ДЕВУШКА. Ну и чё рассказывать?
БАБА ЛИЗАВЕТА. Чё глазами-то хлопаешь? Про себя рассказывай.
ДЕВУШКА. А должна?
БАБА ЛИЗАВЕТА. Должна. Откуда сама будешь, куда идешь?
ДЕВУШКА. Бабуль, вы чё меня прессуете-то? Говорила же, к Светке я приехала. Не понятно? Короче, раз уж я здесь тормознулась до утра, гоните чай – и баиньки.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Садись, вот тебе с малиной чай-то. На-ка, мил моя, пей.
Пьют чай, пауза.
ДЕВУШКА. (Доверчиво.) А чего не спросите, как меня зовут?
БАБА ЛИЗАВЕТА. Я знаю.
ДЕВУШКА. Вы чё, меня знаете?
БАБА ЛИЗАВЕТА. Лиза тебя зовут, Лизанька.
ЛИЗАНЬКА. Ага… Лизанька. Лизка. Мамка меня Лизкой звала. Имя какое-то дурацкое – Ли-и-изка. Назвала бы Викой, что ли, или Анжелой, а то Лизка.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Хорошее имя, чего ты. А где мать-то?
ЛИЗАНЬКА. Я что, отчитываться должна? Отвал Иваныч.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Ладно, не хочешь, видать, пытать не буду. Ты коль приляг, залезай под одеяло-то, а я казать тебе буду добро-то.
ЛИЗАНЬКА. А у вас где розетка? Ну… элек-три-ческа-я.
БАБА ЛИЗАВЕТА. А зачем мне она?
ЛИЗАНЬКА. Телевизор смотреть, сериалы. У нас все бабульки сериалы смотрят.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Что за сериалы?
ЛИЗАНЬКА. Да… понятно – край непуганых ворон! Мне бы зарядку подключить. Музон послушать.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Ничё не поняла.
ЛИЗАНЬКА. Ясно. Никакой цивилизации. Поди, и туалет на улице.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Я тебе ведерко поставила. Вон там.
ЛИЗАНЬКА. Вот попала я.
БАБА ЛИЗАВЕТА. На улицу-то не ходи. Дождь вон как сеет. Вот давай-ка я в шаль тебя укутаю, вот так, в пуховую. В твоем положении надо беречься, а то застудишь дитя-то.
ЛИЗАНЬКА. Какого дитя?
БАБА ЛИЗАВЕТА. Дочка, видать, у тебя будет.
ЛИЗАНЬКА. Скажете тоже.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Чернявенькая такая, вся в паренька твоего, не русский парень-то.
ЛИЗАНЬКА. Вы что, ясновидящая?
БАБА ЛИЗАВЕТА. Я-то? Ну не так, чтобы очень. Я помаленьку только вижу-то насквозь. Вот тебя насквозь вижу.
ЛИЗАНЬКА. Гоните.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Да не гоню я тебя, не гоню. Господь с тобой, живи сколько хошь.
ЛИЗАНЬКА. Да не хочу я тут жить.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Не поймешь тебя: то хочу, то не хочу. Гоните.
ЛИЗАНЬКА. Нет, а правда, что вы у меня видите?
БАБА ЛИЗАВЕТА. Вижу, девонька, ты совсем еще ребенок сама-то, а уж с грехом.
ЛИЗАНЬКА. С каким грехом?
БАБА ЛИЗАВЕТА. С таким. Уж шуры-муры с парнишками водишь. Смелая озорница.
ЛИЗАНЬКА. Да я-то при чем? Они сами за мной бегают. Я же только целуюсь с ними.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Не только.
ЛИЗАНЬКА. Ну, не только, вам-то что?
БАБА ЛИЗАВЕТА. А ничто. А к Светке-то зачем собралась?
ЛИЗАНЬКА. И чё вы мне тут допросняк устроили: куда да зачем?
БАБА ЛИЗАВЕТА. Я просто так спросила.
ЛИЗАНЬКА. А я просто так отвечаю: Светка – сеструха моя старшая, она педагогический окончила. Она у нас такая вся продвинутая, вот и в деревню ее потянуло, типа деревенской экзотики хлебнуть, а потом уж дальше двигать.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Куда дальше-то?
ЛИЗАНЬКА. В Москву, в универ. Это я в семье самая тупая, а Светка – класс… А я и не претендую. Какой с меня спрос – тупая так тупая. Маманя с батей меня не любят.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Ты зря-то не болтай. «Не любят»… Всяк родитель любит свое чадо.
ЛИЗАНЬКА. Да не-е-е, они только над Светкой трясутся. А я – что есть, что нету.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Шляешься, значит?
ЛИЗАНЬКА. Ага. Шляюсь, а чё? А им-то по фигу. Они же еще одного родили, теперь над ним трясутся.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Всяка мать переживает за свое дитя.
ЛИЗАНЬКА. Чё-то моя не переживает. Да ладно.
БАБА ЛИЗАВЕТА. А ты сама-то что, их не любишь?
ЛИЗАНЬКА. А, достали они меня. Я ведь у них лишняя, они сначала на Светку молились, какая она вся умница-разумница, теперь на этого, на мелкого, молятся, наверное, тоже гений вырастет какой-нибудь. А я-то тупизм полный, что с меня взять, я и домой-то иногда не прихожу, а им по барабану, они меня и не ищут, и не звонят. Так что и сейчас они не сразу бросятся меня искать. Кайфушка, короче… Достало меня все это. В школе тоже классуха заколебала со своим Обломовым, говорит: «Читать надо произведение в оригинале, полностью». Я попыталась эту муть читать, скукотень полная, а в Интернете прочитала сюжет, полстраницы, короче, списала все, а она двояк вкатила да еще засекла, что я курю, заистерила – говорит: пусть родители придут. Ага, щас, разбежались мои родаки. Бесит меня все, и чё я должна читать эту нудятину фиг знает какого века? Короче, сбежала я.
БАБА ЛИЗАВЕТА. К Светке.
ЛИЗАНЬКА. Ну, к Светке, и чё?
БАБА ЛИЗАВЕТА. Испугалась, чё ли? А ему-то сказала?
ЛИЗАНЬКА. Сказала, и чё? Да пошел он, придурок недоделанный.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Вот и ладно, будешь здесь жить, родишь, никто и не узнает, а там уж поглядим, что да как.
ЛИЗАНЬКА. (Вскакивает.) Родить? Ни фига… Не буду я рожать. Да я вообще детей терпеть не могу. Я во дворе всегда их лупила и мелкого Никитоса лупила, а он орал как недорезанный, а они его жалели. Короче, сначала Светку любили, а потом – его, а меня – нет. Меня не любили! Светка такая умная, а я-то разгильдяйка и учиться не хотела. Вот так они меня и проглядели.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Ох, девка, глупая ты еще. Вот что я тебе скажу: никуда ты не пойдешь, никуда я тебя не пущу. Будешь здесь рожать.
ЛИЗАНЬКА. Что вы тупите-то? Здесь они меня найдут.
БАБА ЛИЗАВЕТА. А говоришь: искать не будут.
ЛИЗАНЬКА. Ну, может… сначала не будут, ну, может, дня два, а потом-то все равно будут.
БАБА ЛИЗАВЕТА. А у Светки, значит, не найдут?
ЛИЗАНЬКА. У Светки – нет, у нее даже искать не будут. Конечно, они ей позвонят, спросят, а Светка умная, она придумает что-нибудь, типа: что я у нее, не волнуйтесь типа. Они ее послушают. Они перед ней прямо прогибаются.
БАБА ЛИЗАВЕТА. А вот мне детей Бог не дал. Грешница я, видать. Вытравила одного, и все. Так и осталась одна-одинешенька. Может, и твоего вытравим, а?
ЛИЗАНЬКА. Как это – вытравить?
БАБА ЛИЗАВЕТА. Как? Это уж не твоего ума дело. Хочешь – сделаю.
ЛИЗАНЬКА. Не надо меня травить, не надо!
БАБА ЛИЗАВЕТА. Ну вот, значит, не хочешь.
ЛИЗАНЬКА. Не хочу! Ничего не хочу!
БАБА ЛИЗАВЕТА. Ну ладно, не хочешь – не надо. Чего взбеленилась-то?
ЛИЗАНЬКА. Без вас разберусь, я уже все порешала, а теперь спать… баиньки.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Вот и хорошо, вот и правильно, только баиньки будут потом. Айда-ка, девонька, чё я тебе покажу. Чё покажу! Ох, увидишь – умрешь. Ахнешь! (Отдергивает занавеску, показывая на сундук гордо.) Вот!
ЛИЗАНЬКА. А чего это?
БАБА ЛИЗАВЕТА. Добро! (Открывает сундук.) Вот добро-то мое.
ЛИЗАНЬКА. Это тряпки какие-то.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Это не тряпки, мил моя. Вот сколько добра я скопила. Счас глядеть будем.
ЛИЗАНЬКА. Чего глядеть-то, мне к Светке надо успеть.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Чего колготишься-то, ночь на дворе и дождь, переночуешь да с утречка-то и пойдешь. Вот постельку я тебе постелила, а покуда добро покажу. Все-то добро еще никому не казала. Вот, гляди, гляди – полон сундук.
ЛИЗАНЬКА. Классный сундук. Раритет настоящий. Ни фига себе. Не сдвинешь.
БАБА ЛИЗАВЕТА. Ты чего? Не трогай, надорвешься, не дай бог, он же кованый. Вон, ни одного гвоздика нет. Еще от моего деда остался.
