99. «…Я соединил все в одно. Но это – не крест из дерева, который ты увидишь, когда ты спустишься отсюда, а также тот, кто на кресте, которого теперь ты не видишь, а только слышишь его голос, это не я. Я считался тем, кем я не являюсь, не тем, кем я был для многих других; но меня назовут чем-то, низким и меня не достойным. А поскольку место покоя не видят и о нем не говорят, то тем паче меня, Господа его, не увидят (и говорить обо мне не будут)…

101. Ничем, следовательно, из того, что они скажут обо Мне, я не страдал. Более того: страдание, которое Я показал тебе и остальным в танце, Я хочу, чтобы оно было тайной. Ибо ты видишь то, что ты есть, – я показал тебе это. Но то, чем являюсь Я, знаю Я один и никто больше. Выстрадай же меня, чтобы сохранить то, что есть мое и то, что есть твое, чтобы узреть через Меня и узреть Меня в истине. Я есть не то, что Я сказал, но то, что ты способен знать, так как ты близок к тому же.

Ты слышишь, что Я страдал, однако я не страдал, был пронзен копьем, и все же Я не был убит. Повешен, а Я не был повешен. Кровь истекла из Меня, и все же она не истекла. И, одним словом, то, что они говорят обо Мне, со Мной не происходило, но то, чего они не говорят, так это то, что Я страдал. Итак, объясню тебе то, чем все это является, ибо я знаю, что ты поймешь. Восприми во Мне хвалу Слова (Логоса). Пронзение Слова копьем, кровь Слова, рану Слова, повешение Слова, страдание Слова, пригвождение Слова, смерть Слова. И так говорю Я, отделяясь от образа человеческого. Восприми же прежде всего Слово, затем ты воспримешь Господа и, наконец, человека и то, что он страдал».

В силу сложившихся обстоятельств в 1973г. мне довелось услышать теорию о том, что Иисус якобы жил в Индии. Хотя я и отнесся к версии скептически, однако, соотнося новые для меня факты с привычным пониманием жизни Спасителя, не мог не задуматься. Сомнения вдохновили меня попытаться восстановить истинный ход жизни Иисуса. Однако вскоре я оказался перед серьезным препятствием: оно заключалось в том, что надежные, способные выдержать научное исследование и дающие возможность адекватно установить историчность личности Иисуса источники попросту отсутствовали. Кем был этот человек на самом деле? Откуда он пришел? Куда ушел? Как случилось, что он предстал в столь странном и таинственном свете перед своими соотечественниками? Чего он хотел и к чему стремился?

Исследования и поиски, в конце концов, привели в Индию, где мне довелось познакомиться с людьми, посвятившими себя глубокому изучению жизни Иисуса в этой стране. Именно они предоставили мне богатейшую, удивительную информацию по данной теме, а также поддержали в стремлении познать истину.

Что касается формы настоящей публикации, то должен заметить, что я старался избегать научного стиля изложения, чтобы не усложнять восприятия простого и логичного содержания книги и не оставлять в тени многочисленные детали, имеющие важное значение. Многие утверждения могут показаться читателям дерзкими, а некоторые – даже невероятными. Но как бы то ни было, для ученых, занятых во многих смежных дисциплинах, эта книга способна открыть новые просторы для научного поиска. Предпринятое мной исследование слишком грандиозно и по масштабам, и по глубине, чтобы его мог осуществить один человек. Оно бросает вызов официальной Церкви, ставя ее перед необходимостью проверять и, по возможности, оспаривать все положения данной работы, в то же время утверждая свою точку зрения. Было бы чрезвычайно интересно увидеть, как именно различные церкви ответят на этот вызов!

Я вовсе не ставлю перед собой цель и задачу подорвать христианское мировоззрение или хотя бы в малейшей степени нарушить целостность веры читателя. Мне просто представляется чрезвычайно важным снова найти путь к чистому источнику, к вечной и истинной правде учения Христа, замутненной почти до неузнаваемости амбициозными действиями светских по своей сути учреждений, пытающихся присвоить религиозные полномочия. А потому данная книга вовсе не является провозглашением новой веры; она всего лишь представляет собой попытку открыть путь к новому будущему, в основе которого лежат истинные духовные и религиозные источники прошлого.

Достижения науки и техники сопровождались активным процессом секуляризации общества и ослабления позиций религии. Стремление к рациональному восприятию мира и попытки найти объяснение каждому из явлений человеческого существования повлекли за собой серьезные потери в религиозной, эмоциональной и мистической сферах жизни. Можно говорить даже о некоторой утрате «человечности». Немалую роль в постоянно обострявшемся расколе между религией и наукой, верой и знанием играла деятельность официальной Церкви. Опасаясь утратить влияние в светских областях жизни, религиозные институты стремились к укреплению собственной власти даже в сфере эмпирического знания, хотя и не имели никаких серьезных оснований для подобных притязаний. Конфликт, возникший между научным образом мысли и религиозными верованиями, стал причиной непреодолимого, а порою и трагического раздвоения личности думающего человека. По мере того, как росли и множились ряды сомневавшихся в истинности учения Христа, а сама христианская доктрина все чаще и чаще становилась предметом жарких споров, религиозные чувства верующих подвергались тем более серьезным ударам. Предметами яростных дебатов, как среди теологов, так и среди просвещенной интеллигенции, оказались даже такие основополагающие понятия религиозной традиции, как Бог, Христос, Церковь и Откровение.

Как только центральные и фундаментальные учения Церкви перестают восприниматься в виде непререкаемых истин, причем даже представителями церковной элиты и администрации, сразу возникают серьезные основания для размышлений о приближении конца традиционного христианства. Пустующие соборы и церкви говорят сами за себя. Полученные в 1979г. статистические данные свидетельствовали о том, что лишь каждый третий житель Федеративной республики Германия считал себя приверженцем учения официальной христианской церкви, но в то же время 77% респондентов дали положительный ответ на вопрос, можно ли оставаться христианином, не принадлежа при этом к той или иной официальной церковной конфессии. Большинство опрошенных, независимо от социальной принадлежности, не верили догмату о роли Христа как посланника Бога на земле. Причиной подобных сомнений послужило отчаянное нежелание официальной Церкви посвящать прихожан в новейшие открытия и достижения религиозной науки, а также знакомить паству с историческим и критическим аспектами христианского вероучения. Церковный институт продолжает упорно настаивать на буквальной интерпретации библейских текстов и строгой приверженности общепринятым догмам, тем самым лишь ускоряя упадок традиционного религиозного чувства даже среди тех прихожан, которые не склонны сомневаться в истинности христианства.

То, что мы сегодня называем христианской религией, по сути, имеет очень мало общего как с учением Христа, так и с теми идеями, которые он стремился распространить. В действительности, в наши дни бытует иная теория, которую скорее можно назвать «павлианством». Многие положения данной догмы разительно отличаются от идей самого Христа и происходят из наследия Павла, образ мысли которого во многом расходился с мировоззрением Учителя. Так называемое христианство, в том виде, в котором мы его знаем, получило развитие лишь после принятия учения Павла в качестве официальной, государственной религии. Протестантский теолог Манфред Мецгер приводит в связи с этим высказывание Эмиля Бруннера: «Эмиль Бруннер назвал церковь недоразумением, результатом неправильного понимания. Обращение, призыв превратились в доктрину, свободное вероисповедание – в официальный орган, добровольное сообщество людей – в иерархическую машину. Можно сказать, что как в деталях, так и в целом, институт церкви превратился в полную противоположность первоначальной идеи». Поистине, мы имеем все основания и полное право критически рассматривать как обоснованность, так и юридическую правомочность существования церковных учреждений! Почему регулярно посещающий церковь христианин практически лишен возможности вдумчиво оценивать распространение невнятных и темных утверждений, требований и обязанностей, в тисках которых он постоянно находится? Не имея доступа к познанию нового и сформировавшись в тесных рамках господствующего института, мы вынуждены довольствоваться расхожим мнением: существующая теория живет на протяжении долгих веков, и поэтому сомневаться в ней не приходится.