Бустаманте начали спрашивать у Коко, что он помнит и сразу же позвали врача. Доктор подтвердил, что удар по голове был настолько сильным, что у больного наблюдается травматическая амнезия, которая характеризуется частичными провалами в памяти. Они могут касаться личной биографии или определенных событий. Ну вот, бл..ь приехали!

От объяснений врача мне не стало легче. Потеря памяти не спасала меня. Признаться, в любом случае, надо было. Доктор выпроводил нас, сказав, что больному нужен отдых.

У меня, наверно, было очень печальное лицо, так как Соня обняла меня, а бабуля и Серхио пожали руку. Пабло предложил отвезти домой, но я отказалась.

Уже в коридоре увидев сеньора Хуана я накинулась на него с вопросами:

Вы куда пропали?! Вы же обещали мне помочь!

Семья Коко не слышала меня, так как они накинулись на доктора с новыми вопросами об амнезии.

Что уже нельзя сходить в уборную?! – фальшиво возмутился сеньор, - Вы уже заходили к Коко? Что он сказал?

Он сказал, что не помнит меня! – тихо негодуя ответила я.

Да?!

Это меня просто убило.

Сеньор Хуан, вы уволены! Я сама во всем признаюсь.

С этими словами я постаралась молча улизнуть от до сих пор неуспокоившихся Бустаманте.

В такси я еще больше поняла, что легче всего в этой жизни создать себе трудности.

На лестничной площадке встретила Гвидо крадущегося с верхнего этажа. Сначала я его даже не узнала в розовых лосинах, в голубой футболке и с боа на шее. От его вида сетчатка моих глаз получила легкий ожог.

Гвидо, ты откуда в таком виде? – с уставшей улыбкой поинтересовалась я.

Марисса?! – испугался он, - Ты знаешь, эта твоя соседка с третьего этажа устроила небольшой

театр.

В час ночи?

Да! Она такая странная. Совсем не понимает сколько время.

Хорошо. Пока, - я закрыла дверь под просьбу соседа не говорить никому, что я его видела.

Конечно, мне плевать на это. Мне нет дела, где Гвидо играет необычную роль и в чьем частном спектакле.

=

POV Пабло.

Странное это чувство, когда тебе нравится невеста брата. Она так сильно переживала, что до боли заламывала свои руки. Я, с одной стороны, не понимал, что так переживать если твой жених уже очнулся, а с другой стороны, в душе, может быть, был даже рад, что она не выглядела такой вдохновленной, как наша мама. Она была настолько возбуждена, что папа разнервничался.

Понимаю, что такие мысли жестоки с моей стороны, но этому есть оправдание. Я так четко осознал, что больше не смогу смотреть на нее как раньше и не смогу позволить себе провести с ней вечер, или хотя бы проводить до дому, подержать за руку в такси. Вместе возможно будет быть только в обществе и только по семейным праздникам. Это меня печалило.

Наверно легкая улыбка на моем лице выглядела очень странно, когда Коко не узнал и не вспомнил ее. А она кажется расстроилась. Ну еще бы! Мне стало обидно за нее, и я разозлился на брата.

Злость безусловно прошла быстро, когда доктор подтвердил предположение отца, что у брата амнезия. Память должна вернуться к нему, но, когда это произойдет никто точно не мог сказать.

Мне было жаль Мариссу. Пока она была единственным человеком, которого не вспомнил Коко.

Это было странно.

Я видел, как дядя Хуан пытался поддержать ее, и тихо что-то шептал. Мои то все были заняты более насущным вопросом – амнезией Кокитоса.

Она уехала незаметно. Наверняка, глубоко расстроившись, что жених ее не вспомнил. Мне трудно представить такую ситуацию, когда тебя не помнит любимый человек, с которым ты буквально вчера хотел связать свою судьбу. Мысль поехать к ней и утешить боролась с мыслью не мешать и не напоминать ей о нашей семье. Тем более, что мама была в восторге, что ее старший сын хорошо помнит ее, и отец неожиданно был в восторге от того, что Коко не забыл, что ушел из нашей фирмы и стал самостоятельным.

Мной же было принято решение помочь Кокитосу вспомнить ее, несмотря на то, что в душе, я был бы наоборот рад, если бы он не вспомнил ее и они расстались. Но ради нее стоило пожертвовать своими чувствами. Это было для меня правильно.

На следующий день, я поехал в больницу после своих родных, чтобы поговорить с ним наедине.

Три, ноль, ноль, пять, шесть, девять, пять, - говорил самому себе Коко.

Привет!

Привет, Пабло!

Как дела, брат?

Послушай, Пабло! Я помню номер своего телефона, номер машины, какие-то рабочие номера, номер своей страховки! Вот: ноль, ноль, девять, пять, восемь, ноль, один! – Коко говорил взволновано, - Но отец упрекнул меня, что я не помню своей невесты!

Ты так и не вспомнил?

Нет! – было видно, что брат переживает, - Ничего о ней не помню!

Мне жаль, - выдавил я из себя, удивленный тем, что такое могло случиться с моим родным человеком. Как в кино, честное слово!

Я даже помню, как в детстве пнул соседского кота, и он упал в канаву. Потом я все свалил на тебя. И как мы таскали у папы сигары и коньяк, и пробовали курить и пить! А о ней не помню ничего! Я не забыл ничего, ведь я расстался с Сол и потом все! – в обычной жизни веселый Коко выглядел печально, - А какая она эта Марисса? Так ее имя кажется?

Она…она хорошая, добрая девушка, - ответил я ему коротко, дальше уже про себя описывая какая она. Удивительная, необыкновенная, очаровательная. Она как яркий огонёк, который растворяется в твоем мире, и ты чувствуешь в себе его невероятное тепло.

Понятно. Может мне стоит пить другие таблетки? Те, что дает мне доктор, какие-то кислые.

Ты попытайся вспомнить, - я не верил, что у него совсем не было никаких воспоминаний, - Вероятно тебе надо еще раз ее увидеть, поговорить?

Возможно…- задумался Коко и продолжил размышлять о чем-то своем, - Мне кажется, я похудел и мышцы как-то сдулись. Ты не видишь?

Он вытянул руки вперед и пощупал свои бицепсы.

Что она говорила, эта Марисса?

Она спасла тебе жизнь, когда ты попал под поезд.

Как мы познакомились? Когда решили пожениться?

Как познакомились не знаю, а связать себя узами брака решили где-то три недели назад.

Три недели назад?! Ничего не припомню, - брат замотал головой, а потом вдруг так посмотрел на меня, словно вспомнил, - Ты завтра придешь?

Я постараюсь. А что?

Можешь захватить мне мой спиннер? Врачи не разрешают смотреть телевизор и компьютер.

Тебе надо отдыхать, - сказал я, и засобирался.

Да. Ты прав. Мне надо отдохнуть.

Мне захотелось поехать к Мариссе. Пусть ей не понравится мой приход, я хотел ее увидеть.

Заехав к ней домой, я не застал ее. Решив, что она на работе, я не ошибся. Она устало продавала жетоны и выглядела совсем невеселой.

Я заметил, как она занервничала, узнав меня. Перекинувшись парочкой слов приветствия, я предложил отвезти ее домой после работы.

Тебе придется долго ждать меня, - сказала она.

Ничего страшного, ты скажи, когда я смогу забрать тебя.

Пабло, прошу тебя, я хочу побыть одна. – ответила она тихо, и мне стало невероятно грустно. Сердце защемило немного.

Я хотел уехать, но не смог. Следил за ней из-за угла и проводил ее так до дома. Хотелось подойти сзади, обнять и попросить забыть моего самовлюбленного брата. Коко всегда был таким, но все мы его все равно любили, так как в нем есть и хорошие черты. Близких ведь не выбирают, они достаются нам от Бога.

Подойти было сложно. Особенно тяжко было осознавать то, что меня реально к ней тянет и я чувствовал, что ей тоже небезразличен. А может это просто мои надежды и обманные чувства?

=

POV Марисса.

«Считается, что обман является естественной стихией патологического лгуна. Он искусно следит за своими придуманными историями и делает это так непринужденно, что окружающие просто-напросто не могут его раскусить.» - прочитала это в журнале прямо с утра и поняла, что я «патологическая лгунья», что во всем виновата моя неуверенность в себе, и ложь позволяет мне чувствовать себя лучше.