— Я не разрешал переговариваться, Шоя. Думаешь, раз у меня нет глаз, я слепой? Даже не надейся меня обмануть.

Тяжело вздохнув, Ишида замахнулся для броска… В последний момент его рука дрогнула, и камень угодил Нишимии в плечо. Она лишь удивленно посмотрела сначала на Ишиду, затем на откатившийся камень.

— Я сказал — кидай в голову! — выпалил Серудуэра. — Бери новый камень из коробки.

Внутри Ишиды вспыхнул гнев. Он молча нагнулся к коробке и выбрал один из самых больших камней. Ишида со всей силы запустил им в Серудуэру…

Гнев Ишиды мгновенно обернулся ужасом, когда Серудуэра поймал камень ровно перед своим лицом.

— Предсказуемо, — спокойно произнес Серудуэра.

Он зашагал в сторону Ишиды. Тот уже готовился из последних сил кинуться в бой, как вдруг Серудуэра протянул ему пойманный камень.

— Ты выбирал его для меня, — сказал Серудуэра, — а теперь бросишь им в Шоко. Осталась одна попытка.

Ишида на автомате взял протянутый камень. Когда Серудуэра повернулся к нему спиной, он в отчаянии показал Нишимии единственный жест:

“Прости меня”.

Замахнувшись еще не отошедшей от прошлого броска рукой, Ишида с воплем запустил камнем в голову Нишимии…

Он рухнул на четвереньки и спрятал лицо в ладонях, готовясь услышать то, что окончательно растерзает его душу. Однако первым, что донеслось до него, были слова Серудуэры:

— Отличный бросок, Шоя.

На мгновение Ишида решил, что убил ее. Но затем… он услышал тихий, медленно разрастающийся плач. Ишида поднял взгляд на Нишимию — она снова склонила голову, целиком скрыв лицо. На каштановых волосах темнело пятно крови.

В этом тихом плаче Ишида слышал многое: боль, страх, безнадежность… и даже, как ему показалось, разочарование. Не способный больше терпеть, он зарыдал вместе с Нишимией.

— Хорошо… — донесся до Ишиды голос Серудуэры. — Теперь я вижу.

Ишида поднял голову. Серудуэра стоял к нему спиной, склонившись над плачущей Нишимией.

— Ну что, тварь, теперь ты чувствуешь? — выговорил он. — Из-за такой, как ты, я однажды начал убивать. Та тоже строила из себя воспитанную скромницу, тоже одаривала всех улыбкой. А когда я подошел к ней, чтобы познакомиться, она начала смеяться мне в лицо, сказала, что с таким уродом как я даже буракумины не захотят иметь дело!

— Нет… Нишимия не такая, — тихо выговорил Ишида. Но Серудуэра его не слышал и продолжал:

— Спустя несколько лет пришла моя очередь посмеяться над ее изрезанным лицом. А чтобы никто больше не смог обмануть меня своим видом, я выколол себе глаза! И без них… я только прозрел. Я каждого вижу насквозь, и ты не исключение, стерва!

Серудуэра поднял голову Нишимии за волосы. Ярость Ишиды разгорелась с новой силой…

— И все-таки, жалкое ты создание, — произнес Серудуэра, задирая голову Нишимии все выше и выше. — Я хотя бы избавился от зрения по своей воле. Но что-то мне подсказывает, родись ты здоровой, была бы точно такой же лживой тварью, как и все эти…

Серудуэра не договорил — Ишида обрушил на его спину коробку с камнями. С отчаянным воплем Ишида обхватил горло Серудуэры и принялся душить что есть силы; его недавно поврежденное плечо мигом разболелось, но он продолжал давить. Серудуэра без особых усилий выпрямился в полный рост.

— Ты сильнее, чем… я предполагал, — прохрипел он. — Но все же… этого мало.

Ишида вдруг ощутил невыносимую боль в левом боку. Едва он ослабил руки, Серудуэра легко сбросил его со спины. Ишида рухнул навзничь и вскрикнул от новой волны боли. Его взгляд упал на окровавленный нож в руке Серудуэры.

В голове резко помутнело. Ишида схватился за бок и почувствовал, как из раны обильно вытекает кровь. Словно эхом до него донесся пронзительный крик Нишимии.

«Забавно…»

Серудуэра склонился над Ишидой. Быстро теряющий силы, тот видел его лицо расплывчатым, будто это было сплошное белое пятно.

— Отпусти… Шоко, — выговорил Ишида.

— Она вернется домой, — заверил его Серудуэра. — В отличие от тебя.

— Ч-что?..

— То самое, Шоя! Пока ты не отключился, вспомни наш уговор. В случае твоего успеха я отпускаю Шоко. О тебе самом речи не шло. Ты остаешься.

Ишиду пробрал невыносимый холод.

«Забавно, — повторил он в голове. — Все-таки мне не суждено было дожить до 19-и».

Он протянул Серудуэре дрожащую ладонь.

— Я согласен, — выговорил Ишида. — Только верни домой Шоко.

Хотя Ишида никогда не находил себя проницательным человеком, сейчас он буквально чувствовал всю озадаченность Серудуэры.

— Хорошо, Шоя, — ответил он и исчез из виду.

Ишида кое-как приподнял голову. Он увидел, как Серудуэра заносит нож за спину Нишимии и разрезает веревки. Едва она освободилась, как тут же бросилась в сторону Ишиды. Нишимия уже почти коснулась его, но Серудуэра догнал ее в два прыжка. Обхватив ее одной рукой, он направился к двери. Ишида хотел было попрощаться с Нишимией, однако руки совсем не слушались его. Сил ему хватило лишь на улыбку…

Неожиданно до его слуха донесся короткий вскрик Серудуэры. Спустя мгновение перед глазами Ишиды появилось ее лицо. На губах Нишимии виднелась кровь.

«Она что, укусила его? — удивился Ишида. — Надо же. Как и меня когда-то…»

Серудуэра отбросил Нишимию в сторону.

— Смотри, что бывает за неподчинение! — раздался его вопль. — Ты сама приблизила его смерть, Шоко!

Он занес над Ишидой нож, и тот смиренно закрыл глаза… как вдруг ощутил на всем своем теле небольшую тяжесть. Знакомый фруктовый запах с силой ударил в ноздри Ишиды. Он приоткрыл веки и не смог разглядеть Серудуэру из-за волос Нишимии. Ишида чувствовал своей грудью ее неистовое биение сердца.

— Лу-ше убе-те м-ня! — срывая голос, выкрикнула она.

На какое-то время в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь быстрым дыханием Нишимии. Больше держаться Ишида не мог. Последним, что он услышал перед потерей сознания, были звонкий удар металла об камень и недоуменный возглас Серудуэры:

— Нет… Вы двое — точно не из этого мира.

========== X. Шоя Ишида (джукю) ==========

У Ишиды закололо в глазах от яркого солнечного света.

Он приподнял голову и обнаружил себя лежащим на больничной койке. От его тела снова отходили пластиковые трубки, впрочем, в этот раз их было поменьше. Сквозь мутную пелену Ишида увидел неподвижную человеческую фигуру, сидящую рядом. Сначала он решил, что Уэно опять заперлась с ним в палате и никого не впускает, но быстро вспомнил, как ударил ее по лицу…

Протерев глаза, Ишида разглядел в сидящем человеке свою маму. Она тихо дремала, скрестив перед собой руки.

— Мама, — тихо позвал Ишида.

Мияко вздрогнула, услышав голос сына. Ее зеленые глаза широко раскрылись.

— Шоя!

Она обхватила ладонями лицо Ишиды. Слезы Мияко закапали на его плечо.

— Мама… Мы в Суимоне?

Мияко отрицательно закивала головой.

— Значит, в Токио, — заключил он. — Сколько я проспал?

— Почти три дня, — ответила она сквозь всхлипы.

— Слава богу, — облегченно вздохнул Ишида. — Я боялся, что больше.

— Шоя… Я до сих пор не могу поверить, что с тобой приключилось такое.

Ишида всмотрелся в лицо матери. Мияко выглядела очень изнуренной — щеки несколько впали, кожа имела нездоровый серый оттенок, волосы сильно растрепаны. От привычного светлого и позитивного лика не виднелось и тени.

— Я сам с трудом верю, мама, — выговорил Ишида. — А что с Нишимией?

— С ней уже все в порядке, — ответила Мияко, утирая слезы. — Она отделалась легче тебя. Только гематомы на руках и ссадина на голове.

Ишида ощутил, как его лицо залилось краской.

«Отделалась легче меня, — повторил он в голове. — Если бы ты только знала…»

— Еще этот… изверг пичкал ее какими-то препаратами, — продолжила Мияко. — Но врачи сказали, что ее здоровью ничего не угрожает. Ты хочешь пить, Шо?

— Хочу. А как я попал в больницу?

До слуха Ишиды вдруг донесся незнакомый ему мужской голос: