Я могу вполне попробовать заступиться за Алёну.

Хотя бы раз…

Хорошо, что моя соседка не парень. Как говорил батя, смотря сцену с интригами двух стерв, когда бабушка приватизировала телевизор во время матча по футболу, чтобы посмотреть сериал: «Только бабы могут понять все долбанутые повороты бабской логики.»

И вот я, преисполненный решимости, чуть ли не избивая себя мысленно сделать что-нибудь, начал преследовать Свету. Саша была права — она последовала за Алёной в компании с Леной и Соней и, догнав ее, приобняла и повела за угол, прямо под тёмную арку.

И Алёна не сопротивлялась. Её фигура была поникшей и дрожащей. Я должен что-то сделать, но почему-то не мог сдвинуться с места.

Казалось прошла вечность, а ближайший светофор сменил цвет уже в восьмой раз. А я будто перестал дышать, прислушиваясь.

Пока не послышался пронзительный крик. И за ним ещё два.

Я поспешно завернул за угол и увидел неожиданное: фигура с красным ножом в руке и три тела под её ногами.

Алёна повернула голову в мою сторону.

— Чёрт, свидетель, — проговорила она с нескрываемой злобой.

Её руки дрожали, она повернулась ко мне всем телом.

Я никогда так не пугался. Дрожащим голосом и неосознанно отступив на полшага я промямлил:

— Я не свидетель…

— Прости, но я не хочу чтобы меня поймали раньше времени. Хоть ты и не как эти шалавы, но ты сегодня умрёшь.

— Тогда я соучастник! Я никому не скажу. И помогу тебе.

— С чего бы мне тебе верить? — с холодом в голосе она начала подходить.

— Ты… — я сжал кулаки. Не таким я это представлял… — Ты мне нравишься! Поэтому… я хочу тебе помочь…

Она удивилась и даже среди всей этой крови я посчитал это её выражение лица милым. Взгляд Алёны упал вниз, потом в сторону, потом снова на меня, осматривая меня словно впервые в жизни, потом снова прогулялся по окрестностям и остановился, рассмотрев меня ещё раз.

— Тогда помоги… спрятать их…

Она с какой-то неловкостью посмотрела на девочек. Теперь мне стало жаль их и их родителей, но Света сама виновата.

Так я думал…

Мы спрятали тела в чёрных мешках для мусора, которые были у Алёны с собой. Как и нож. Кажется, она планировала этот день очень долго, ведь сразу понесла мешки к мусорке, которую, как она мне сказала, до следующей недели не тронут.

Потом она сменила одежду, протёрла руки и нож и пошла домой, весело помахав мне рукой. Я неловко помахал в ответ. Её улыбка в этот момент, будто тяжкий груз спал с её плеч, была прекрасна. Если не думать о том, как именно она избавилась от этого груза…

Когда я пришел домой, меня опять встретила бабушка, но я быстро скрылся в своей комнате, промямлив обычное приветствие. Когда бабушка была занята на кухне, а мама с папой ушли в ресторан, я проскользнул в ванную, думая о телах и Алёне. К счастью, второй бессоной ночи подряд мне не светило и сон был пустым и невзрачным, так что на следующее утро я пришел в школу, оглядываясь в поисках… мы типа уже встречаемся? Могу ли я считать её своей девушкой?

Какой я дебил, она ведь ничего не говорила о том, что мы теперь вместе… в этом плане. Может она меня вовсе презирает? Я ведь просто помог ей разок, подумаешь…

Или всё-таки я ей тоже небезразличен?.. Нет, я просто соучастник. На следующей неделе, когда трупы найдут, не только Алёне, но и мне не поздоровится. Во что я влип?..

— Доброе утро, Влад.

Ёптить! У меня чуть сердце не выскочило! Владислав Ручкин, тринадцать лет, сердечный приступ.

Та, кто полностью заполонил мои мысли стояла недалеко и улыбалась мне.

— Д-доброе, — как последний заика ответил я.

— Поможешь мне сегодня?

Сегодня? Она решила кого-то ещё… убить? Но ведь… Или она просто об ответных пакостях? Или вообще о домашке? Чёрт! Я забыл сделать домашку!

Подыграю ей, но, если что, попробую остановить.

— Чем смогу, — кивнул я.

Она поспешно отвела меня под лестницу. Мы пришли рано, так что сонных школьников было мало и те старались быстрее сесть за парты и подремать перед уроком.

— Вот, держи.

Она передала мне в руки ключ.

— Это от кабинета истории. Когда урок закончится, Елена Геннадьевна уйдёт в столовую и ты закроешь на ключ кабинет.

Елена Генадьевна — очень пухлая женщина и очень не любит очереди, даже учительские. Поэтому она сразу убегает с столовую, зная что наш класс, за исключением Стаса, очень приличный. Да и сами одноклассники не спешили никуда, предпочитая оставаться на перемене в кабинете и обсуждая что-нибудь, разбившись на группы.

— Хорошо. Что ты собираешься делать?

Она лишь прижала палец к своим губам, улыбаясь. И взгляд её был многозначительным. Казалось, ей было и грустно, и легко как никогда, и тень гнева мелькнула…

Я не решился что-либо сказать.

— Тогда до истории.

— Угу.

На первом же уроке математичка заметила четверых отсутствующих — Света, Лена, Соня и заболевший Паша. Но если про Павла всем все было понятно, куда подевались девчонки никто не знал. Да и вроде они редко прогуливают, по сравнению, например, с Сашей.

У меня предательски дрожали руки, сжимая ключ. Один урок прошёл, второй и вот началась история. А я всё сжимал чертов ключ в левой руке, неразборчивым почерком конспектируя уроки. Хорошо что меня не вызывали, у меня бы точно ломался голос как ненормальный ломался голос от стресса.

Когда историчка ушла, я подскочил и запер дверь, выкинув ключ в приоткрытое окно.

— Это чё щас было, Влад? — спросил Юркин.

Остальные тоже не поняли что к чему и просто вопросительно смотрели. Стас подошел, дернул ручку:

— Заперто.

Я игнорировал их, внимательно следя за Аленой.

Она положила рюкзак на стол, открыла его, достала уже знакомый мне нож и подошла к нам со Стасом.

Она хотела его убить. Это видно по глазам. Она также смотрела на меня, когда сочла свидетелем.

— Не надо, — почти прошептал я.

— А? Ты чего мямлишь, Ручкин? — спросил меня хулиган, приподнимая за воротник.

Он не видел, не подозревал даже. А все остальные в шоке следили за тем, что произойдёт. Но в тот самый момент когда нож должен был воткнуться в спину Стаса, я его оттолкнул, от чего Алёна задела мою руку.

— Ты чего? Разве ты не соучастник? — растерялась она.

— Я видел, как они отвратительно себя вели по отношению к тебе, но убивать — это слишком! Просто облей из ведром с помоями или испорти их тетради, но зачем убивать?

— За то, что они убили меня! Убивали каждый чертов день! Тебе не понять!

Она набросилась на Стаса с ножом, пока тот сидел на полу после моего толчка, но я схватил со спины Алёну и держал ее руки. Даже если они обижали её, даже если Стас отбитый наглухо… Семь лет мы были в одном классе.

— Пусти меня! — кричала в истерике Алёна. — Я убью каждого в этом проклятом классе!

— Даже тех, кто ничего не сделал? За что?

— Они смотрели, они все видели!

— Я ведь тоже! Ты и меня убьешь?

— Да!

Странно, она была слабее меня и не могла вырваться, хотя ощутимо брыкалась и мне пришлось приложить все усилия на её удержание, но мне стало очень больно.

— Я тебе не позволю.

Я выхватил нож и отпустил Алёну. Она ничего не сделает без него.

— Прости, — от чего-то виновато пробубнил я, отходя.

Что я не ожидал — это то, что она буквально запрыгнет на меня из-за спины.

Не выдержав, я падаю, стукаясь лбом о край парты. В голове зазвенело, а лоб стал горячим и дико саднит. Пока я прихожу в себя, она выхватывает нож и уже замахивается на меня. Резко переворачиваюсь с ней, теперь оказавшись сверху, но она и в такой ситуации пытается меня ударить. Я сдерживаю ее руки и когда она попыталась встать, незаметно для нас обоих ослабила хватку. Но я не ослаблял.

Опомниться не успел, как увидел что нож воткнут наполовину.

Алена судорожно вдохнула от резкой боли.

— Алёна! — я запаниковал и аккуратно отпустил рукоятку. — Прости, я не хотел…

Оглядываясь в поисках способа ей помочь я увидел одноклассников, столпившихся вокруг нас и смотря на фильм ужасов вживую.