Огонь, который угрожал обуглить мою кожу, вдруг вместо этого плясал по ней, оставив за собой ощущение тепла, но не более того. Ну, ничего, что было бы вредно… он так же не разжег огонь внутри меня на новый уровень, пока я не потерлась об Балтика, изображая соблазнительный танец, который я никогда не делала раньше. Он застонал в мой рот, его пальцы впились в мою попку, притягивая меня сильнее к нему, его губы и рот и огонь дракона забрали все мои мысли.
— Ты любишь меня всем своим сердцем, — проворчал он, его контроль был очень близко к потере.
Я говорила себе, что мне действительно нужно остановиться, прежде чем дело зашло слишком далеко, слова, которые он произнес, оживили миазмы похоти и любви, которые бушевали в моем мозгу, перерастая в праведное раздражение.
— Ты знаешь, я действительно ненавижу людей, которые говорят мне, что делать, — ответила я, прикусив его нижнюю губу и не очень мягко. Я не повредила кожу, потому что не хотела причинить ему боль, но применила столько силы, чтобы привлечь его внимание.
И обратите внимание, что он сделал.
— Ты посмела меня укусить? — Он отклонился назад, шок был на его лице, когда он коснулся своей нижней губы.
— Да… да, я посмела.
— Я не люблю, когда мне указывают, что делать! — Поставив руки на бедра, я сделала угрожающий шаг вперед. — Поэтому ты можешь прекратить это, Мистер Требовательный, и поцеловать меня правильно или не целовать меня вообще!
— Теперь ты говоришь мне, что делать! — бушевал он, сделав шаг вперед, пока его грудь не уперлась в мою. — Мне это не нравится. А что насчет поцелуя, Мадам Командирша, я буду целовать тебя так, как посчитаю нужным. Я — виверн, а не ты!
— Мадам Командирша! — ахнула я.
Нос к носу мы впились друг в друга взглядом, пока я ничего не смогла поделать и засмеялась. К моему удивлению, губы Балтика дернулись, затем из него вырвалось хриплое хихиканье, которое каскадом переросло в откровенный гогот.
Мое сердце пело, когда я смотрела, как он смеется до слез, собравшихся в уголках его глаз.
— Ах, cherie, — сказал он, положив свои руки снова мне на талию. — Это всегда было между нами, да?
— Я не помню. — Я смахнула волосы с его глаз, пальцами прослеживая атласную длину его брови.
— Ты единственная, кто когда-либо заставлял меня смеяться, — сказал он, целуя уголок моего рта. — Ты говорила возмутительные вещи, которые я бы не стал терпеть от любого другого дракона. Потом, когда я был готов придушить тебя, ты щекотала меня, или делала что-нибудь глупое, чтобы поднять мое настроение и заставить меня думать, что жизнь не могла быть лучше.
Его признание тронуло меня, заставило мои глаза гореть, когда я вытерла остатки слез от смеха с его ресниц.
— Многое изменилось во мне, Балтик, но я боюсь, что я все-таки склонна говорить возмутительные вещи. Я сделала тебе больно, когда укусила?
— Нет. — Его руки скользнули вниз, чтобы сжать мою попу. — Но не делай этого снова.
Я хихикнула.
— Ты любишь меня всем сердцем.
Это было заявление, но тень в его глазах заставила меня быстро ответить:
— Да. Я только что встретила тебя, и все же я любила тебя веками. Я люблю тебя и Брома.
— Одинаково? — спросил он, снова сжимая меня.
— Да, — сказала я, держа свою улыбку в себе.
— Ты должна любить меня больше. — Его голос был слегка приправлен намеком на раздражения.
— Моя маленькая барвинка16, придется тебе смириться. — Я выскользнула из кольца его рук. Потребовалось больше, чем немного усилий, чтобы сделать это, так как мое тело ужасно хотело остаться, быть прижатым к его поджатому телу, но так, как все у меня внутри вибрировало, надо было либо уйти, либо уступить ему.
— Почему ты отталкиваешь меня? — спросил он, его глаза горели от желания.
— Я… ты меня подавляешь.
— Хорошо.
— Нет, нехорошо. По крайней мере, пока я не разберусь со своим мужем. Сейчас… о чем мы говорили? Я потеряла мысль.
— Мы обсуждали твой отказ спариться со мной, — сказал он, его глаза все еще горели жаром.
Я держала язык за зубами, не желая опять вступать в словесную веселую перепалку.
— Ты сказал, что хочешь меня заклеймить, чтобы защитить. Утверждаешь, что для этого просто нужна клятва на верность, не так ли?
— Это только часть спаривания, но да.
— Мы можем принести клятву без секса?
— Это возможно, но неслыханно.
— Ну, тебе лучше начинать слышать это, потому что я соглашусь принять тебя в качестве виверна, но я не буду заниматься с тобой сексом. Пока, по крайне мере, я не решу проблему с моим мужем. Я намерена развестись с ним, но пока у меня не было шанса сказать ему, что я хочу одного, чтобы мы официально развелись, мы не будет спать вместе.
— Я позабочусь обо всем, что беспокоит тебя по поводу смертного. — Он отбросил эту проблему небольшим взмахом руки.
— Я не уверена, что он смертен, — пробормотала я, вспоминая, что сказал доктор Костич.
— Это не важно. Он перестанет быть проблемой. — Балтик встал передо мной, красивый, энергичный мужчина, который перенес невыразимые века мучений. Я прикоснулась к его щеке, прикоснулась к твердой челюсти, проследила пальцем его высокие скулы и вокруг глаз, эти прекрасные черные глаза, с небольшой раскосостью, давая ему слегка славянский вид.
— Как мы снова оба стали живыми? — Я смахнула прядь волос с его щеки.
Он захватил мою руку, целуя кончики моих пальцев, его глаза не отрывались от моих.
— Я не знаю, почему мы воскресли. Но я выясню, cherie. Я выясню.
— Что я должна сказать, чтобы поклясться тебе?
— Все, что находится в твоем сердце.
Я засмеялась.
— Мое сердце находится в замешательстве на данный момент, поэтому я не могу рассчитывать на его помощь. Но я могу придумать что-то. Посмотрим… я, Талли Салливан, и я…
— Ты Ясолд де Бушер. Это другое имя, это смертное имя не имеет никакого отношения к нам, — настоял он.
— Мне нравится имя Талли… хорошо. Я, Ясолд де Бушер, известная также как Талли Салливан, и я торжественно клянусь в моей верности тебе, Балтик… гм… Балтик твое имя или фамилия?
— Это мое единственное имя. У меня нет другого.
— Ой. Все нормально. Это очень по-голливудски, но нормально. Я торжественно клянусь в моей верности тебе, Балтик, виверн черных драконов. Нет, подожди, этого не может быть. Костя виверн черных драконов. Он был на sárkány.
— Его предательство заслуживает только быть разрубленным концом моего меча. — Балтийк выругался.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься драться с ним за правление над черными драконами, — сказала я, не в состоянии вынести мысли о том, что, как я знала, будет огромной битвой между Балтиком и всеми в вейрами.
— По справедливости я должен, но не буду. Я больше не черный дракон.
— Нет? — Я посмотрела на него так, как будто это должно мне что-нибудь сказать. — А к какому клану ты принадлежишь? Не серебряным драконам? — Он сместился в форму дракона, его тело покрылось сверкающей белой чешуей.
— Ты белый дракон?
— Не белый… световой, — сказал он, изменяясь назад, вытягивая руку. Свет образовался на конце руки, растянувшись, чтобы сформировать бело-синий меч. — Когда я возродился, я стал чем-то новым, чего не видел раньше… мы световые драконы, ты и я, Ясолд. Наша форма дракона отражается, мы охватываем все цвета, как охватывает свет. Мы обладаем тайной магией, которой не обладают другие драконы. Это наш новый клан, только с двумя членами, ты и я.
Я переваривала это.
— Этот тот меч, который принадлежал Антонии фон Эндрес, не так ли?
— Да. — Он посмотрел на меч. — Она давным-давно дала его мне.
— Почему она дала что-то настолько ценное, как это? — спросила я. — Этот меч известен в магическом мире, и хотя ты обладаешь какими-то тайными способностями, ты не волшебник.
Он подбросил меч, ловя его лезвие кончиком одного пальца. Он отлично балансировал.
