Майкл замирает. Она знает? И что она хочет сейчас от него услышать? О’Нил прожигает его ледяным взглядом голубых глаз. Он медлит, недоверчиво поглядывая на нее, но она уже и не смотрит в его сторону, сосредоточена на двери в кабинет директора. Поэтому ему ничего не остается как покинуть административный коридор. В голове разворачивается целая битва мыслей и голосов, а парень никак не может понять, что же только что произошло. Она сама пригласила его к себе? И он действительно пойдет?

Сара поднимает крышку сотейника, вдыхает аромат тушеного в вине мясного фарша и заливает полбанки томатного соуса. Чуть погодя она добавит щепотку орегано, потушит соус еще немного, а ближе к приходу матери сварит спагетти. Если только этот Тёрнер на самом деле не заявится.

Девушка поглядывает на часы.

16.45

Она готова поспорить, что он охренел от ее наглости. Так ему и надо, пусть сто раз подумает прежде чем подкатывать к ней свои паршивые яйца. Не на ту напал, парниша. После такого он вряд ли осмелится к ней подойти снова.

А если все же придет? Девушка задумалась. Когда она последний раз занималась сексом? Ну, то есть с парнем, вуманайзер в прикроватной тумбочке не в счет. Полгода? Да, пожалуй так. А если парень действительно хорош в постели, то оно и к лучшему, расслабиться и развлечься ей не помешает, тем более сегодня, после такого стресса.

А, была ни была! Придет он или не придет – ей без разницы.

Стук в дверь вырывает девушку из раздумий. Да, ладно? Вот он дерзкий какой, значит!

Майкл топчется на крыльце. А вдруг она его обманула, чтобы выставить идиотом. Сама пригласила в гости и свалила с подружками в кафе, сидят, небось, кости ему перемывают, стервы!

Дверь скрипит за спиной и он оборачивается.

– Проходи – спокойно говорит девушка и уходит на кухню.

Майкл разувается, подглядывая, как хозяйка дома берет с полки какую-то баночку, высыпает ее содержимое в ладонь, а затем рассыпает над сотейником. Аромат в доме какой-то невероятный. Она будет его кормить? Как это мило.

– Детка, ты позвала меня на ужин? – елейно улыбается парень, проходя в кухню, но осекается под ее суровым взглядом – Во первых! Не смей называть меня этим гадким словом! – Есть, мэм! А как мне тебя называть? – У меня есть имя, вообще-то, Майкл! – она усмехается ему в лицо – Как и у всех твоих девушек. Это так по-свински называть каждую следующую одним и тем же отвратительным прозвищем! – А ты, что ревнуешь, Сара О’Нил? – Тёрнер складывает руки на груди и улыбается еще шире. Теперь он напоминает ей чеширского кота. Кастрировать бы этого засранца, да он ей еще пригодится. – Не имею такой привычки – пожимает плечами девушка и возвращается к плите. – Ужин я готовлю для матери, так что не рассчитывай. Да, я негостиприимная хозяйка, но и ты здесь не за этим. – А зачем я здесь? – бархатный шепот над самым ухом, но Сара умеет держать себя в руках и не покупается на эту дешевую уловку.

Майкл удивленно отстраняется. Обычно он наслаждается видом мурашек, бегущих по коже девушки, после его шепота. Почему сейчас это не сработало?

– Ну, как же! Доставишь мне удовольствие, трахнешь хорошенько и пойдешь домой – девушка говорит это каким-то слишком повседневным тоном, не отвлекаясь от готовки.

Парень продолжает недоумевать, она разбрасывается такими фразами так цинично и спокойно, что пропадает все желание… Так вот чего она добивается! Недотрогу из себя строит! Что ж, и не такие орешки он раскалывал, держись , Сара О’Нил.

А девушка тем временем выключает плиту, и выходит из кухни, бросая через плечо:

– Пошли.

Он следует за ней по лестнице на второй этаж. Перед входом в комнату стоит небольшой аккуратный комод, возле которого тормозит девушка, выдвигая верхний ящик.

Глаза парня расширяются от удивления. Ящик доверху забит упаковками презервативов, флакончиками лубрикантов и какими-то еще тюбиками и коробочками.

– Что это?

Девушка прыскает:

– Только не говори мне, что ты не знаешь, что такое контрацепция! Я была о тебе лучшего мнения, Майкл Тёрнер. Предохраняться, знаешь ли очень важно. Половым путем передается много всякой гадости, и я сейчас не о детях.

В ее насмешливых глазах играют огоньки. Он хмуро произносит:

– Я знаю, что такое презервативы, и для чего они нужны! Но зачем так много? Чем ты занимаешься, Сара? Ты что…

Она предостерегающе поднимает к его лицу указательный палец:

– Не говори того, о чем потом пожалеешь! – шипит она – Нет, я не занимаюсь тем, о чем ты сейчас подумал.

Он продолжает вопросительно смотреть на нее, проглатывая свой вопрос. Она усмехается:

– Это наш с матерью запас на случай таких вот ситуаций. Женщинам, знаешь ли тоже нужно удовлетворять свои потребности, кому-то слабее и реже, чем это требуется мужчинам, а кому-то – она загадочно улыбается – сильнее и чаще.

Последние слова она произносит с придыханием прямо ему в лицо, подмигивает и заходит в комнату. Ему кажется, или сейчас в доме стало жарче. Он заходит за ней в комнату и останавливается на пороге, оглядывая светло-серые стены и незамысловатую мебель.

– Это твоя комната? – Да, а что? – Она кидает голубой квадратик на тумбочку у кровати и разворачивается к нему. – Она… Она совсем не похожа на комнату девушки.

Сара прыскает:

– А ты ожидал килограммы розовых рюш и вагон плюшевых медведей? Не ошибусь, если скажу, что все твои девушки были одинаковыми, как внешне, так и внутренне?

Он нервно улыбается, наблюдая, как она подходит к нему:

– Нет, внешне они чаще всего отличались друг от друга.

Девушка тем временем сокращает расстояние между ними и кладет руки ему на талию, захватывая края футболки. Смотрит ему в глаза, хитро прищуривается и, привставая на носочки, шепчет в губы:

– Раскрою тебе секрет, Майкл Тёрнер. Все девушки разные…

От этого соблазнительного шепота и пронизывающих его льдинок голубых глаз, он теряет контроль и впивается в губы девушки требовательным поцелуем. Она отвечает ему так же страстно, пропуская его язык в свой рот. Ее руки скользят по напряженному торсу парня, пальцы невесомо пробегают по шее снизу вверх и зарываются в его густых каштановых волосах, заставляя его застонать от приятного массажа.

Почувствовав, что его возбуждение уже недвусмысленно упирается ей в бедро, девушка отстраняется с хитрой улыбкой, берет его за руку и притягивает к кровати. Майкл подходит к ней вплотную, помогая освободиться от футболки, и толкает Сару на кровать. Не разрывая зрительного контакта, он рывками снимает с себя одежду и приземляется рядом с девушкой, которая уже освободилась от джинс и осталась в одном белье. Их языки снова сплетаются в жарком танце, руки гладят разгоряченную плоть, помогая друг другу избавиться от последних элементов одежды.

Майкл нависает над Сарой, дает себе пару секунд насладиться открывающимся зрелищем, затем наклоняется лицом к ее шее и проводит твердым языком влажную дорожку от ключиц до ушка девушки. От этого движения ее прошибает электрический разряд, заставляя выгнуть спину, он слишком быстро нашел одну из ее эрогенных зон. Парень ложится рядом, и продолжая целовать и посасывать ее шею и ключицы, поводя пальцами по груди, животу и на секунду замирая над пульсирующим бугорком. С губ девушки срывается сладкий стон, что служит для него приглашающим сигналом.

Запуская руку между ног девушки и танцуя пальцами по ее разгоряченной плоти, Майкл опускается с поцелуями на грудь. Девушка начинает мелко дрожать, затем резко срывается с места, переворачивая удивленного парня на спину, хватает с тумбочки резинку, разрывает обертку. Ее руки уже на его члене, мягко, но требовательно массируют твердый орган, надевая защиту. Она привстает встает над ним на коленях, хитро улыбаясь и пристально всматриваясь в его затуманенные желанием глаза.

Мимолетное движение бедер и хриплый стон срывается с губ Майкла. Он опускает руки на ее ягодицы, но она требовательно убирает их ему за голову, нависает над ним и начинает медленно двигаться. Ее грудь соблазнительно колышется прямо перед его глазами, он успевает хватать губами соски, отчего Сара одобрительно вздыхает. Постепенно примеряясь к размеру парня и находя нужный ей угол соприкосновения, девушка начинает наращивать темп.