Литмир - Электронная Библиотека

Волосы ее были скорее темными, но сияли удивительно ярким естественным блеском. Они во много раз превосходили по мягкости самые мягкие, какие я когда-либо видел, что часто наводило меня на размышления о том, что правила Физиогномики не раз оказываются справедливыми, ведь они предписывают судить о кротости и доброте нрава особы по мягкости и тонкости ее волос. Ничего нежнее ее волос нельзя и помыслить; я часто держал в своей ладони пригоршню их и едва ощущал, что касался чего-либо: волосы на ее голове были обильны и густы, и они были очень длинны, пока она не потеряла большую их часть, производя на свет одного из вас, но они были такими мягкими и тонкими, что когда они были убраны, то, казалось, не занимали никакого места. То, за что все так любовались ее волосами, саму ее часто огорчало, ибо они были такие нежные и мягкие, что не оставались завитыми и четверти часа; даже влажный воздух распускал завитки, ведь только грубым и крепким волосам свойственно надолго запечатлевать след щипцов для завивки. Эти локоны – вся красота, что осталась от нее и над которой смерть не возымела власти; перед тем как ее тело набальзамировали и одели в погребальные одежды, я приказал отрезать прядь волос и буду хранить ее, пока я жив, как реликвию и как часть той красоты, с которой, я уверен, не сравнится ни одна женщина в мире38.

Однако лишь в XIX столетии культ волос и их превращение в символические и декоративные аксессуары достигли своей кульминации39. Волосы стали расхожей валютой сентиментального обмена, которая была в обращении не только между любовниками и близкими родственниками, но также и между друзьями и людьми, чьим расположением дорожили. Наверное, самым экстравагантным примером этой широко распространенной практики был дар Байрону от леди Каролины Лэм под конец их публичного и бурного адюльтера – она подарила ему волосы, срезанные с лобка40. Порой подаренные волосы хранились очень бережно, как, например, «длинный локон черных волос», принадлежавший невесте Фредерика Хейла, который тот хранит в своей записной книжке, в романе Элизабет Гаскелл «Север и юг» (1855)41. Тем не менее как женщины, так и мужчины часто заказывали для хранения такого рода сувениров ювелирные украшения и бижутерию (ил. 0.11). Эта практика ярко отражена в описании, которое оставила в 1888 году досточтимая Хэрриет Фиппс, одна из фрейлин королевы Виктории, увлекавшейся этими памятными сувенирами с реликвиями членов своей семьи: «Она носила десятки браслетов, которые гремели при ходьбе <…> К ним были прикреплены многочисленные мелкие медальоны с волосами ее родственников, умерших и живущих»42. Даже память о любимых питомцах могла быть увековечена таким образом. В коллекции Британского музея, к примеру, хранится золотая брошь, украшенная миниатюрным портретом белого шпица на хрустале (ил. 0.12). Во внутреннем отделении заключен завиток светлой шерсти, на обороте надпись: «Преданный и верный», а также указана кличка – Мафф (англ. muff – меховая муфта), возраст, дата и место смерти43.

Волосы. Иллюстрированная история - i_011.jpg

Ил. 0.11. Викторианские ювелирные украшения из волос и траурные аксессуары с локонами умерших. В самой крупной броши волосы использованы в изображении сентиментального пейзажа с гробницей, озером и плакучей ивой

Волосы. Иллюстрированная история - i_012.jpg

Ил. 0.12. Брошь с надписью в память об умершем питомце, шпице по кличке Мафф, на золотой подложке, содержащая клочок шерсти собаки. 1862

Просмотр архивов Британской библиотеки в этом свете вызывает непривычное осознание того, что ее фонды хранят не только литературные, но и человеческие реликвии. Сложенные в конверты, прикрепленные к бумагам и заложенные в записных книжках, многочисленные завитки, локоны и пряди человеческих волос нашли последнее пристанище под сводами и в подвалах библиотеки. Большая их часть была срезана с голов людей, имена которых нам ни о чем не говорят, чьи семейные архивы перешли в хранение библиотеки разными путями. Но также есть большое число предметов, увековечивающих память о знаменитостях: прядь с головы Бетховена, срезанная в день его смерти в 1827 году и пришитая к бумаге; немного волос Шарлотты Бронте, взятых после ее смерти в 1855 году; волосы Диккенса, сопровождаемые запиской от его золовки, подтверждающей их подлинность. Прядь волос Нельсона хранится в деревянной шкатулке, волосы Гёте – в конверте, а еще есть целая коллекция локонов представителей династии Ганноверов (ил. 0.13). Есть даже прядь волос Симона Боливара, революционного лидера в войне за независимость испанских колоний в Южной Америке44.

Волосы. Иллюстрированная история - i_013.jpg

Ил. 0.13. Локон волос из коллекции Музея науки, Лондон, предположительно принадлежавший Георгу III. Он был куплен на аукционе в 1927 году завернутым в документ, подтверждающий его происхождение.

Волосы. Иллюстрированная история - i_014.jpg

Ил. 0.14. Волосы Бритни Спирс, выставленные на торги на сайте Ebay. 2007

Эти удивительные реликвии, хранящиеся в Британской библиотеке, напоминают нам о том, что таким образом можно увековечивать память не только о любимых и близких. Волосы знаменитостей также могут выступать чтимым объектом. Крайне распространенное в средневековом культе святых, когда описи священных частей тела и жидкостей, естественно, включали в себя эти наиболее легко отделяемые фрагменты, почитание волос также может быть вызвано мирской славой их первоначального обладателя. Эта разновидность объективации не только по-прежнему с нами, но и, по-видимому, набирает силу, по мере того как наши деньги воздают почести современным светским иконам: звездам. Так, спустя пять месяцев после смерти Дэвида Боуи в 2016 году локон его волос был продан на аукционе за 18 750 долларов. Боуи далеко не единственный, чьи волосы становятся предметом коллекционирования: от Че Гевары до Джастина Бибера, от Джона Кеннеди до Джона Леннона, пряди волос знаменитостей покупаются и продаются, часто через интернет (ил. 0.14). Даже за самые крошечные пучки или несколько волосинок могут выплачиваться огромные суммы: в настоящий момент рекорд составляет 115 000 долларов за кудри с головы Элвиса Пресли45.

Во всех этих случаях использования волос их объективация прочно укоренена в их связи с субъектом. Помещаются под хрусталь или продаются за большую сумму не просто какие-то там волосы, а пряди, принадлежавшие конкретному человеку. Отсюда проистекает важность провенанса и тех сопроводительных записок из собрания Британской библиотеки, которые доказывают истинную принадлежность волос. Но существуют и другие способы, с помощью которых волосы превращались в произведения искусства или ремесла, чье значение не зависело от источника их происхождения. Они обрывают какие-либо связи с индивидуальностью, которую стремятся сохранить при искусном оформлении сувенира из локонов определенного человека. В XIX веке волосы использовали как самостоятельный материал для создания диковинок (ил. 0.15). На Всемирной выставке 1851 года подобным изделиям из человеческих волос были отведены два помещения. Удивленным взорам тысяч посетителей предстали «серьги, браслеты, броши, кольца, кошельки – волосы, обработанные всеми мыслимыми способами – во всевозможных витках и изгибах, в виде перьев и цветов, свитков или букетов <…> и корзина около восемнадцати дюймов диаметром, наполненная цветами и фруктами»46. Изделия из волос появлялись на международных выставках и впоследствии: на Всемирной выставке 1855 года в Париже экспонировался портрет королевы Виктории в полный рост и в натуральную величину, выполненный исключительно из волос47.

вернуться

38

Digby K. Letter Book 1633–1635. Smith College, Rare Book Room Cage, MS 134, p. 40–41. Благодарю Питера Сталлибрасса за то, что он щедро поделился со мной этой информацией.

вернуться

39

Об изделиях из волос того времени см.: Sheumaker H. «This Lock You See»: Nineteenth-Century Hair Work as the Commodified Self // Fashion Theory: The Journal of Dress, Body & Culture. 1997. Vol. 1. Pр. 421–445. (На русском языке: Шумейкер Х. «Я прядь волос своих, мой друг, дарю тебе»: плетение волос в XIX веке как коммодифицированное «я» // Теория моды: одежда, тело, культура. 2008. № 7. С. 95–121); Rahm V.L. Human Hair Ornaments // Minnesota History. 1974. Vol. 44. Pр. 70–74; Pointon M. Brilliant Effects: A Cultural History of Gem Stones and Jewellery. New Haven; London: published for The Paul Mellon Centre for Studies in British Art by Yale University Press, 2009. Pр. 293–311.

вернуться

40

March R. The Page Affair: Lady Caroline Lamb’s Literary Cross-Dressing. www.sjsu.edu/faculty/douglass/caro/PageAffair.pdf (по состоянию на 22 января 2017).

вернуться

41

Gaskell E. North and South. London: Penguin, 2012. P. 313.

вернуться

42

Cit. ex: Gere C., Rudge J. Jewellery in the Age of Queen Victoria: A Mirror to the World. London: British Museum Press, 2010. P. 73.

вернуться

43

Ibid. Рp. 167, 170. Fig. 124.

вернуться

44

Архив Британской библиотеки: Beethoven, RPS MS 406; Brontë, Egerton MS 3268 B; Dickens, RP 8738/3; Nelson, Add MS 56226; Goethe, Zweig MS 155; Hanoverians, Add MS 88883/4/8; Bolívar, Add MS 89075/12/1.

вернуться

45

Прядь волос Че Гевары, а также его посмертные фотографии и отпечатки пальцев были проданы сотрудником ЦРУ за 119 500 долларов. См.: Most Expensive Lock of Hair // Time. content.time.com/time/specials/packages/article/0,28804,1917097_ 1917096_1917086,00.html (по состоянию на 18 января 2017).

вернуться

46

Ofek. Representations of Hair. Р. 43. Более общие сведения об изделиях из волос см.: Gere and Rudoe. Jewellery in the Age of Queen Victoria. Рp. 164–170.

вернуться

47

Ofek. Representations of Hair. Р. 44.

5
{"b":"676743","o":1}