Эпиграф:

И ответил Бог Люциферу: «Жизнь на Земле будет существовать, пока хоть один человек верит в меня». И создал Всевышний людей свободными в выборе своего пути.

Нью-Йорк. На 81-ой Ист-Стрит в доме №12 в 1.983 квартире живёт миловидная девушка с очень бледной кожей, её русые волосы с синими прядями со стрижкой «каре» отросли до плеч и завиты в стройный ряд кудрей. Брови красиво изогнулись за линию переносицы к носу, их утолщение плавно истончается к виску. Правильный нос средних размеров и изящные губы – эти детали имеют самые совершенные формы. Глаза, пожалуй, узковаты, разрез приподнят к вискам, их обладательница оптически увеличивает их, подводя веки белым карандашом. А тёмные круги под глазами придают лицу некое томное очарование. Облик её говорил о природной скромности, портила внешность лишь её неуверенность в себе. Имя девушки – Спейс Рануэй. Одета она в голубой набор, состоящий из топа с вышивкой и замком сзади вдоль спины, и из юбки типа «шотландка».

Интерьер её кабинета можно скорее назвать спальным, чем деловым. Шершавые, пузырчатые обои голубого цвета, в середине стены светлее, в углах более яркие, переходя из гаммы в гамму кляксообразный. Шкафы, полочки, подоконники, стол и стулья насыщенно розовые. Обилие книг. Шторы из воздушного газа нежно розовые, задрапированы по верхним углам, свисающим шлейфом из той же ткани. На место соединения нашит квадратик с оборочками. Линолеум под голубой мрамор с элементами розового. И на бледно голубом потолке над рабочем столом с компьютером висит огромная люстра в виде лилии, которая широко раскинула свои лепестки.

Спейс села на розовый стульчик к компьютеру. Рука уже тянулась к клавиатуре, как она заметила перед экраном на паутинке вращающегося, малюсенького паучка. «К новостям»,– ухмыльнулась девушка народной примете, взяла насекомое в ладошку и понесла к окну; нажав на кнопку шпингалета, распахнула рамы и скинула паучка на подоконник. Закрывая рамы опять на замочек, заметила, что паучок успел сплести паутинку в верхнем углу окна. И заходящее солнце осветило тончайшие нити во все цвета радуги: одни переливали красным, другие золотым и фиолетовым, третьи зелёным или синим.

– Даже жалко смахнуть это чудо,– вслух сказала Спейс.

И тут затрезвонил кнопочный телефонный аппарат на рабочем столе.

После её банального возгласа «алло» в трубке раздался голос её жениха Вилльяма Мишера:

– Знаешь, Спейс, я не могу встретиться с тобой сегодня, видишь ли, звонил отец, просил срочно приехать,– оправдывался он.

– Это надолго, Вилли?

– Право не знаю, Спейс…Может на неделю…Хотя…вполне возможно, что и на две. Я позвоню, когда появлюсь в городе.

Спейс загрустила, друг так быстро положил трубку телефона, что она даже не успела попросить звонить из другого города, в чём тут проблема? Она думала: «Вилли не спросил о моих делах, о житье-бытье, он даже не поздоровался! Ему плевать, чем я занимаюсь…и …он не скучает без меня, если не хочет даже позвонить из другого города».

Вновь зазвонил телефон. «Вилльям решил исправиться и, наверное, скажет что-нибудь нежное»,– обрадовалась Спейс, с улыбкой и с надеждой хватая трубку.

– Спейс! Это я – Илза!

– Привет, Илза,– медленно, с досадой поздоровалась Рануэй.

– Ты крепко сидишь на стуле?

– Я на стуле, так что, давай, говори свою очередную сплетню, кому достанется на этот раз?

– Вильяму Мишеру.

– Вильяму?

– Спейс, я только что видела его целующегося с блондинкой.

– Ты ошиблась, Илза, это был кто-нибудь другой,– уверенно возразила Спейс.

– Да ты что! Они сидели в его машине! Я минут десять стояла с открытым ртом, пока они не уехали. Что я, по-твоему, не знаю номера машины Мишера? Алло, Спейс, как ты? Мне приехать?

– Нет. Не надо. Я…я хочу побыть одна,– еле выдавила из себя эти слова Рануэй.

– Спейс, встретимся завтра в баре «Для Вас» часов в 7 вечера?

– Да…да. До свидания, Илза.

В голову полезли мрачные мысли: «Зачем жить, если все лгут? Кругом предательство… Все живут и стараются только для себя…Как это всё постыло…» Громко всхлипывая, она лихорадочно искала в ванной верёвку, выкидывая из шкафчика всякую мелочь. Вот. Ремень. Кожаный, прочный, от юбки, которую Спейс уже выкинула. «Нужны ли мне ласки после другой?– продолжала отягощать положение девушка, заливаясь потоком слёз,– Мне противно и дико думать, что рука Вилли вдруг коснётся меня».

С ремнём она зашла в кабинет, закинула петлю на люстру. Спейс трясло от слёз и страха. Она уже закидывала ногу на стул, когда увидела сидящего на подоконнике неизвестного ей чернокожего парня. Девушка убрала ногу со стула, одёрнула юбку. «Я так высоко задрала ногу, а какие там у меня плавки?– первое, что пришло ей в голову, и второе,– ого, да это, видать, грабитель».

– Деньги вон в том шкафу под шкатулкой с нитками, погоди, я сейчас быстро,– заплетающимся языком сказала ему девушка.

Негр поднял брови и почему-то спросил:

– Ты – девственница?

– Так ты – насильник?– ошарашено переспросила она, шагнула назад, зашаталась и села на пол.

Её зазнобило ещё больше. Негр был изумительно красив и обаятелен. Одет в чёрный костюм с переливающимися узкими полосками. В серой атласной рубашке с чёрным блестящим галстуком, пристёгнутым брильянтовой булавкой. На лацкан приколот нарцисс, ослепительно играющий светом так, что создавалось впечатление, будто каменный цветок вырезан из цельного алмаза. Облик «гостя» завершали зеркально начищенные туфли.

Тем временем незнакомец успокаивал:

– Нет, леди, я просто перепутал окно. У меня друг в соседней квартире. Весёлый парень, приверженец культа Вуду. Джуль.

– Ходишь в гости через окно?– нашла в себе силы простучать зубами вопрос Спейс.

– Оригинально, да?

– Ты…осуждаешь меня?

– Тебе интересно знать моё мнение?

– Только не говори о родителях, их у меня нет.

– Может, я буду тривиален, но я буду говорить о Боге. Сколько трудов и времени потратил Творец, чтоб создать нужную среду на Земле, чтоб разумные существа могли жить, а ты теряешь надежду, а ты не видишь смысла в жизни…

– Бог не хотел быть одиноким? Мы как-то развлекаем его?

– Он сделал вас подобными себе, вдохнув частичку себя – невидимую, но бесценную душу. Он хочет, чтоб вы выросли в духовном плане и стали равными ему, и создали б свои миры. И вообще, как любят люди выискивать проблемы, которые живут лишь в их воображении? Что тебе жить негде? Тебе кушать нечего?

– Я чувствую себя ничтожной, несовершенной,– неуверенно пожаловалась Спейс в пустоту.

– Червяк за миллион лет не стал умнее, цивилизованнее, а почему? А Богу червяк нужен таким, каков он есть, ведь без него земля не будет плодоносить. Если бы твой ребёнок хаял тебя за ту жизнь, что создал ты для него, тебе бы понравилось? То-то. И Творцу не нравиться.

– Надоели заботы, нужды, обман…

– Не говори так, иначе Бог услышит и сделает тебя в следующей жизни червём: будешь тогда только есть и испражняться.

– Нет, определёно я не хочу быть червём!

Она улыбнулась.

– Ну вот, ты уже не грустишь,– с этими словами негр соскочил с подоконника и подал руку девушке, помогая подняться.

Спейс села на стул, незнакомец вернулся на прежне место.

– Тебе же нравится, когда тебя хвалят?– спрашивал негр.

– Несомненно.

– Тогда почему ты забываешь благодарить того, кто дал тебе частицу своей души – Бога? Ведь если тебе нравиться лесть, то и ему тоже, ты и все люди созданы по его подобию.

– Как ты сюда попал? Кто ты?

–Демон. Раз ты всё равно собралась в иной мир, я явился к тебе поболтать, ведь ты уже всё равно никому не расскажешь обо мне.

– Ты забавный. Влез по водосточной трубе или по балкону…Вор чтоли? Я буду сейчас кричать и звать на помощь!

– Деточка, взгляни, все окна закрыты. Разве ты забыла, что сама только что закрыла их?