– Что ж, поработаю сегодня твоим персональным водителем, – усмехнулся он, взглянув на моё отражение в зеркало заднего вида.
– Я могу выйти, – спешно заявила я.
– Успокойся, я же просто пошутил, – сказал он серьёзным голосом, и мы отправились в путь.
Рогозин молчал, это обстоятельство удивило меня, и я напряжённо ожидала, что сейчас он начнёт разговор. Видно, я так внимательно следила за ним, что просто престала следить за дорогой, и очнулась уже в тот момент, когда увидела за окном мелькающие вдоль трассы деревья.
– Куда мы едем? – мой вопрос прозвучал испуганно. Неужели он сошёл с ума, и решил завести меня в лес, чтобы надругаться?
– Не волнуйся, Кира. Мы едем на мою дачу, – совершенно спокойным голосом ответил он. Возможно, такими же спокойными бывают маньяки, когда уже чётко наметили план по растерзанию своей очередной жертвы. Ужас сдавил моё горло спазмами.
– Немедленно остановите машину, – взвизгнула я почти истерически, и попыталась дёрнуть за ручку автомобильной двери, которая, естественно, была заблокирована на высокой скорости.
– Да что с тобой? – я увидела его изумлённое лицо в зеркале. – Я просто хочу поговорить, ведь моё очередное приглашение на свидание ты наверняка отвергнешь. Поверь, я не собираюсь ни убивать, ни насиловать тебя. Поговорим, и я отвезу тебя домой, прямо до подъезда.
Я сидела молча, решив не спорить с ним, поскольку поняла, что это не принесёт нужного мне результата. Рогозин был явно из тех людей, которые доводят до конца задуманное. Остаётся надеяться, что он и вправду не решиться на насилие. И вовсе не потому, что я была уверена в его порядочности. Просто, похоже, что ему нравилось играть со мной, как коту с мышкой. Если мышку быстро съедят, игра потеряет свою остроту и азарт. Вскоре мы подъехали к дому с высокими воротами на дистанционном управлении. Похоже, что здесь не было охраны, поскольку Рогозин сам открыл ставни, нажав кнопку на небольшом пульте. Мы въехали во двор, и он пригласил меня войти в большой, двухэтажный дом с явной претензией на роскошь. Через минуту я стояла в просторной гостиной возле камина, не в силах подавить свою неуверенность. Рогозин подошёл к невысокому стеклянному столику, на котором стояли бутылки и стаканы, и плеснул виски в два из них.
– Возьми, тебе нужно согреться, – сказал он, протягивая стакан мне.
Я сделала крошечный глоток и поморщилась. Такой крепкий напиток был для меня непривычен. Рогозин стоял напротив, внимательно рассматривая меня. Я потянулась, чтобы поставить стакан, в эту секунду он бросился ко мне, и я ощутила его требовательные, горячие губы на своих губах. От неожиданности я приоткрыла рот, и получилось, будто я ответила на его поцелуй. Но уже через мгновение я собралась, и гневно оттолкнула его от себя. Чёрт, мне не было даже противно от его неожиданной выходки. Если бы не гнев, который стучал в моих висках, я бы могла признаться себе, что было даже приятно. Но нет, я была очень зла на него, и во мне клокотала ненависть к этому самоуверенному хлыщу.
– Что, обещания отменяются? – спросила я, готовая испепелить его своим взглядом.
– Прости, этого не повторится, – сказал он, отходя на безопасное для меня расстояние. – Просто я почувствовал, что сойду с ума, если не сделаю этого, – казалось, что он искренне раскаивается, но танцующие на дне его глаз бесята не могли меня провести.
– Ваше психическое здоровье волнует меня только с точки зрения моей собственной безопасности, – ответила я, высокомерно подняв голову.
Он тихо засмеялся.
– Нет, ты даже круче, чем я мог себе представить! Нужно явно покопаться в биографии твоих предков. Наверняка, среди них были аристократы. Эти тонкие черты лица, переполненного праведным гневом, такие необычные речевые обороты! Я никогда бы не мог поверить, что ты просто гримёр с телевидения! Хотя, чему я удивляюсь? Ведь ты окончила университет, предпочтя, правда, после этого работать обычной гримёршей.
Надо же, он и это разнюхал! Действительно, именно моё хобби стало для меня теперь моей специальностью.
– Спасибо, что ты напомнил мне моё место, – от переполнявших меня эмоций я вдруг перешла на ты.
Рогозин усмехнулся, заметив это.
– Прекрасно! Будем считать, что выпили на брудершафт и даже поцеловались после этого, как и положено. Хотя, если честно, я не определил ещё до конца твоё место, во всяком случае, для себя.
Я немного смутилась от собственной дерзости, ведь «тыкать» ему я точно не планировала, но теперь уже решила не отступать.
– Надеюсь, наш разговор уже закончен? Ты обещал отвезти меня домой.
Он посмотрел на меня немного грустно. Или это просто было лёгкое разочарование оттого, что ему не удалось удовлетворить свою прихоть и переспать со мной. Я нисколько не сомневаюсь, что именно это входило в его планы, а вовсе не какой-то там разговор.
– Хорошо, – согласился он, – поедем. Похоже, что ты не готова сейчас воспринимать информацию, но всё-таки постарайся меня услышать. Я вовсе не собираюсь предлагать тебе статус своей любовницы. Мы с Наташей разводимся, нам осталось уладить только кое-какие формальности. Не волнуйся, это решение было принято нами уже давно, она решила остаться жить во Франции, и у неё там своя жизнь и новый мужчина, француз.
– Это ваше с ней дело. Меня это совсем не интересует, – ответила я, стараясь придать своему тону холодную интонацию
– И всё-таки, я хочу, чтобы ты понимала, что ты для меня не какая-то очередная игрушка. С той самой минуты, как я увидел тебя, я понял, что с тобой не может быть чего-то краткосрочного.
– Ты уже говорил мне что-то подобное в нашу предыдущую встречу. Я поняла, но своего решения я не поменяю. Я не собираюсь вступать с тобой в какие-либо отношения. Ни в краткосрочные, ни в долгосрочные.
Не знаю почему, но меня безумно раздражала его самоуверенность. Подумать только, он разводится! И что теперь, я должна от счастья пересмотреть своё отношения к нему, и с радостью прыгнуть в его объятия? Похоже, что для таких, как Рогожин, не существует слова нет. Придётся напомнить ему, что не весь мир вращается вокруг его желаний.
Он несколько секунд смотрел на меня, не отрываясь.
– Хорошо, поехали, я отвезу тебя.
Всю дорогу он молчат, чем, признаться, очень меня порадовал. Остановившись возле моего подъезда, он вышел и открыл мне дверь.
– Спасибо, – сказала я ему, решив проявить элементарную вежливость.
Он наклонился, видимо собираясь на прощание поцеловать меня в щёку, но я резко отстранилась, а он слегка усмехнулся, делая шаг назад, чтобы пропустить меня. Сцена получилась достаточно красноречивая.
– Ещё раз спасибо. Теперь моим соседям будет теперь о чём посплетничать ближайшую неделю. – Затем я гордо направилась к своему подъезду, чувствуя на себе его пристальный взгляд.
После этой нашей встречи Рогозин начал вести себя так, как будто действительно слетел с катушек. Пожалуй, такое поведение можно было назвать преследованием, хоть он и не караулил меня в тёмном переулке. Однако, на протяжении недели, он ежедневно присылал мне огромные букеты на работу, которые я каждый раз демонстративно относила на помойку. Возможно, местные бомжи уже открыли свою небольшую цветочную лавку, в которой я была главным поставщиком. Один раз вместе с букетом мне доставили коробочку с модным парфюмом. Я знала, что ценник к нему состоял из пяти цифр, но моя рука, не дрогнув, хотела направить его на помойку вместе с букетом, но Дашка не дала мне этого сделать.
– С ума сошла? Ты в курсе, сколько он стоит? – гневно спросила она, выхватывая заветную коробочку из моих рук.
– Ну и что! Я всё равно им пользоваться не буду! – упрямо сказала я.
– Отдай мне, и считай, что свой акт вандализма ты свершила. Я не гордая, буду считать, что забрала их с помойки после того, как ты их туда выбросила. Будет обидно, если он достанется какой-нибудь бомжихе.
Я пожала плечами, не найдя больше аргументов, после чего Дашка с радостью забрала парфюм себе. Через пару дней вместе с букетом Рогозин прислал большой свёрток. Заглянув в него на глазах у изумлённой Дашки, я извлекла оттуда белоснежную норковую шубку.
