Ухов увеличивает картинку. Видно лицо неизвестного шантажиста, который стоит у таксофона в пол оборота.

– Мда… – качает головой Шаламов, – Конечно, качество не ах, но чем черт не шутит. Отправьте картинку Скворцову. Пусть он покажет этого типа Романовой.

Селин и тренер обходят сложенные строительные материалы, приближаются к многоэтажному дому.

Из укрытия за ними наблюдает Лысый. Он отстраняется вглубь, когда Селин смотрит в его сторону.

Селин направляется точно к тому месту, откуда выглядывал Лысый. За ним идет тренер.

– Илья, хватит дурить! Это я! Выходи, поговорим.

Лысый слышит голос тренера. Он замирает, думает. Потом перебегает из своего укрытия в другое место.

Скворцов сидит у компьютера Романовой. Открывает почту. Ему пришел файл с фотографией неизвестного шантажиста, сделанной с камеры наблюдения.

– Ольга Антоновна, посмотрите, пожалуйста, – обращается Скворцов к судье.

Та подходит к компьютеру, смотрит на экран.

– Я его знаю. Я его где-то видела. Это точно.

– Где? Когда?

– Так сразу не вспомнить, – задумывается она, – Подождите, что-то крутится в голове.

Романова идет к стопке дел. Начинает судорожно искать папку среди кипы папок, лежащих на столе. Скворцов подходит к ней.

– Давайте я помогу. Что нужно искать?

– 2005 год. Драка на стадионе во время футбольного матча. Там погиб человек. Убийство по неосторожности. Где же? Я же видела…

Романова находит папку:

– Вот оно…

Романова открывает папку. Быстро листает. Находит нужную информацию. Показывает Скворцову. Он читает вслух.

– Прохоренко Станислав Михайлович. 1971 года рождения. Получил срок 7 лет по статье 109: Убийство по неосторожности.

Скворцов набирает номер Грошева.

– Гуру, мы нашли его, в деле есть адрес, но скорей всего жена его выписала, посмотри, где он зарегистрировался после отсидки.

Лысый бежит по анфиладе недостроенных комнат и оказывается во дворе дома. С другой стороны показываются Селин и тренер.

– Стой, Илья! – Окликает его тренер.

Но Лысый снова пускается наутек. Он забирается на кучу щебня. Прыгает вниз.

За ним бегут Селин и тренер. Они проделывают тот же путь. Оказываются с другой стороны от кучи щебня. Лысого нигде нет.

– Как сквозь землю провалился, – оглядывая территорию вокруг, говорит Селин.

Из-за кучи щебня раздается голос Лысого.

– Я здесь! Помогите!

Селин и тренер обходят кучу щебня и видят колодец. Идут к нему. Заглядывают – внутри сидит Лысый.

– Ничего не сломал себе? – Спрашивает Селин.

– Ногу потянул, – отвечает Илья.

– Вылезти сможешь?

– Нет. Здесь не за что уцепиться.

– Девочка где? – Задает вопрос Селин.

– Какая девочка? – Не понимает лысый.

– Илья, кончай Ваньку валять, – просит тренер, – Если ты сейчас же все не расскажешь, на мои глаза больше не попадайся. Про меня просто забудь.

– Я не знаю ни про какую девочку, – говорит Илья, – Клянусь, Семен Степанович, я клянусь, чем хотите…

У Селина звонит телефон.

– Да, Антон? – Отвечает он на звонок.

– Мы всё выяснили, – сообщает ему Грошев, – Коржоненко Илья к похищению не имеет отношения. Это сделал другой человек.

– Спасибо, Антон.

Селин смотрит на тренера, прячет мобильник в карман и протягивает руку лысому.

– Давай руку, Илья, сейчас тебе поможем.

– Как такое может быть? – Качает головой Романова, – Вы не можете найти? Но где-то он живет, где-то может находиться?

– Прохоренко после отсидки пришел домой, а жена с дочкой их квартиру продали и уехали, – объясняет Скворцов, – С ним они связи не поддерживают. В настоящий момент нигде не зарегистрирован.

– А родственники? Друзья?

– Родственники тоже с ними отношения не поддерживают, а друзья за это время разбежались. Мы ищем. Нужно время.

Романова начинает ходить туда и обратно по кабинету. Скворцов снова садится за стол к почтовым конвертам, раскладывает из них пасьянс.

– Я все пытаюсь прикинуть по времени. Он забрал девочку из лагеря. Мы знаем приблизительное время. 12 дня. Привез ее к себе. Успел снять видео. Отправить с курьером в суд. А потом он в 16 часов оказался в центре города на площади.

– И что это нам дает? – Интересуется Романова.

– Я думаю, его жилье должно быть недалеко от детского лагеря… – говорит Скворцов, – иначе он все не успел. Дайте мне большой конверт, который сегодня пришел.

Романова дает конверт. На конверте штамп отделения.

– Откуда он его выслал? – Скворцов рассматривает штамп почтового отделения, – Ага. Видите? Снова то же почтовое отделение. Поселок Вишневка. Это единственный адрес, который повторяется.

– Вишнёвка – это рядом, – произносит Романова, – Господи помоги, пожалуйста. Вы найдёте её.

Почтовое отделение поселка Вишневка. На стене висит ящик почтовый. На велосипеде к отделению почты подъезжает миловидная почтальон. Ее уже ждут у Скворцов и Нилов. В отдалении стоят две машины – Отдела и ОМОНа.

– Иду, иду, – кричит почтальон, – Вы откуда такие красивые нарисовались? Семь утра еще!

Скворцов показывает удостоверение.

– Мать моя женщина, – всплескивает она руками, – Майор к нам приехал. Что случилось-то?

Нилов показывает ей фотографию Прохоренко.

– Мы ищем этого человека. Он несколько раз отсюда отправлял письма. Не знаете его?

– Чё-то фотка такая не очень, – сообщает она.

– Ну, возможно, вы его вспомните… У него речь такая своеобразная. Он любит говорить так: «Олечка, письмецо, Ксюшечка».

– Ой, есть такой, – тараторит она, – Он мне все время «Надеждочка Петровна! Надеждочка Петровна!» Слова-то говорит ласковые, а сам нелюдимый мужик, мы его «Гоблином» прозвали, за глаза, конечно. И дети его дразнят. Сам – не местный, в доме заброшенном живет. А что он натворил-то?

– Где дом? – Спрашивает Скворцов, – Адрес.

– Так это, не пропустите, – машет она, – По этой дороге, не сворачивая. Красного кирпича дом, большой.

Перед зданием суда небольшая группа народа. Здесь находятся родственники и знакомые потерпевшей стороны, родственники и знакомые, тех, кого ожидает суд.

К зданию подъезжает телевизионный микроавтобус. Из него выходит журналистка и оператор с камерой. За микроавтобусом останавливается машина, из которой выходит Романова и в сопровождении Насти идет к зданию суда.

К ней подбегают два оператора с камерами «Бетакам» и два фотографа с фотоаппаратами. Но всех опережает журналистка.

– Госпожа судья, нужно ли наказывать человека за то, что он любит свой город и болеет за свою футбольную команду?

Романова, не обращая на неё внимания, проходит мимо. Но журналистка не унимается.

– Нам позвонили в редакцию и сказали, что вашу дочь захватили в заложники. Это правда?

Романова останавливается и смотрит на Настю. Та незаметно кивает головой.

– Это неправда, – отвечает судья.

– Если ваша дочь находиться в руках шантажистов, вы не имеете права вести это судебное заседание, – не унимается журналистка.

– Мне нечего добавить к тому, что я сказала.

Настя отодвигает журналистку в сторону, давая возможность пройти Романовой.

– Вы не ответили на мой вопрос. Вы не боитесь ходить по городу? – кричит вслед судье журналистка, – Ведь вы будете судить патриотов нашего города, которые, пусть, таким образом, но защищают его честь.

Автобус останавливается на узкой дачной дороге и выпускает наружу спецгруппу, которой руководит Скворцов.

– Действуем тихо. Первым идет Нилов. Мы страхуем.

Бойцы быстро разбегаются в разные стороны. После этого из автобуса выходит Нилов. Он, не прячась, подходит к калитке, открывает её и попадает во двор.