Однажды, награбив всякого добра, расхититель решил продать один из добытых трофеев – то был великолепный ковер. «Кто даст мне сто золотых монет за этот ковер?» – кричал он, расхаживая по городу.

Когда вещь была продана, к нему подошел приятель и, недоумевая, сказал:

– Почему ты не попросил больше за этот драгоценный ковер?

– А бывает число больше ста? – отозвался тот.

Легко нам смотреть на незадачливого продавца свысока. Но ведь мы поступаем точно так же: наши собственные представления и сознание ограничивают пределы нашего понимания. Устройство сознания часто становится барьером для понимания, так же как многие понятия могут препятствовать действию.

Задумайтесь вот над чем: когда-то считалось невозможным пробежать милю быстрее, чем за четыре минуты. Говорили даже о «четырехминутном барьере», словно для того, чтобы пробежать милю за 3 минуты 59 секунд, нужно неизмеримо больше усилий. Показатели времени долго колебались у магической отметки: каждая попытка приблизиться к этой черте, казалось, лишь утверждала ее как нечто объективно существующее.

Потом кто-то преодолел «барьер», и вскоре его сумели взять многие другие спортсмены, достигшие результата, когда-то считавшегося недостижимым. Мы как будто мысленно очерчиваем границы нашего мира и оперируем внутри них. В этой книге мы поговорим об этих, выдуманных нами ограничениях. Как следует из большинства обзоров, мы всем довольны: и нашей жизнью, и нашим представлением о том, ктo мы такие и на чтo способны. Жители Запада постепенно становятся все более гибкими и преуспевающими, а их перспективы неуклонно растут. И все же мы во многом похожи на продавца ковра – наши запросы и стремления занижены. А нет ли чего-то такого, что превосходит все наши представления о жизни, свободе и поисках счастья?

Многие люди, имеющие четкую жизненную цель, спрашивали меня, либо шепотом после лекции, либо более самоуверенно в письмах и записках: «А из-за чего, собственно, весь этот сыр-бор? Почему сознание так важно? Ведь многие добившиеся успеха люди считают, что у них и так все отлично, а наше общество на подъеме». На мой взгляд, они недооценивают себя, низко метят.

Я убежден, что человек куда более необыкновенное животное, чем нам пока что известно.

Даже в наше время, когда психологи постоянно выступают в ток-шоу, многие люди, особенно те, кто добился успеха, не понимают, что наши возможности в некоторых областях значительно больше, чем все, что мы способны вообразить. Я убежден, что опасности, неотделимые от человеческой жизни и самой природы человека, день ото дня растут, при том что мы все больше можем контролировать окружающую среду.

Развиваясь так, чтобы приспособиться к условиям совсем другого мира – мира, который прекратил существовать самое позднее 20 тысяч лет назад, мы как вид биологически устарели. Хотя кажется, что с тех пор прошло много времени, люди не слишком изменились за эти тысячелетия.

В сущности, «доисторическая эпоха» охватывает весь этот период: от охотников-собирателей и зарождения цивилизации до революции в сельском хозяйстве, промышленности и других областях. Принято думать, что западное общество ХХ века резко отличается от людей глубокой древности: пещерных жителей и охотников-собирателей, живших накануне аграрной революции, задолго до возникновения цивилизации. Наше самодовольство – современный вариант потрясения умов во времена Дарвина, когда жители викторианской Англии не могли свыкнуться с мыслью, что они близкие родственники обезьян. Примерно так же рассуждает большинство из нас: «Мы, безусловно, ушли далеко вперед от нецивилизованных дикарей, их действий и реакций».

Для каждого человека, знакомого с новейшими открытиями в области человеческой эволюции, наша собственная шкала времени должна быть установлена заново. Человеческие существа развивались и эволюционировали сотни миллионов лет. Наши предшественники стали прямоходящими и, вероятно, сообща делили пищу четыре миллиона лет назад. 500 тысяч лет назад появились организованные поселения на территории современной южной Франции. Совершенно очевидно, что мы не могли существенно измениться за последние 100 тысяч лет, истекшие со времени неандертальцев.

На лестнице человеческой эволюции последние 20 тысяч лет не такой уж большой срок. У нас просто не было времени, чтобы усовершенствовать наши умственные способности, умение отвечать на вызовы и требования окружающей среды, способность мыслить, рассуждать и творить. Мы те же самые люди, что были «задуманы» и жили в те времена, когда наш род насчитывал несколько тысяч человек, кочевавших в саваннах Южной Африки. По замыслу провидения мы должны были быстро реагировать на непосредственную опасность – то есть не мы, а те, кто прожили достаточно долго, чтобы произвести на свет нас.

Сейчас нас подстерегают опасности другого рода: никто не подготовлен к тому, чтобы увидеть 15 тысяч убийств на экране в период отрочества (по статистике именно столько кровавых сцен смотрит средний ребенок в кино и по телевидению). Никто биологически не готов к тем разрушениям, которые может повлечь за собой ядерная война (вдумайтесь: в считанные часы могут погибнуть миллиарды людей, и это для расы, которая большую часть своей истории исчислялась на миллионы); никто биологически не готов к жизни среди людских толп, шума и загрязнения городской среды. И нет времени на то, чтобы бесконечно медленные процессы эволюции произвели в нас эти изменения: для «создания» нашего мозга потребовалось более 500 миллионов лет. Такого времени у нас нет!

Окажемся ли мы способны на перемены, необходимые для того, чтобы понять мир и изменить свой путь развития? У нас на глазах мир изменился до неузнаваемости: компьютеры, авиа- и космические полеты, угроза ядерной войны. Явления небывалые, беспрецедентные. Но человеческая психика осталась такой же, что и столетия назад: что бы ни происходило, она по-прежнему ищет устойчивости, простоты и порядка.

Современные психологические исследования, описанные в этой книге, позволяют нам, возможно, впервые, понять эти незыблемые склонности человеческого ума. Передовые психологические исследования сходятся в том, что человек – животное, которое желает и изо всех сил стремится сделать свою жизнь как можно более упорядоченной и стабильной, придерживаясь застывших догм и систем, в то время как мир постоянно меняется.

В ближайшие годы мы поймем, сумеет ли человек приспособиться к тем колоссальным переменам, которые произошли в прошлом веке. Способны ли мы накормить население Земли? Способны ли воспитать наших детей так, чтобы они были готовы к жизни в современном мире? Сумеем ли мы избежать ядерной катастрофы? Можно по-разному подходить к нескончаемым сложностям современной жизни, и я не отвергаю ни одно из решений наших проблем. Тем не менее, именно понимание нашей ментальности может стать указательным знаком для тех, кто стремится к переменам, ибо нам даны поистине исключительные способности, и вместе с тем мы опутаны ограничениями, копившимися миллионы лет. Сейчас мы знаем – по крайней мере, отчасти, – что ограничивает наш интеллект!

Наша биологическая эволюция во всех смыслах закончена. Дальнейшей биологической эволюции без «эволюции сознания» не будет. А эта эволюция невозможна без понимания того, что представляет собой наше сознание, к чему оно было от века предназначено, где проходят пути для возможных перемен. Об этом мы и поговорим в нашей книге «Психология сознания».