Надо было принимать решение. Действовать.
Немцы обвели территорию склада проволокой, пропустили через нее электрический ток. Молодые люди пошли вдоль заграждения. В темноте Таня разглядела, что в одном месте нижний ряд проволоки лежит прямо на земле.
Сергей не успел опомниться - она мгновенно поставила свои бутылки на землю, пригнулась и скользнула между рядами проволоки на складской двор.
- Давай бутылки по одной, - послышался ее голос.
Она то появлялась, то исчезала за огромными черными баками, и, когда она исчезала, Сергею хотелось броситься вслед, вернуть ее, увести из этого страшного места.
Вскоре все бутылки с этикеткой "Советское шампанское" оказались в разных углах склада.
Таня легко пригнулась, выпрямилась, как пружинка, уже рядом с Сергеем, и они снова торопливо зашагали по улице - запоздалые прохожие, молодая пара, что спешит к накрытому столу встретить Новый год...
За несколько минут до наступления Нового года жители близлежащих кварталов оккупированного Минска услышали сильный взрыв. Над складом горючего всплыло багровое зарево. Высоко в небо взмывали столбы огня, ползли дымные тучи.
Сергей и Таня, как и в канун Октябрьского праздника, были в это время уже на другом конце города.
Когда пробило полночь, они услышали бой кремлевских курантов и новогоднее поздравление Михаила Ивановича Калинина.
Большая земля была рядом. Они ощущали ее дыхание.
ОШИБКА ФРЕЙЛЕЙН МАРИИ
Событие это произошло в самом начале нового года. Мария-маленькая заметила, что к ее соседке чаще других стал захаживать немецкий офицер из карательного полицейского отряда. Эти визиты и пугали и в какой-то мере устраивали Марию: знакомство с офицером из такого отряда - неплохая маскировка для явочной квартиры.
Соседка однажды сказала с досадой, что ей приходится обучать офицера русскому языку. Мол, после войны он получит в награду бывший колхоз, разумеется, побогаче и покрупнее. Там он создаст отличное доходное имение, где будут трудиться русские и белорусские батраки. Ну вот ему, будущему помещику, и нужно получше изучить язык, иначе не управишься со всеми делами и работниками.
Вскоре офицер стал появляться на общей кухне, вступать в разговоры с Марией, когда она готовила на керосинке нехитрое варево. Однажды он игриво предложил собраться компанией: он слышал, у Марии бывают друзья, и ему так хотелось бы иногда немножко развлечься.
Испуганная Мария едва дождалась визита Бати, чтобы посоветоваться.
- Пусть ходит! - одобрил тот. - Тем больше доверия будет у немцев к твоей квартире. Но только смотри, держи ухо востро...
И Мария пригласила этого не слишком желанного гостя.
Для начала она решила познакомить будущего помещика со своими друзьями.
- Ну что ж, - сказал кто-то, - для одного карателя такая дружба недавно закончилась на углу Мопровской улицы. Слишком большое проявлял любопытство. Посмотрим, как быть с этим.
В числе других Мария представила гостю и Таню, сразу заговорившую с ним по-немецки. Это ему понравилось.
- О, немецки язик теперь должно знать каждий, - заговорил он важно. Со временем он станет важнейший язик в мире. Вам, фрейлейн Татьяна, дали хороший воспитание. У вас отличные манеры...
Заглядывая время от времени к Марии, гитлеровский офицер, казалось, совсем освоился. Человеку со стороны могло показаться, что в небольшой комнатке собрались только свои люди, только добрые приятели. Офицер похваливал жидкий чай, играл с молодыми людьми в карты. Иногда приносил пиво, а подвыпив, любил прихвастнуть. Из сообщенных им новостей можно было извлечь кое-какую пользу.
И все же он умел не только пить и благодушествовать. Случалось, он задавал быстрые колючие вопросы, от которых у Марии-маленькой спина холодела. Видимо, этот человек не разграничивал для себя рабочее и свободное время: он "работал" всегда. И вообще он со временем заметно помрачнел, перестал отзываться на шутки. Разумеется, он уже знал страшную правду о положении немецкой армии под Сталинградом. Возможно, и профессиональный нюх что-то подсказал карателю, но ему явно перестала нравиться веселая, такая внешне беззаботная компания.
- Ваши знакомые - плохие люди, - сказал он однажды, захмелев, Марии. - Они все шутят. Много шутят. Человек не может много шутить. Они очень хитрые, но я тоже очень хитрый... Может быть, они партизаны, а? Скажите мне правду, фрейлейн. Я вам доверяю. Я вам сделаю большую-большую награду.
Говорил он полушутя-полусерьезно, но с оттенком угрозы.
И Мария поняла, что такое знакомство может обойтись слишком дорого.
Развязка наступила в январе. С берегов Волги до фашистов доходили убийственные вести.
Десятого января офицер явился к Марии не в обычном своем мундире, а в добротном крестьянском кожухе и шапке-ушанке. Он похвастался, что снял их с убитого им партизанского командира.
- Завтра опять поедем ловить партизан, - добавил он, вытягивая из карманов бутылки с пивом, флягу со шнапсом.
- Выпьем, фрейлейн, за наш завтрашний успех! - провозгласил он и одним духом проглотил стопку шнапса.
Он пил стопку за стопкой, Мария только пригубливала. Потом, как бы невзначай, она спросила, в каком же месте намечена завтрашняя операция.
Захмелевший офицер невнятно, с сильным немецким акцентом буркнул какое-то название. Вскоре он задремал, сидя за столом.
Мария ждала прихода Тани и сопровождавшего ее паренька, моля судьбу, чтобы они не слишком задерживались. Возможно, Таня сумеет выпытать у офицера побольше, если уж не удалось избежать этой встречи. Только бы их ничто не задержало.
Раздался условный легкий стук. Отворяя дверь, Мария коротко сообщила Тане о своем госте, о намеченной на завтра неведомо где карательной операции.
- Беги за шнапсом, парень, - распорядилась Таня. - Надо ему добавить.
Она сунула юноше в руку несколько марок.
- Возьми позабористее. Можно самогону...
Офицера разбудили. Когда он продрал глаза, его бурно приветствовали Таня с товарищем, уже притащившим новую бутыль.
- Какая встреча! - воскликнула Таня. - За такую встречу грех не выпить.
