Капитан 2 ранга Алексеев показал рукой командиру головного катера направление прорыва через огневые завесы. Остальные катера, будто на учебном полигоне, строго выдерживая место в строю, мчались за головным. Командиры верили в своего начальника и отважно шли за ним. Ведущий катер миновал один транспорт, за ним второй. Казалось, была благоприятная возможность топить их, но Алексеев оставил эти цели для катеров, идущих сзади, а сам продвигался вперед. Так нужно было для победы, и в этом Алексеев видел свой партийный долг. Ведь чем больше будет потоплено кораблей противника, тем скорее враг будет побежден.

Когда перед головным показался третий транспорт, Алексеев решил, что его задача выполнена. Он вывел катера на выгодные позиции для атаки, и командиры услышали в шлемофонах его спокойный голос: "Атака!". Командир головного катера старший лейтенант А. Ф. Горбачев атаковал третий с конца транспорт в 7 тысяч тонн. Выпущенная им торпеда попала в цель. Увидев взрыв, Горбачев поставил дымовую завесу и повернул на курс отхода. Неожиданно катер оказался в самой гуще кораблей противника. Они пытались окружить и уничтожить его. Но Горбачев, умело маневрируя, сумел вырваться из окружения.

Вслед за головным катером в торпедную атаку вышли и все остальные. Лейтенант В. А. Домысловский атаковал сторожевой корабль, выпустив по нему две торпеды. Раздался сильный взрыв, высоко к небу взметнулся столб пламени, и корабль, разломившись на части, исчез в волнах. Лейтенант Быков, воспользовавшись дымовой завесой, поставленной головным катером, искусно торпедировал и утопил второй транспорт. Сторожевые катера, упустив катер Горбачева, набросились теперь на катер Быкова. Но мотористы на катере были так натренированы, что по первому сигналу с мостика моментально давали самый полный ход. Благодаря этому Быкову тоже удалось ускользнуть от врага. Старший лейтенант В. П. Бочкарев, прорезав дымовую завесу, устремился было к транспорту, но наперерез ему шел эскадренный миноносец. Бочкарев, не раздумывая, торпедировал его, чтобы расчистить дорогу товарищам. Теперь катера охранения пустились в погоню за катером Бочкарева, который, открыв огонь из всех автоматов, так же удачно оторвался от своих преследователей, как и два других. Добился успеха и лейтенант Никитин, потопивший сторожевой корабль.

Два торпедных катера имели скорость меньше, чем другие, и к началу боя не подоспели. Они подошли тогда, когда основная группа уже отходила после атаки. Экипажи их увидели картину полного разгрома врага: тонули транспорты и корабли, в стелющемся дыму метались сторожевые катера, кругом плавали обломки, ящики, барахтались в воде гитлеровцы. Воспользовавшись суматохой, катера атаковали и потопили еще транспорт и эскадренный миноносец.

Тактика массированного удара торпедными катерами по конвою полностью оправдала себя. Торпедные катера входили в соприкосновение с противником совместно, но атаковали каждый самостоятельно, без целеуказания. Конечно, успех атак объясняется прежде всего тактической подготовленностью командиров, их инициативностью и смелостью.

Золотой страницей в славную летопись Северного флота вошла победа в бою в Варангер-фиорде.

18 августа на командный пункт соединения начали поступать от нашей авиационной разведки данные о новом большом конвое, который продвигался вдоль норвежского побережья на восток и состоял из нескольких транспортов с большим числом кораблей охранения. По мере приближения к заливу Варангер-фиорда количество

кораблей в охранении все более увеличивалось. Как назло, в эти дни все время стояла нелетная погода, и привлечь авиацию для взаимодействия с торпедными катерами опять не удалось.

Оценив обстановку, командир соединения принял решение на самостоятельные действия торпедных катеров. По разработанному плану для уточнения движения конвоя решено было выслать группу катеров доразведки в район западнее острова Варде. Другой группе торпедных катеров с минами и торпедами на борту предстояло произвести постановку минной банки южнее Варде. С обнаружением конвоя из базы будет выслана ударная группа торпедных катеров, которая атакует конвой на минной банке.

Решение командира соединения одобрил командующий флотом вице-адмирал А. Г. Головко, и катера начали подготовку к выполнению боевой задачи.

В это время года на Севере продолжался полярный день. Полной темноты еще не было, и только на несколько часов над морем сгущались сумерки.

Противник, видимо опасаясь нашей авиации, решил провести конвой через залив Варангер-фиорда в период сумерек. По расчетам штаба конвой следовало ожидать у Варде в середине ночи. Исходя из этого и был назначен выход в море.

Первые две группы: одна - под командованием старшего лейтенанта Павлова, другая - под командованием капитан-лейтенанта Ефимова - вышли с началом сумерек. Сплошная низкая облачность сильно уменьшала видимость, отчего авиационная разведка периодически теряла конвой из виду. Получаемые от нее сведения были разноречивы.

На командный пункт соединения поступило сообщение, что в районе Петсамо сторожевые катера противника начали постановку дымовых завес. Эти действия противник проводил обычно тогда, когда нужно было вывести из Петсамо конвой. Перед командиром соединения возник неожиданный вопрос, куда выслать ударную группу: в район острова Варде или в район Петсамо. Ошибиться направлением значило упустить конвой. Кузьмин после внимательного изучения всех данных пришел к выводу, что действия сторожевых катеров в районе Петсамо носят ложный характер. Так оно впоследствии к оказалось. Однако точной уверенности в местонахождении конвоя у него не было. Опасаясь, что конвой может пройти неатакованным, и чтобы перекрыть возможные ошибки, Кузьмин приказал ударной группе выходить.

В первом часу ночи 19 августа девять торпедных катеров вышли из базы и легли на курс района Варде. Первая группа из четырех катеров составляла передовой отряд, которым командовал капитан-лейтенант Решетько, ударной группой из пяти катеров командовал капитан 3 ранга Коршунович. Пока торпедные катера ударной группы двигались в назначенный район, катера Павлова поставили минную банку и заняли позицию для наблюдения за выходом из пролива Буссесунд, а катера Ефимова заняли позицию наблюдения западнее острова Варде.

Около часу ночи Ефимов сообщил о появлении конвоя. Через некоторое время он же передал, что противник втягивается в пролив Буссесунд. Теперь надо было ждать донесения от Павлова, что конвой прошел пролив. Однако Павлов ничего не сообщал, а на запрос с командного пункта ответил, что противника не наблюдает. Капитан-лейтенант Ефимов, слышавший по радио этот разговор, донес командиру соединения:

- Конвой противника стоит в проливе, вижу его хвост.

И перед капитаном 1 ранга Кузьминым встала новая задача с двумя неизвестными. Почему противник остановился в проливе? Что он намерен дальше делать?

Радисты перехватили радио противника. Оказывается, гитлеровцы обнаружили наши торпедные катера в районе Варангер-фиорда. Можно предположить, что конвой будет стоять в проливе до рассвета, когда торпедным катерам атаковать будет невыгодно. Напрашивалось решение послать все катера в район западнее острова Варде, где находилась группа Ефимова, и оттуда атаковать конвой. Однако правильно ли разгадано намерение противника? А если суда продолжат свое движение? Тогда катера не успеют их догнать и атаковать до захода в порт. Поэтому для усиления группы Ефимова были посланы только катера Павлова, а ударную группу оставили в своем районе к востоку от острова Варде.

После того как катера Павлова пошли на соединение с группой Ефимова, ударная группа катеров своим Передовым отрядом стала подходить к острову. И тут катерники увидели, как корабли противника потянулись из пролива в район залива Варангер-фиорда, о чем Решетько немедленно донес на командный пункт. Впоследствии А. В. Кузьмин рассказывал, что этот момент был поворотным. После окончательной оценки обстановки с командного пункта передали на катера: