Его рука легла на её талию. Приподнимая рубашку. О, дерьмо, это ощущалось хорошо — просто его рука на коже её ребер. Ох, дерьмо. Она не смогла сдержать тихое хныканье. 

Он застонал в ответ, а затем развернул их, прижимая её спиной к машине. А затем… ох… дерьмо-дерьмо… его рука легла на её сиську. Поверх лифчика, но всё же. Никто никогда не прикасался к ней там. Нервные окончания на её груди ощущались так, словно миллиарды пузырьков взрывались под её кожей. Она хотела, чтобы он сдвинул лифчик. Больше чем что-то ещё в этой жизни она хотела, чтобы он убрал эту глупую штуку с их пути. Она хотела ощутить его горячую кожу на её. 

Ох, как же она сильно хотела этого! Она думала, что чувствовала возбуждение раньше. Когда немного экспериментировала. Однажды завладела одной из свечей своей мамы, которые хранились для украшения столовой, и… самостоятельно изучила вопрос… так слегка, и доставила себе удовольствие. Но она никогда не ощущала ничего похожего на то, что чувствовала прямо сейчас. Если бы он бросил её на тротуар и просто оттрахал, она бы не остановила его. Вообще-то, даже поприветствовала это. 

Он снова застонал, громче на этот раз, и она поняла, что движется, раскачивая свои бёдра напротив него. Фейт могла ощутить, что он хочет её. То, что она чувствовала, было большим и пугающим, но и этого она тоже хотела.

Он задрожал. Всё его тело задрожало. Его рука на её груди задрожала, даже в то время, когда большой палец двигался туда и ­обратно по соску через её дурацкий лифчик, который она выбросит, как только доберётся до дома. Она выбросит все свои лифчики. Затем его пальцы проникли под поверхность чашечки и начали тянуть, а она была так взволнована от облегчения, что ей надо было что-нибудь сказать. Она оторвалась от его рта и, тяжело дыша, выдохнула:

— Да! О, да, пожалуйста!

Он отпрыгнул от неё в сторону так поспешно, что с таким же успехом она могла бы воспользоваться электрошокером.

В течение, возможно, двух секунд, он смотрел на неё, его лицо покраснело, а яркие синие глаза смотрели на неё с чем-то похожим на замешательство.

А затем он побежал. Развернулся и побежал вниз по тротуару обратно к парку.

Она стояла там, задыхаясь, со сдвинутым на бок топом. Услышав странный звук, она повернулась, чтобы увидеть немного подпрыгивающую коробку. А, точно. Это же её подарок на день рождения — кот. Сумасшедший кот от сумасшедшего парня.

Вместо того, чтобы расплакаться, закричать или просто закатить истерику, хотя ей по-настоящему этого хотелось, она выпрямилась и перевела дыхание, вытащила новоприобретенного кота, посадила его на пассажирское сиденье и поехала домой.

Возможно, ссора с матерью из-за её нового питомца вытолкнет все мысли о том, что только что произошло.

Но, скорей всего, нет.

Глава 6

Демон проснулся, поначалу не имея ни малейшего понятия, где находится. Чёрт побери это чувство замешательства, когда он совершенно не понимал, где он и что с ним. Он сел и потянулся за стволом.

Он больше не носил с собой повсюду ствол как само собой разумеющееся. Поскольку уже многие годы не являлся «Кочевником».

Сев и свесив ноги с кровати, он почувствовал, как жизнь постепенно возвращалась к нему. Он находился в спальне клабхауса. Окей. Окей.

У всех одиноких членов клуба были комнаты в клабхаусе — место, куда они могли бы приводить девочек. Или больше чем просто это… Коннор, Лакота и Пи Би жили в клубе. Демон тоже жил, пока не съехался с Дакотой. Но ей здесь не нравилось.

Так что в последнее время Демон не часто пользовался этой комнатой. Вообще ни разу с тех пор, как Такер поселился с Эллиоттами. Его внимание было полностью сосредоточено на ребёнке, а не на члене.

Но сейчас он находился здесь, поскольку уехал прокатиться после того, как уложил Такера в кровать прошлой ночью, и был не в состоянии справиться с мыслью, что Фейт будет находиться в доме Биби и Хусиера, когда он вернётся.

Хусиер думал, что у него появился второй шанс… у них появился второй шанс. Но для чего? То, что когда-то можно было истолковать как «они вместе», длилось всего несколько недель, и то она была всего лишь ребёнком. Хусиер сказал, что он тоже был всего лишь ребёнком, и, возможно, это правда. Но даже тогда он уже осознавал, что из-за всех вещей, которые он испытал, пока рос, его опыт не походит на опыт обычных детей. Он был стар душой в сравнении с другими детьми, и пропустил много вещей, которые не должны упускать дети.

Большую часть времени он ощущал себя тупым: не улавливая смысл шуток и не понимая действий людей. Возможно, именно это делало его юным. Возможно, именно из-за этого его с самого начала так потянуло к девочке-подростку. Она была намного более нормальной, чем он, и такой сильной и целеустремлённой. Как будто сама была старше. Но также она была немного странной в его глазах. Он не хотел чувствовать себя неподходящей частью пазла, когда находился рядом с ней.

Но все это было десять лет назад. Долгих десять лет жизни. Сделанное им за эти годы не превратило его в обычного человека. Он не знал, какой была ее жизнь, но ему показалось, что она была хорошей. Фейт продолжила создавать свои художественные штуки, что казалось правильным, и преуспевала в этом. Именно поэтому, вероятно, лучше, чтобы прошлое оставалось в прошлом.

И всё же… когда увидел её, он ощутил каждое чувство, что когда-либо испытывал к ней, внезапно и с той же самой интенсивностью, которая всегда присутствовала. НЕТ… сильнее. Он всё ещё любил её. Демон не думал, что может справиться со знанием того факта, что у них мог появиться второй шанс. Он не смог бы справиться с тем фактом, что у неё не сохранились те же бурлящие чувства, что и у него. Даже если он никогда и не думал, что увидит её снова, теперь, когда увидел, всё в его голове и сердце пришло в сумятицу, и он чувствовал, как нити, удерживающие его контроль, трещат по швам.

Так что он не стал возвращаться к Эллиотам.

Он мог бы остаться в трейлере, но едва ли когда-нибудь снова отправился бы на ту свалку. Ему приходилось оплачивать арендную плату и коммунальные платежи для того, чтобы иметь почтовый адрес, не принадлежащий клабхаусу или чьему-то ещё дому, но эта консервная банка угнетала. Он жил с Эллиотами столько же времени, сколько и Такер. Там находилась его семья.

Поэтому он отправился прямиком в клабхаус. И некоторое время посидел в баре кое с кем из своих братьев, выпивая слишком много. Он не перебрал… какая бы на то ни была причина, но его тело не мучилось с похмелья, физически нет… но в памяти были пробелы, так что он понял, что чертовски сильно напился.

Демон, как правило, не напивался. Он совершенно не употреблял наркотики. Выпивал, но всегда пытался не пересекать ту самую черту к гудящей зоне. Парень вроде него, с дефектным выключателем импульсов, даже когда трезвый, не имел никакого права наполнять своё тело всякими штуками, что поощряли импульсивное поведение. Но байкер не мог по-настоящему оставаться трезвенником, так что он пил с братьями, но всегда пытался уделять особое внимание происходящему.

Вчера вечером он пропустил признак той самой последней порции спиртного, когда у него оставался последний шанс замедлиться. Он посмотрел на свои руки — не пострадали. Ладно, хорошо. Значит драк он не затевал.

Но когда он встал, то фиолетовые стринги выпали из-под его подушки. Е*ать. И тогда восстановилась и эта часть его памяти: он вспомнил, что вернулся вчера сюда с Коко. С отчаяньем Демон оглядел комнату, но не увидел никаких других признаков того, что у него была гостья. Девочки клуба знали, что надо сваливать, когда веселье заканчивалось, так что она, скорей всего, ушла, когда он отрубился. Чувствуя нарастающую химическую волну паники в своей крови, он метнулся в небольшую близлежащую ванную и проверил корзину для мусора.