Через некоторое время он отвёл её в боковую часть комнаты и сел в большое старое кожаное кресло. Он усадил её себе на колени.

— Расскажи мне о своей маме, — сказал он. В его руках посреди хаоса откровений пятничной ночной клубной вечеринки, она положила голову на плечо Майклу, расположив рот возле уха, и всё ему рассказала. Он обнимал её, позволяя ей выговорится.

Они всё ещё сидели так, когда Майкл вдруг стал слишком жёстким от напряжения, и Фейт поняла, что звуки в комнате изменились… все разговоры стихли, остался лишь звук стереосистемы. Когда он снял Фейт с колен и встал сам, толкнув её за себя, кто-то выключил и музыку. А потом Зал стал практически полностью беззвучным.

Хотя она могла расслышать Хусиера. Он говорил: «Вали. Ты знаешь — это место не для тебя».

Когда Майкл шагнул вперёд, то Фейт смогла рассмотреть происходящее вокруг себя. И женщину, привлекшую внимание буквально каждого человека в комнате. На диванах мужики с высунутыми членами отталкивали девушек и вставали, как будто столкнулись с врагом.

Она была маленькой. Не коротышкой, но хрупкой. Слишком тощей, чтобы быть здоровой. Её длинные волосы красного цвета были похожи на солому с отросшими корнями, которые демонстрировали несколько сантиметров коричневого цвета. С угреватой кожей и темными кругами под глазами, она выглядела больной.

Майкл направился к ней. Когда он начал двигаться, Фейт поняла, кто она такая. Это мама Такера. Но она не могла вспомнить её имя.

— Тебе придется съебаться отсюда, Кота. Клянусь Богом. Тебе нужно свалить прямо, блядь, сейчас, — голос Майкла был низким и пронизан угрозой. Если бы эти слова таким тоном были бы направлены на Фейт, она бы сразу развернулась и ушла.

Но женщина… Кота… рассмеялась.

— А что ты собираешься с этим делать? Убить меня? Все эти «герои» позволят тебе убить женщину? Пошел на хер, Деми. Мне нужен Такер. Ты отправил какого-то парня разнюхивать обо мне. Думаешь, можешь выследить меня? Напугать меня? Нет, это я выслежу тебя. У меня тоже есть адвокат. Я верну Такера. Вот увидишь. У меня есть много дерьма, которые я могу использовать против тебя.

Вокруг Майкла и Коты все пришло в движение, Фейт посмотрела туда, где Мьюз жестикулировал Хусиеру, но тот покачал головой, а затем кивнул Шерлоку и Барту. Те двое ушли, а Мьюз подошел к Майклу и положил руку ему на плечо.

Когда Кота увидела это, выражение её лица стало гнусным. Она улыбнулась улыбкой, которая заморозила сердце Фейт.

— А-а-а-а-а. Разве это не мило? Ты принимаешь член Мьюза, детка? — В этот момент Коннор потянулся к ней рукой, но она скинула её в сторону и отошла из зоны его досягаемости. Она стала говорить быстрее и громче, как будто знала, что они попытаются заткнуть её. — Тебе нравится глубоко? Он хорошо трахается? Могу поспорить. Держу пари, ты подставляешь жопу для всех этих парней. Твоих «братьев». Тебе нравится, детка. Знаю, что да. Сильно и глубоко. Как в детстве.

Звук, что издал Майкл был нечеловеческий, внеземной, звук необузданной ярости и агонии. Он налетел на Коту и повалил на пол. Произошедшего оказалось слишком много для понимания Фейт. Она видела лишь слишком быстро вылетающие руки Майкла, чтобы разобрать их движения и разлетающиеся вокруг брызги крови. Слишком долго его братья пытались оттащить его от неё, но он отбрасывал их снова и снова.

Наконец-то они оттащили его от неё, четыре мужика боролись с ним и, в конце концов, преуспели. Он был помят и одежда разорвана в клочья и покрыта кровью. Но Кота была жива и в сознании. И она смеялась. Несмотря на ужасно разбитое лицо, она хохотала сиплым задыхающимся голосом. А потом произнесла:

— Посмотрим, как теперь ты получишь его, мудак, — и стала хохотать ещё громче.

Майкл взбесился и освободился от хватки братьев. Но больше не пошёл в сторону Коты. Он повернулся к ней спиной, лицом к Фейт и замер, всё его лицо и даже голова были тёмного зловещего красного цвета, и она увидела его перерождение в этот момент. Он снова зарычал и побежал к задней двери. Фейт попыталась остановить его, но он оттолкнул её так сильно, что сбил с ног, и она приземлилась на бетонный пол.

Он увидел, что сделал, и она рассмотрела полное опустошение в его глазах. Она хорошо знала этот взгляд. А потом он ушел.

Женщина, которая разорвала всё на части, по-прежнему смеялась.

Мьюз ударил её по голове, и она заткнулась.

Фейт сидела на полу: рыдающая, испуганная и с разбитым сердцем, вспоминая последний раз, когда она видела этот взгляд в красивых глазах Майкла.

Воспоминания

Фейт

 Фейт забила десятый и тринадцатый в боковые лузы, а затем повернулась, хихикая, и одарила Коннора взглядом. Её отец поднял вверх руку и дал ей пять.

— Знаешь, — фыркнул Коннор, — очень не круто, когда ты выглядишь такой, блядь, довольной собой. Быстрый Эдди никогда бы не захихикал.

— Я не знаю, кто это. А ты просто злишься, что тебе надирает задницу девчонка. Троглодит.

— Блю! Она не знает, кто такой Быстрый Эдди? — Коннор повернулся к Фейт. — Это профессиональный игрок в бильярд — Пол Ньюман. Самый крутой игрок в пул. И я позволяю тебе победить, потому что я джентльмен. И что такое троглодит?

—Ты тупица, — она наклонилась для следующего удара и почувствовала легкий толчок на своей ноге. Оглянувшись вниз, она увидела, как ковбойский ботинок её отца толкает её ногу в правильное положение под кий. Она скорчила рожу. Коннор отвлекал её.

Она встала, чтобы поменять позицию, и решила показать ему, насколько она хороша. Папа отлично обучил её, но он нечасто позволял ей играть в клубе, ему не нравилось, что она нагибается над столом. И у них дома в гараже стоял стол.

Она сделает триплет (Прим. удар, при котором шар попадает в цель, отскочив сначала от одного, потом от другого борта, то же, что удар «от двух бортов»). Взглянув вверх, она увидела, как Коннор хмурится у стола, пытаясь понять, что же она собирается сделать. Круто.

Вот только она промазала. Она думала о Конноре больше, чем об игре. Он шумно возликовал, а затем оттолкнул её в сторону, чтобы сделать свой собственный удар. Фейт отошла к папе, который передал ей бутылку колы.

— Выпендрёж — к беде, котёнок. Ты же знаешь.

— Знаю. Но он такой самоуверенный.

— А какая же ты по-твоему?

Фейт повернулась лицом к отцу, который одарил её самодовольным мудрым взглядом.

— Я не такая.

Он рассмеялся.

— Как скажешь, милая, — он выпил пива, а когда опустил бутылку обратно вниз, его улыбка исчезла. — Я не уверен насчет сегодняшнего вечера. У тебя нет других друзей, которых ты можешь попросить?

Она покачала головой. Хусиер, Толстый Джек, Блю и Дасти уезжали в Неваду через пару часов на встречу с офицером клуба. Их не будет до завтрашнего вечера. Этот прохват совпал с ежегодной девчачьей неделей Биби и Марго в СПА-центре в Палм-Спрингс.

Других старух в клубе не было. Солгав и выдумав причины, по которым Беттани и Джоэль не могли с ней остаться, а также настаивая на том, что ей осталось всего лишь несколько месяцев до восемнадцатилетия (всё-таки смешно думать, что ей нужна нянька) — Фейт убедила своих родителей позволить ей одной провести ночь в доме.

Она не будет одна, но Блю никогда-никогда не должен об этом узнать. Никогда в жизни она не была так взволнована из-за того, что её отец отправляется в прохват. Целая ночь с Майклом. В доме. В её постели. Так что не только Коннор отвлекал её от пула.

Её отец вздохнул и положил руку ей на плечи. Он усмехнулся.

— Никаких диких вечеринок… или просто постарайся не приводить копов к моему крыльцу, ладно?

Это была шутка, так что она рассмеялась. Он знал, что у неё не хватит друзей даже на приватную вечеринку, особенно если, как он думал, Беттани и Джоэль заняты.