На академическом рисунке я заканчиваю рисовать драпировку.

- Какое задание мне рисовать дальше? - спрашиваю я Джона.

- Ты бы не хотела попробовать живопись? - спрашивает он.

Я как-то об этом не думала. Было бы интересно попробовать, хотя я очень давно не держала в руках кисточку. Последний раз я рисовала гуашью, когда мне было лет пять, и то это была размазня. Сейчас я даже не знаю, что получится, но попробовать я должна, потому что устала от карандаша и штриховки.

- Думаю, я бы хотела попробовать.

- Ты когда-то работала с гуашью?

- Нет. - говорю я.

- Хорошо.

Нарисовать мне надо будет две половинки авокадо. На листочке выглядит красиво, только не факт, что у меня так получится.

- Начало как и в академическом рисунке: намечаешь границы объекта и рисуешь его контур. - говорит Джон и уходит к другим ребятам.

За это время я справляюсь с тем, что он мне сказал. То, что получилось карандашом, меня радует.

- Техника, которой ты будешь пользоваться при выполнении этого задания называется «лессировка». Красить тебе нужно будет от самого светлого цвета на рисунке до самого темного.

Джон обьясняет мне, что для рисования мне понадобится вода, гуашь, плоская палитра и кисточки. На палитру я накрапываю воду и домешиваю краску, пытаясь создать тот, который на картинке. Самый первый цвет немного зеленоватый, но в целом похож на белый. Стараюсь максимально повторить его и разрисовываю половинки авокадо.

- Ты немного неправильно делаешь. - говорит мне Джон, - прикол лессировки в том, что ты проводишь мокрой кисточкой по листочку, и вниз стекает вода. Тебе нужно как можно быстрее размазать эту воду по листочку, рока краска не засохла. Не должно остаться четких границ того, что ты разрисовала. Цвет должен размываться. Только помни, картина должна быть живописной. Ты не должна повторить рисунок и все цвета, а добавит чего-то своего. Нужны сложные цвета - обьясняет Джон, параллельно показывая мне, как надо рисовать.

Даже передать не могу, насколько это увлекательно. Пробовать что-то новое - очень круто. Выключаю фантазию и отдаюсь рисованию. Мне нравится то, что у меня получилось, хотя с одной половинкой я переборщила в цвете, но этого почти незаметно. Следующее задание я тоже беру по живописи, но начну его уже на следующем занятии.

Иду домой счастливая. Удивительно, как может творчество поднять настроение и помочь забыть о проблемах. Впервые чувствую такое вдохновление. Когда я еду в автобусе, то смотрю на людей, и я начинаю искать, где на них свет, где рефлекс, где собственная тень. Представляю, как я буду штриховать каждую часть светотени, решаю, насколько тёмным карандашом буду работать и куда будет направлен штрих. Раньше я и не замечала, что академический рисунок так просочился в мою жизнь и виденье мира!

Но стоит мне приехать домой, как я сразу вспоминаю обо всех проблемах, а в первую очередь о том, что мои родители в ссоре и не разговаривают друг с другом.

- Они так и не помирились? - спрашиваю я у Линды, когда вхожу в комнату.

- Нет. Я не знаю, что делать.

- Я тоже.

В понедельник, когда я прихожу с работы, Шэрон сидит в гостиной. Не сразу замечаю, что она плачет.

- Что случилось? - спрашиваю я ее.

- Мы с папой развозимся. - говорит она.

- Что? - эта новость повергает меня в шок, - Почему?

- Просто...это все так трудно...но ты должна меня поесть. Недавно я встретила мужчину. Он пришёл ко мне на консультацию (мама хирург). Он был так сил и обходителен. Я не сразу поняла, что влюбилась в него, но со временем ко мне пришли осознание, что я разлюбила вашего отца, и хочу быть со Стивом. С ним я счастлива по настоящему.

- Так...ты изменила папе?

- Нет, до этого не дошло. Я просто поставила Чарли перед фактом, что не люблю его, и хочу развода.

- Но...а как же мы с Линдой?

- Мы с Чарли решили, что вы останетесь с ним, но я хочу, чтобы мы поддерживали общение.

- Ты хоть понимаешь, что это неправильно! Причём дело не в том, что ты полюбила другого а в том, что вы с Чарли решили все за нас. Такое ощущение, что мы для вас просто игрушки и у нас с сестрой нет собственного мнения и права голоса. Это эгоистично решать за нас, с кем мы должны остаться.

- Я знаю...

- Ну а толку с того? Причём я это говорю не из-за того, что не хочу оставаться с папой. Вы даже не подумали о том, чтобы нормально с нами поговорить и спросить наше мнение. Мы с Линдой уже достаточно взрослые и смогли бы тебя понять. Но вы решили все за нас. - говорю я и останавливаюсь для передышки, - я не знаю, что ещё сказать. Линда знает?

- Нет. Не надо ей пока говорить.

- Сегодня я не хочу портить Линде вечер, но если вы с папой ей не скажете завтра, то мне придётся все ей рассказать. - мне правда больше нечего сказать. Иду в комнату.

Меня впервые настолько переполняет гнев, что мне хочется его на ком-то выместить. Начинаю немного понимать, почему Хардин так часто ввязывался в драки. Странно, но я не осуждаю Шэрон за то, что она разлюбила Чарли, хотя у меня это просто не укладывается в голове, потому что я всегда верила, что мама любит папу. Но допустим, с этим я смириться смогу, но то, что они решили все без нашего с сестрой участия просто уму непостижимо! Не хочу говорить, что у меня плохие родители или неправильная семья, но в нормальной семье все решили бы цивильно, устроив «семейный совет», но у нас до такого не додумались. И как Шэрон собиралась поддерживать контакт? Мне бы точно не хотелось этих неловких встреч, на которые она могла бы притащить Стива, от чего стало бы ещё хуже. Я буду рада за неё, если она обретёт с ним своё счастье, но...не знаю даже!

Перед тем, как войти в комнату, делаю глубокий вдох и выдох, чтобы успокоится. Когда вхожу, стараюсь улыбнуться, но у меня не сильно получается выглядеть веселой, потому что улыбка выглядит совсем неестественно. Чтобы не выдать того, как у меня кровь закипает внутри, бегу в душ. Там у меня есть время обо всем подумать и расслабиться, хотя вода не сильно и помигает. Стою под струйками душа и просто втыкаю в одну точку. Мне сейчас даже думать не хочется. Хоть я и надеюсь, что родители расскажут Линде сами обо всем, но все равно в мыслях прокручиваю то, что бы я сказала сестре. Заготавливаю речь, скажем так.

Пытаюсь представить жизнь после того, как мамы в ней уже не будет, и не получается. Мне всегда нравилось то, что я могу на неё положиться, мы могли поговорить обо всем! Ещё, мне всегда нравилось, как мама готовит. Мне бы хотелось сейчас пойти и пожалеть и Шэрон, и Чарли, но я задолбалась всех жалеть. Кто пожалеет меня? Хотя, кого мне сейчас действительно жалко, так это Чарли. Это эгоистично с моей стороны думать только про себя сейчас. За это время я даже не подумала о нем. Даже не представляю, какую боль он почувствовал, когда мама потребовала развода и рассказала ему обо всем. Найдёт ли он кого-нибудь? Хотелось бы, чтобы это было так. Чарли заслуживает счастья, которое есть и у Шэрон, по ке словам. Я, конечно, верю в то, что все, что с нами не происходитуо, к лучшему, но пока я этого лучшего в данной ситуации не вижу. И даже не представляю, что почувствует Линда, когда узнает. Это будет большим шоком для неё, даже больше, чем для меня, потому что он впечатлительней и чувствительней, чем я. Проблема в том, что ее это может сломать. Линда только недавно отошла от измены Томаса, а тут ещё и развод родителей!

После душа лежу, пытаюсь заснуть, но сон так и не идёт. Кажется, я сегодня вообще не усну. Ненавижу бессонницы и когда я долго не могу уснуть. У меня ощущение, что я просто сходу с ума. Но, поворочавшись до двух часов, я все же засыпаю. Мне часто снятся сны после стрессовых ситуаций, но сегодня, к счастью, снов не было.

Глава 6

Просыпаюсь и иду на кухню. Разговаривать у меня настроения нет, потому что я не выспалась, я злюсь, а если заговорю, то смогу только кому-то нахамить. Собственно, молча делаю себе какао, завтракаю и иду на автобус.