«Несмотря на мой многолетний профессиональный опыт, я не могу классифицировать ее состояние как психическое заболевание и не могу дать логическое объяснение ее поведению. Все это вне логики и вне медицины. Я бы никогда не поверил тому, что говорю сейчас сам: у нас всех создается впечатление, что эта женщина действительно пребывала в анабиозе или находилась в каком-то вневременном состоянии в течение 78 лет, пока ее не сняли с айсберга».

Из застывшего в созерцательности Авкуба вывел беззвучный вопрос сенсора: типа «чего изволите далее»?

Далее Авкуб запросил историческую научную информацию о теориях пространственно – временных отношениях во Вселенной и Мире.

– И желательно в альтернативе дискретного и непрерывного, – в слух приказал он. Сенсор согласно мигнул индикатором и выложил самую (с его точки зрения) злободневную информацию.

Идея о заполняющих собой      всё пространство неперемещающихся дискретных      элементах материи восходит      еще      к античности, а именно, к амерам Демокрита. Реальному пространству Демокрит приписывает атомистическое строение, отрицая из него непрерывность и бесконечную делимость. Амер меняет свое состояние. Последующие состояния у всех амеров возникают одновременно, как по команде.

Авкуб улыбается в полусне: – Откуда Демокрит мог знать про квантовую физику, постулирующую наличие памяти нарождающихся частиц друг о друге?

Сенсор, способный к некоторым обобщениям излагаемого материала, считал, что если убрать из теории Демокрита некоторые философские нестыковки, то она опишет строение вселенной много точнее теории относительности, основной философский парадокс которой, не замеченный за нагромождениями математики:

– Вселенная конечна, но безгранична – равнозначен абсурду, аналогичному существованию яйца без скорлупы. Между «чем-то» и «ничем» всегда имеется пограничная, переходная зона.

И, воодушевясь вниманием слушателя продолжил:– Основной нестыковкой философии амеров у Демокрита была их одинаковость. При этом, они должны быть и бесконечно малыми и бесконечно большими. А раз им одновременно положено быть «всем и ничем», то они должны быть безмерными и, скорее всего, не могут быть одинаковыми. А раз так, то и не могут быть и неподвижными.

–Я не знаю, как с древне греческого переводится «а-мер», – продолжал обобщать знания древних сенсор,

– Но у меня сложилось «подсознательное впечатление» от симбиоза латинской приставки «а» – в смысле отклонения, удаления, с русским словом «мера», в сочетании читаем, как «безмерный». В таком случае нам придется признать, что пространство (физический вакуум) не может состоять из дискретных частиц, как бы малы они ни были, и не может быть ничем измерен!

С другой стороны физический вакуум не может нести какую-либо энергию. Он должен быть безэнергетическим. Он не может представлять ни скопище частиц, ни электромагнитные волны, и в тоже время не является пустотой, которая кроме всего прочего проводит свет, электричество и рассеивание любой энергии. Чего совершенно невозможно ожидать от ПУСТОТЫ, поэтому…

Я, сенсор, знаю, чем заполнено пространство физического вакуума!

Это должно быть ДВИЖЕНИЕ…А единственный вид всеобщего движения – вращательное движение.

«Представляется мне» это движение вот так…в виде разнонаправленных вихрей, словно сменяющиеся цвета радуги на сфере мыльного пузыря: постоянно перетекая друг в друга.

При этом о размере вихря говорить не приходится, поскольку он есть и ноль и бесконечность, он есть настоящий «А-МЕР». Прошу внимательно осмотреть мой рисунок!… Это примерная схема вращения нановихрей, т.е. схема направлений из которых состоит МИР. Очевидная непримиримость разных теорий вот уже более двух тысячелетий является камнем преткновения для науки. Сколько сил и жизней было потрачено на доказательства своей правоты, но каждый так и оставался при своем мнении…

Шеф задумался, и сенсор моментально подыграл его воображению. Авкубу «приснился» сон, в котором верховный жрец бога солнца египтян Ра рассказывает ему притчу о последнем имени бога:

Всемогущественный Ра имел много сотен имен и каждое его последующее имя окутывала более глубокая тайна, поскольку её знание давало над ним какую-то власть, а знание его последнего имени давало над ним власть неограниченную. Она-то, эта власть, и была нужна великой и коварной богине Изиде, которая, чтобы получить ее, создала и наслала на бога кусливого змия. Ра не мог погибнуть от ядовитых укусов, но страдания от боли были настолько нестерпимы, что он, корчась в судорогах, выдавал ей одно за другим свои потаённые имена.

С тех пор прошли тысячелетия, но Изида до сих пор не узнала последнего имени бога Ра, хотя от своих замыслов не отказалась…

– Не так ли в процессе познания мира постоянно поступаем и мы, ибо, что такое наши попытки заглянуть внутрь вещей и явлений, как не требование, предъявляемое к природе, назвать свое последнее имя, – хотел спросить Авкуб жреца, но тот только взмахнул рукой и исчез, сделав прозрачной стену в покоях Изиды.

А богиня кружилась в бесконечно прекрасном танце…

Фантастический танец изящной, изворотливой и коварной красавицы вроде бы подсказывал ему что-то…….Её контрастные па и резкие жесты остановок сменялись плавными очаровательными пируэтами и Авкубу казалось, что богиня прямо намекает ему на …

Шеф поморщился в досаде на себя и «во сне проснулся»: современная физика дошла, как говориться, «до ручки» в своем беспрестанном усложнении материи. Открытие все новых и новых частиц уходит вглубь микромира, а выявление новых структур космоса – в обратную сторону. Расстояние от микромира до макромира становится катастрофическим– разрыв свыше 30 порядков вниз и 30 порядков вверх.

Настолько могущественно есть устройство Вселенной!

Ведь между человеком и атомом – всего 10 порядков. Их можно представить в виде одного геометрического "этажа" организации. А если таких "этажей" несколько и один вложен в другой и один служит атомом для другого…"Гипомикромир" вместе с "гипермакромиром" для нас безнадежно недосягаем!

Даже во сне голова у шефа шла кругом от перенапряжения. Почему все открытия ведут только к усложнению материи?…Он опять «заснул во сне» и Изида опять закружилась в вихре сложного танца…Быстрее…быстрее…и быстрее…Потом вдруг замерла, улыбнулась в глаза Авкубу, и медленно, три или четыре раза, повторила своей очаровательной ножкой всего два коротких «па» – движения, из которых состоял этот, казалось такой сложный, танец. В спящем сознании шефа промелькнуло что-то давно знакомое и вместе с тем никогда не виданное…

Островерхие готические крыши домов, мощёные камнем узкие улочки, величественное здание, большая студенческая аудитория, внимающая заключительным фразам профессора      кафедры логики и метафизики Кёнигсбергского университета, человека в черной мантии, с бледным лицом и высоким лбом, который не могут скрыть букли парика…Эммануил Кант поворачивается к Авкубу и, пристально глядя ему в глаза, наставительно произносит:

«Всякая сложная субстанция в мире состоит из простых частей, и вообще существует только простое или то, что сложено из простого»…

Потом Авкуб видит, как он «во сне просыпается» в своем доме и оживший над ним портрет прадеда, поглаживая его по голове, говорит:

– А знаешь, Алёшка, что тебе сказал великий метафизик:

«Все простые      явления      подчиняются единым термодинамическим законам. Поэтому мы можем управлять реальным физическим временем и пространством так же просто, как мы управляем, например, температурой!»

Сняв с головы шлем сенсора и протерев глаза, Алексей Алексеевич откинулся назад в кресле, услужливо принявшем удобную форму.

От сознания упорно ускользала какая-то идея, что во всей этой мешанине теорий и вымыслов кроится некая тайна бытия, которую мы, человеки, не знаем, но которая тесно связана именно с Мыслью?