Спустившись с веранды, я увидел самого Балу и рядом еще одного персекутора, также разорванного на части его сильными, как медведя руками.

Мой друг был еще жив могучий организм, не сдавался перед смертью, боролся за каждую минуту. Мне было больно смотреть на него. Из многочисленных пулевых ран текла кровь, так сильно, что под его телом образовалось небольшое озеро. Левая рука была почти отделена от тела лучом лазера и чудом держалась на тонком сухожилии. Левая нога чуть выше колена была отделена и лежала чуть поодаль — видимо он пытался ползти. Правая, целая рука вытянулась, сжатая в кулак, к тропе, ведущей к водопаду Рамона. Балу лишился одного глаза, в который попала пуля, вырвав по касательной часть кости, кожи и волос. Но к счастью мозг был не задет, поэтому была надежда, что мне удастся сохранить ему жизнь. С помощью нейромода я просканировал его внутренние повреждения. Органы были задеты пулями, но благодаря мощной мышечной комплекции тела и твердой коже они потеряли свою проникающую энергию, поэтому критических разрывов не произошло. Я пришел вовремя, но он уже был без сознания. Я запущенные мною процессы регенерации в его организме дали результаты.

Балу открыл сохранившийся глаз.

— Прости меня мой друг, — прохрипел он.

— Где Мюриэл? — спросил я его.

Он схватил меня за плечо здоровой рукой, больно сжал и собрав силы сказал.

— Быстрее Георг… К водопаду… Он идет. Один, направился туда… Они как псы чувствуют нас…

— Мюриэл там?

— Да! Спаси ее… Прости меня мой друг, — он закашлялся кровью, — я старался, но не смог убить последнего.

Из его темных коричневых глаз потекли слезы.

Я вскочил и побежал по тропе к водопаду. Я бежал изо всех сил, перепрыгивая через поваленные деревья, камни, спотыкаясь и падая, вставал и снова бежал.

— Атрайе я хочу видеть, — закричал я.

Пространство вокруг дрогнуло и размазалось, я бежал, передвигаясь в силовых полях Земли, рассекая космические частицы, попавшие в ловушку магнитного поля планеты. Все это придавало мне силы преодолеть несколько километров за несколько минут.

Я увидел его.

Он стоял на одном из больших валунов поросших зеленым мхом, в брызгах воды в которых ледяная крошка, вымытая из ледника, придавала падающей воде искрящийся эффект. Мюриэл лежала, раскинув руки почти без сознания. Персекутор одной когтистой, как у монстра рукой прижал ее к камню, а другой, активировав лазер, медленно подводил к шее намереваясь отсечь ее голову. Но учуяв мощный фон моего нейромода бросил свою жертву и повернулся ко мне. Персекутор не медля прыгнул в мою сторону, поджав стальные ноги и вытянув ко мне руки, пытаясь сфокусировать на мне смертоносное излучение. Но я был быстрее. Выхватив оружие, данное мне Квадрой, выстрелил в летящего мне навстречу стального убийцу. Черный расходящийся на несколько кривых линий, как молния луч ударил в самый центр корпуса. Персекутор разлетелся множеством рваных обломков, они разлетелись, оставив после себя фейерверк расплавленных брызг металла. Я смотрел, как части кибер-генетического монстра падали, переваливаясь в фонтанах воды, вниз к самому скальному распадку.

Многие кумвитаи считают что из-за того что персекуторы это неудавшиеся спауны, они на каком-то метафизическом уровне осознают это своим примитивным мозгом и ненавидят нас больше чего быто ни было.

Я бросился к Мюриэл. Карабкаясь по осклизлым в струях воды камням, я молился, обращаясь неизвестно к кому, прося лишь об одном — чтобы она была жива.

Но когда я взял ее на руки я понял, что ее вторая сущность уже мертва от сильнейшего воздействия сверхвысокочастотного излучения. И в ней лишь еще жива ее человеческая сущность.

Как описать боль Атрайе, как рассказать о том, что с ним происходило в этот момент. Если бы люди могли видеть, как миллиарды синапсов моей второй нервной системы тянутся в надежде, соединится с синапсами второй сущности Мюриэл и натыкаются на черный мертвый синапс, на умерший нерв, пронзающий все ее тело от биочипа-аниматида, где уже мертва ее вторая сущность Юнифь.… То они никогда не создали бы этих ужасных существ. Атрайе кричал во мне, сжигая все мои клетки, заставляя распадаться мое ДНК. Я сиял с такой силой, что вода вокруг кипела и бурлила, превращаясь в пар. Но так проявляется не «сияние жизни». Его синапс, натыкаясь на мертвый синапс принадлежащий Юнифь, умирал, становясь таким же черным и неживым. Вы можете себе представить ужасную мучительную смерть, пережитую больше миллиарда раз за несколько секунд? Представьте себе это. Это чувствует спаун, держа в руках свою вторую половину, ту с которой его судьба соединила лишь единожды и навсегда.

Я держал Мюриэл на своих руках и смотрел в ее самые красивые глаза, что видел в своей жизни. Ее человеческая сущность ее была жива, но ненадолго. Кумвитай не может жить без своей второй сущности, смерть одного влечет за собой сразу же смерть другого. Так нас создал Создатель. Я отчаянно пытался обратиться к обезумевшему от боли и страданий Атрайе, чтобы попытаться спасти ее человеческую сущность или хотя бы замедлить процесс смерти. Но он не слышал меня, он метался во мне, теряя омертвелые синапсы один за другим.

Она протянула ко мне дрожащую руку и прошептала.

— Хосап замарашка… Я знала, что бы будешь моим, как в первый раз увидела тебя.

Белки глаз начали чернеть, постепенно следуя за тонкой красной полосой сжимающегося ореола вокруг зрачка. Зрачок расширился, потеряв четкие очертания… И наконец глаза полностью стали черными.

Жизнь из Мюриэл ушла навсегда.

Прошло много времени, но я до сих пор чувствую ту боль, она отдается во мне черными умершими синапсами Атрайе. Я не могу спать. Стоит мне закрыть глаза, как я вижу Мюриэл с глазами, которые пожирает тьма смерти и небытия. И это останется во мне навсегда пока, то к чему я предназначен — жизнь, не уйдет из меня.

Эпилог.

Георг дописал последние слова. Закрыл тетрадь с особыми пластиковыми листами и убрал в специальный футляр. Он несколько минут сидел молча, не двигаясь, словно боялся отпустить от себя воспоминания несущие не только память боли, но и моменты радости, те краткие секунды, что он был счастлив.

— Все, — сказал он, — пора собираться.

Тетрадь и бокс с накопителем из сапфирового монокристалла, где была еще одна копия данных из компьютера Кларка, поместил в прочный бокс для длительного хранения и убрал в небольшой сейф в стене. С улицы уже несколько дней не доносились крики несчастных людей ставших жертвами зомби. Но они не пугали его потому что он скорректировал свое ДНК и геном своего кота таким образом, что не вызывал заинтересованности зомби принимавших его за живых мертвецов.

В комнату вошел Гастон. За последние дни кот подвергся серьезной коррекции ДНК. Стал намного крупнее обычной кошки. Георг изменил в нём речевые области мозга, стимулируя выработку специфических нейромедиаторов, ответственных за формирование сознания и речи. Это стало его отличать от животных, наделённых более примитивным мышлением.

— Ну что, приятель нам пора уходить, — потрепал Георг кота за ухом.

Кот фыркнул и недовольно повел головой.

— Я понимаю, тебе не хочется уходить, — усмехнулся Георг, — поверь, и я не хочу. Но я должен найти кое-кого.

Георг помолчал, борясь с внутренним волнением.

— Я должен найти Гирландайо. Он пытался всех уверовать в свою гибель. Но я не верю в этот миф. Я хочу спросить у него, зачем ему нужна была наша гибель? Мюриэл, ведь она умерла по его воле. Я хочу знать, зачем он так сделал? Что он увидел на краю Вселенной. Кто этот его проклятый двойник Хардифф? У меня столько вопросов к этому проклятому Создателю, что я клянусь, я найду его, и он мне ответит на всем мои вопросы. Ты со мной согласен?

Кот делая усилие чуть поведя головой едва членораздельно просипел.

— Да Создатель.

Георг одобрительно погладил его по голове.

— Ничего все будет хорошо! В скором времени мы сможем с тобой сносно общаться.