Худший дом Такера был с его собственной гашишной наркоманкой матерью. Если он и видел что-то, что могло травмировать его маленький разум, то только с ней.

Увидев своего отца, Такер поднял ручки и усилил вопли. Демон подошёл к нему и взял на руки, крепко прижимая к себе, игнорируя влажность, просачивающуюся из пелёнок Такера и впитывающуюся в его пижаму. Как только он взял сына на руки, вопли перешли в икающие всхлипы, и Такер опустил свою голову на плечо отца.

— Эй, эй, Парень-мотор. Всё в порядке. Па здесь.

Он думал, что будет «папой» или «папочкой», но Такер называл его «Па». С тех пор как Такер вообще едва заговорил, и Демон не собирался пытаться изменить это.

— Па, — вздохнул его сын.

— Плохие сны, приятель? — Такер кивнул, его потные завивающиеся волосы прижались к голому плечу Демона. Его небольшое тельце всё ещё мучали икающие всхлипы.

— Окей. Давай отнесём тебя в ванну и приведём в порядок.

Он отнёс Такера в ванную и поставил на пол, затем открыл кран и закрыл пробку ванной, когда температура воды стала нормальной. Такер занял себя, доставая из шкафчика под раковиной пластмассовые лодки, резиновых уток и других животных.

— Давай, парень, снимем с тебя это.

Такер покачал головой, даря своему отцу решительный взгляд. Его глаза были всё ещё влажными от слез, но тяжелые всхлипы постепенно прекращались. Кошмар остался позади.

— Ло-Дки.

Он делал ударение на букве «д». Его логопед работал с ним над чётким произношением звуков в словах или что-то типа этого.

Мысль о том, что его ребенку необходимо заниматься ещё и со специалистом-логопедом, наполняла Демона горечью. Нет, специалисты и раньше не сделали ничего для него, кроме как усложнили его жизнь. А ведь всё это с самого начала не было прогулкой по грёбаному парку. Но новый патронажный сотрудник социальной службы Такера — Рекс — сказал, что это «настоятельно рекомендуется». И Биби, которая официально являлась законным опекуном Такера, сказала ему, что тот действительно не говорит так, как ему следует говорить в этом возрасте, и что выполнение рекомендаций социального работника в случае Демона поможет получить единоличную опеку.

Итак, два раза в неделю Биби или Демон отвозили Такера, чтобы «пойти поиграть с мисс Кейти». И Демон думал, что, возможно, это реально помогает. Так или иначе, в настоящий момент в словарном запасе Такера стало больше слов. А иногда он выдавал даже небольшие предложения.

Он выключил кран и добавил пару капель лавандового масла, которое пахло странно, но уж точно не плохо, и к тому же Биби говорила, что оно помогает успокоиться после ночного кошмара. Размешивая масло рукой в тёплой воде, он произнёс.

— Ладно. Неси сюда свои лодки.

Такер усмехнулся ему, и сердце Демона сделало ту вещь, которую делало только, когда его сын смотрел на него так, — как будто он был хорошим парнем. Как будто Такер любил его. Как будто он доверял ему.

Демон был уверен, что не заслуживает этого. Он знал, что его любили: Биби и Хусиер, его братья, его сын. Он придерживал глубоко в себе это знание и любовь, что чувствовал ко всем ним. Но большинство людей, даже те, кто любили его, продолжали сохранять оттенок настороженности во взгляде. Он точно знал, что заслуживает этого. У него были проблемы с самоконтролем, когда он становился излишне эмоциональным. Но, по крайней мере, только один раз он физически причинил боль человеку, о котором действительно заботился: маме Такера. И к тому времени, когда он причинил ей боль, им вообще было плевать друг на друга. Но всё же он практически убил её.

Не имело значения, что она точно знала о том, что многократно давила на все его «красные кнопки». Не имело значения, что она сделала это только для того, чтобы ему нагадить, и то, что к тому времени она ненавидела его так сильно, что желала отведать вес его кулаков только для того, чтобы упасть. Он избил её практически до смерти, и это было той самой причиной, из-за чего он сидел на полу в ванной в «апартаментах Джека и Джилл» в доме Биби и Хусиера, по сути, нянчась со своим собственным сыном.

Люди, которые любили его, знали, на что он способен. Так что их любовь была с оттенком предосторожности.

Такер был единственным человеком в его жизни, который когда-либо смотрел на него с абсолютным доверием.

НЕТ. Неправда. Был ещё один человек. Но не очень долгое время. И он вообще не заслуживал того доверия.

Но он заслужит доверие своего сына. Чтобы ему не пришлось сделать, он будет сильным и непреклонным, спокойным и держать себя в узде ради своего мальчика. Он сожрёт свой пистолет, прежде чем навредит Такеру… или позволит снова кому-нибудь ещё когда-нибудь сделать это.

И именно из-за этого он снова причинит боль матери Такера (и на этот раз нарочно), если она когда-либо снова встретится на его пути. Она исчезла сразу же после того, как служба опеки забрала от неё Такера, и это было ещё одним «шикарным ходом», который могла сделать эта сука.

~oOo~

После того, как он вымыл Такера и себя, Демон позволил ему поиграть в ванне, пока сам вернулся в спальню и перестелил кроватку. Он скомкал испачканную пижаму и постельное бельё и бросил на пол в ванной. Он закинет их в стиралку, как только Такер снова окажется в кроватке.

Масло лаванды, как предполагалось, успокаивает, и Такер действительно был спокойным и счастливым, пока Демон сливал ванну и заворачивал его в полотенце, но сна у того не было ни в одном глазу. Сейчас была середина ночи, а Демону необходимо утром открыть мастерскую по ремонту байков. С тех пор как он снова отошёл от преступной деятельности, он нёс длинные смены в «Virtuoso Cycles».

Они делали всё, чтобы он не сунул свой нос, куда не надо. Думая, что он обожал преступную жизнь и нуждался в том виде освобождения, что она приносила, ведь он был в бешенстве и ярости, когда клуб проголосовал отойти от дел. Теперь эта жизнь должна остаться позади. Теперь ему необходимо сосредоточиться на своём ребенке. Он должен был держаться в стороне от драк. Он не мог позволить себе снова быть арестованным, и он абсолютно точно не мог позволить снова всему повториться.

Все они его поняли, так что теперь он практически управлял мастерской по ремонту байков. И делал примерно половину выручки своих братьев. Но это того стоило, если это означало, что, в конце концов, он сможет получить полную опеку и убрать на хрен из их жизни службу опеки.

Как только Такер был одет в чистый памперс и пижаму, Демон отнёс его на кухню.

— Ты хочешь немного молока, Парень-мотор?

Тёплое молоко, казалось, усыпляло Такера. И почти в три часа ночи Демон готов был сжульничать.

Такер кивнул, и Демон принялся за работу: снял маленькую кастрюлю со стойки, висящей на кухонном островке Биби, и вылил туда всё молоко из маленькой коробочки, проделывая это, удерживая Такера на бедре. Он начинал понимать, почему женщины, казалось, всегда выставляли вперёд бедро, когда держали ребёнка. Они делали выступ. Бёдра Демона не срабатывали таким образом, поэтому он поддерживал рукой попку своего сына, а Такер держался за него руками и ногами.

Когда Демон включил газ под кастрюлей, Такер напрягся, его синие глаза широко распахнулись.

— Нет, это! Горячо! Горячо! — произнёс он с долей решимости в голосе. Он тряхнул рукой, как будто только что прикоснулся к горячему, а затем подул на свои пальцы, раздувая щёки.

Демон улыбнулся и поймал эти пальцы в свою руку, поднёс к губам для поцелуя.

— Правильно. Плита горячая, да? Только взрослые могут прикасаться к ней.

Пару недель назад Такер прикоснулся кончиками пальцем к горшку на плите. Биби примерно на секунду опоздала, чтобы остановить его. И всё закончилось пузырями на подушечках трёх пальцев, а Демон был в ужасе от того, что Рекс или мисс Кэйти, или кто-нибудь ещё воспользуется этим как причиной, чтобы забрать его от Биби и Хусиера. Рекс спросил об этом случае, но не внёс его в дело. Иногда дети травмируются.