыми командовали офицеры Г. К. Светлов и А. О. Шабалин, потопили фашистский транспорт и корабль охранения. Через несколько дней катерники снова вышли в море, и опять успех сопутствовал им.

Действуя в трудных условиях Заполярья, североморские катерники упорно искали и отважно топили вражеские корабли и транспорты. Начатый в сентябре 1941 года счет побед к концу 1943 года возрос до 15 транспортов и кораблей противника.

В начале 1944 года на Северном флоте была сформирована бригада торпедных катеров. Это соединение североморских катерников за короткое время превратилось в сильный боевой организм, не уступающий в тактической подготовленности прославленным соединениям Балтийского и Черноморского флотов.

Организовать новое соединение на Севере было поручено капитану 2 ранга А. В. Кузьмину, который до этого командовал соединением торпедных катеров на Тихоокеанском флоте. Не случайно выбор пал именно на этого командира. Александр Васильевич был настоящим патриотом своего класса кораблей. Его знали на всех флотах по написанным им книгам и брошюрам об истории торпедных катеров, о тактике их действий. Неутомимый искатель, новатор, хороший организатор, он пользовался большим уважением и непререкаемым авторитетом среди катерников, и моряки нового соединения под его командованием успешно преодолевали все трудности, характерные для любой части в период ее становления.

А трудностей было немало. Не хватало командиров торпедных катеров, матросов и старшин, знающих катерное дело. Приходилось набирать экипажи из морской пехоты, с других кораблей, в короткий срок готовить их к боевым действиям. Командир соединения, штаб и политотдел, партийные и комсомольские организации неутомимо работали, чтобы сплотить людей в единый боевой коллектив. Изучался опыт боев, уже проведенных катерниками на Северном морском театре. Об этом опыте рассказывали те, кто его создал - непосредственные участники боевых действий. Так, по поручению партийного бюро кандидат партии старшина 1-й статьи Рязанов рассказал мотористам о повреждениях, которые наиболее вероятны в боевой обстановке, и о том, как их легче и быстрее устранить. Эта беседа проходила в моторном отсеке катера, непосредственно у механизмов. Рассказывая, Рязанов показывал, как поступать в том или ином случае. Агитаторы читали матросам опубликованные в печати статьи о действиях торпедных катеров на других флотах.

Подготовкой новых командиров катеров руководил сам командир соединения. На занятиях и в беседах с офицерами капитан 2 ранга давал им понять, что современный торпедный катер оправдает свое назначение только тогда, когда им командует знающий и смелый командир, когда волю командира выполняет сплоченный, крепко сработавшийся экипаж. Поэтому командир должен учиться сам и учить своих помощников. Кузьмин настойчиво, не жалея времени и сил, готовил командиров

катеров к решению тактических задач, требовал, чтобы они отчетливо представляли себе свои возможности, умели применять тот тактический прием, который даст наибольший эффект в сложившейся обстановке.

Наряду с занятиями в базе командир соединения посылал молодых командиров катеров понюхать пороху: на выполнение боевых задач с опытными боевыми товарищами, такими, как А. О. Шабалин, В. М. Лозовский и другие. Молодежь училась у них непосредственно в бою, перенимала драгоценный боевой опыт. Походы давали возможность видеть врага воочию, "привыкать" к нему.

В первые месяцы, когда шло формирование соединения и обучение катерников, действия на морских сообщениях противника проводились небольшими группами катеров, самостоятельно, методом "свободной охоты".

В марте 1944 года торпедные катера имели только одну встречу с противником и потопили транспорт и буксир. В апреле катера провели с конвоями пять боев, в которых приняло участие 17 торпедных катеров. В этих боях катерники потопили танкер, 2 транспорта, 2 самоходные баржи и 4 корабля охранения.

Опытный тактик, Кузьмин считал, что наибольший успех торпедные катера будут иметь при массированном использовании их и особенно во взаимодействии с авиацией. Им был выработан план ускоренной подготовки соединения к массированным действиям. Командующий флотом принял предложения командира соединения, и вскоре на полигоне боевой подготовки началась отработка групповых атак торпедных катеров как самостоятельно, так и во взаимодействии с авиацией, особенно со штурмовиками и истребителями.

Штурмовая авиация должна была предварять действия торпедных катеров, расстраивать походный порядок конвоя, отвлекать на себя артиллерийские расчеты кораблей охранения, прикрывать атаку и отход торпедных катеров дымовыми завесами. Истребительной авиации кроме прикрытия торпедных катеров при их боевых действиях предстояло проводить доразведку противника и наводить катера на него.