— Ты вообще видишь вещи такими как они есть?

Улыбаясь, она покачала головой и повернулась ртом к его уху.

— Это такой скучный способ видеть мир.

Именно так он видел мир. Но она была права. Её способ был интереснее. Всё в ней восхищало его.

Он проскользнул рукой под её футболку и почувствовал, как её голая кожа подёргивается от прикосновения его ладони.

— Только мы с тобой, детка. Так с Бартом и Райли. Как надолго ты сможешь остаться?

— Хосе сказал, что останется с Марго, — она вцепилась в его затылок. — Я могу остаться на всю ночь.

Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как они вместе проводили ночь. До сих пор они могли вместе провести лишь несколько часов.

— Вернёмся к Хусиеру с Биби.

Но она покачала головой.

— Не хочу тратить время. У тебя есть комната, да?

Мысль привести Фейт в свою комнату здесь заставила Демона замереть. Там он трахал клубных девушек. Только не его старуху. Он оглянулся на комнаты, и засомневался.

Но она шагнула ближе и заскользила руками под его рубашку, слегка царапая ногтями спину, и он просто захотел быть с ней. Прямо сейчас. И не важно где. Оставив пиво на барной стойке, он взял её за руку и повел в заднюю часть помещения.

Как только они оказались внутри, он запер дверь. Плачущие тона ирландской музыки приглушились стенами и создавали странную, неуклюжую ауру комнате.

Фейт уже избавлялась от одежды. Её волосы были распущены и закинуты за спину, когда она сняла куртку. Следуя импульсу, он поймал рукой длинный тёмный водопад и притянул её обратно к себе.

У неё перехватило дыхание, и она тут же прильнула к нему. Это было наиболее жесткий жест, который он когда-либо позволял себе с ней, за исключением тех случаев, когда он терял контроль. Демон уже собирался просить у неё прощение, когда она схватила его за другую руку и обвила ее вокруг себя.

Демон чувствовал себя иначе. Эта ночь была другой. Впервые им ничего не мешало… ни вина, ни стыд, ни чувство неловкости воссоединения, как в их первую ночь в Венис Бич, ни необходимость помнить о Такере, спящим неподалеку. Ни его прошлое или страх, что она о нём подумает, если узнает. Она знала и по-прежнему любила его, по-прежнему хотела его.

Существовали только они. Грохот гулянки вокруг них служил им изоляцией. В этой комнате они находились в своём собственном мире.

И одна только мысль о том, что он чуть не отговорил её прийти сюда…

Он коснулся рукой кожи ее живота и повел вверх. Её бюстгальтер был атласным, без косточек, и он ощутил, как её сосок превратился в камешек под кончиками его пальцев. Он навис над ней, оттягивая голову на бок за волосы, по-прежнему обернутые вокруг его кулака, и прижался ртом к её шее. Она пахла как Фейт — что-то пряное и тёплое, но его не такой уж и утончённый нос должен был практически прикоснуться к её коже, чтобы полностью охватить её запах.

Она потянулась назад, между ними, и ухватила его за член через джинсы, сжимая и потирая до тех пор, пока из его горла не вырвался стон, и пока он более плотно не прижал её к себе, чувствуя, как его контроль начинает исчезать. Он сделал шаг к кровати, нуждаясь в том, чтобы они стали голыми и приняли горизонтальное положение, но она сделала проворный поворот и вывернулась из его объятий, чтобы встать перед ним. Он отпустил её волосы, и они упали через плечо блестящей волной.

Не спуская с него глаз, она стянула свою футболку через голову, и он увидел, что её атласный ярко-розовый бюстгальтер. Она сняла его и выпрямилась топлесс, положив руки на бёдра. Она осталась так, как будто ждала, а он, усмехнувшись, снял свой жилет, повесив его сзади на ручку двери. Затем стянул свою фланелевую рубашку и футболку, отбросив их на пол. Когда он наклонился, чтобы развязать ботинки, Фейт подошла к нему и положила руки на плечи, попросив его без слов остановиться.

Её руки заскользили по его рукам, проводя по контуру каждой мышцы, по каждой из тщательно проработанной линии чернил, а затем снова вернулись обратно. Переходя на его грудь, прикасаясь к каждому сантиметру кожи, остановившись только для того, чтобы обвести пальцами линии его старой кандзи. Он положил руку ей на шею, а свой большой палец расположил на её такой же татуировке.

Он вдруг осознал, что она уже носит его отметку. Многие годы. Понимание этого было таким мощным, что его нервы вспыхнули как факел и разлетелись, превратив его бедра в камень. Она подняла глаза посмотрев в его и улыбнулась.

— Я так сильно люблю тебя.

Слова по-прежнему тяжело давались ему, особенно в таких ситуациях, даже просто произнести их было не просто, и ему казалось, что так будет всегда. Так что вместо слов он наклонился и поцеловал её, позволив своему языку рассказать ей, что они разделяли эту любовь. Пока их рты двигались в унисон, её руки продолжили свои нежные исследования, спускаясь вниз по его рёбрам к животу, пока не оказались у его ремня.

Она расстегнула его ремень и джинсы, и стала стаскивать их с бёдер, прежде чем он понял, что она задумала. Он поймал её за локти, когда она встала на колени.

— Фейт.

Она остановилась, встала и посмотрела ему прямо в глаза.

— Я люблю тебя, Майкл. И это не из-за ревности. А во имя любви. Я хочу этого, и я хочу, чтобы у тебя это было таким способом, которым это и должно было быть.

Эти слова заставили его сердце беспорядочно колотиться. Ему делали минет множество раз. И, тем не менее, это было по-другому, когда его делала клубная девушка, ну просто физический акт, нечто, что она подошла к нему и предложила. Он понимал, почему это в действительности никогда не будоражило его демонов. Возможно, потому что его сердце никогда не было замешано в этом. Даже с Котой, даже когда он думал, что у них всё по-настоящему.

Он хотел удержать Фейт подальше от любого мерзкого проявления в нём.

Но это не должно быть мерзким. Он понимал в голове, что это правда. Возможно, он сможет сделать это. Чувствуя, как его член теряет твёрдость, он сглотнул.

— Не на коленях.

— Резонно, — она ярко улыбнулась. — Тогда тебе лучше раздеться, красавчик, и лечь. — Отступая, она наклонилась и расстегнула молнию на одном из своих ботинок. Демон замер и просто наблюдал за тем, как её небольшие дерзкие сиськи колыхнулись от такой позиции. Его член опять ожил и даже больше. Оживленно тряся головой, пытаясь хоть немного сосредоточиться, он избавился от своих ботинок и остатков одежды, а затем лёг на узкую двуспальную кровать.

Фейт позволила своей одежде упасть на пол там, где стояла, а затем присоединилась к нему в кровати, встав на колени сбоку от него. Она нависла над ним, её волосы как занавес раскинулись вокруг лица, и она легкомысленно положила одну руку на середину его груди.

— Расслабься, детка, — промурлыкала она. — Я люблю тебя. — И она села на него, широко расставив ноги, наклонилась и поцеловала его. Как только он начал расслабляться, отбросив всё остальное из своей головы, сразу сосредоточился просто на ней: на том, как ощущался её язык, каковы на вкус были её губы, на прохладном прикосновении её волос, на обжигающем прикосновение её рук, — она отстранилась и стала поцелуями спускаться вниз по его телу — его шея, плечо, грудь.

Он занервничал и обхватил руками её тонкие руки.

— Фейт, подожди.

Она посмотрела вверх, а затем наклонилась вперёд, возвращаясь, чтобы её лицо оказалось над его.

— Всё в порядке, Майкл. Позволь мне так любить тебя.

— Я не хочу... Я не хочу кончать тебе в рот… — воспоминания врезались в него… — или на тебя. Мне было ненавистно, когда я так поступал с тобой.

Вместо того чтобы отступить или разочароваться, она улыбнулась.

— Тогда не кончай. Сдерживайся, пока не окажешься внутри меня, там, где хочешь кончить.

Сочетание её страстного голоса и заманчивой идеи, заключающейся в её словах, заставило его застонать, и он кивнул. Он не знал, сколько сможет выдержать, отдав бразды правления в её руки, но, выдохнув, отпустил её руки, и она продолжила своё путешествие вниз.