- Слава Богу! – моя голова снова падает на подушку. Мне хочется побыстрее подняться на ноги и убраться отсюда. Никогда в жизни больше не хочу попасть в госпиталь.

- Аминь, - тихо завершает мама и крестится.

- Я готова уже идти домой, Таблоид, - заявляю я.

- Это действительно так?

Я прижимаюсь к ее ладони, которой она поглаживает мои волосы. Знаю, что выгляжу сейчас ужасно. Слава Богу, что еще не видела себя в зеркале.

- Хочешь украсть меня отсюда?

- Знаешь что, Крошка Ру, давай мы все-таки подождем, когда доктор даст нам добро, ладно?

- Ну, если ты настаиваешь, - осторожно скрещиваю руки на груди, стараясь не навредить себе.

- Боюсь, что да, Келс. Я не хочу рисковать твоим здоровьем и замедлять темпы твоего выздоровления. Особенно теперь, когда у тебя все так быстро заживает, - с этими словами она легонько целует меня. – Мы же не хотим все испортить, верно?

- Терпеть не могу, когда ты оказываешься права.

- Тогда тебе придется часто испытывать это чувство, - подтрунивает она.

*

Она сжимает зубы и закрывает глаза от боли. Мне не хотелось причинять боль, но ее колено надо разрабатывать и сегодня у нас первый день терапии после операции.

Я рядом с ней и разучиваю упражнения. В глубине души меня удивляет, смогу ли я проделывать их с ней, зная, какую боль это причиняет. Ей и так уже досталось сполна. И меньше всего мне бы хотелось вносить в это свою лепту.

С другой стороны, мне было приятно первой сообщить ей про звонок отца и сказать, что он любит ее. Келс была удивлена таким проявлением чувств с его стороны, но кажется, это подействовало на нее благотворно.

- Стоп, - шепчет она через десять минут. Физиотерапевт осторожно кладет ее ногу обратно на кровать. Она быстро дышит, а на глазах выступают слезы. – Спасибо.

- Без проблем, мисс Стентон. Как я и сказал Вам, мы будем начинать постепенно.

Она кивает, утирая появившуюся слезу.

- Это очень больно.

- Я знаю, но через некоторое время боли прекратятся.

- Хорошо, - кивает она, восстановив дыхание. – Давайте продолжим. Я хочу закончить с этим сегодня как можно скорее.

Врач смотрит на меня.

- Может быть, вы попробуете на этот раз? Я буду Вам подсказывать.

Смотрю на Келс в ожидании ее разрешения. Я бы с пониманием отнеслась, если она не захочет, чтобы с ее коленом работал новичок-любитель. Она пожимает плечами, и я принимаю решение.

- Конечно, - с этими словами растираю руки, чтобы согреть их. Затем беру ее ногу и начинаю делать то, которые он мне говорит. Я вижу, что ей больно, но она хорошо держится, и я не чувствую сильных угрызений совести. Заканчиваю упражнения, и мы снова закрепляем ее ногу в скобы.

- Может быть, дать Вам болеутоляющего? – спрашивает молодой человек, делая пометку в ее карте.

- Нет. Я устала от лекарств.

- Пусть они хотя бы принесут тайленол.

- Хорошо, - стонет она, снова падая на подушку. – А вместе с ним новое колено впридачу.

Доктор смеется.

- Посмотрим, что смогу сделать для Вас, мисс Стентон, - с этими словами он выходит из палаты, а в дверях появляется женщина в костюме от Армани.

Она подходит к стулу, ставит на него свой портфель и с улыбкой присаживается.

- Привет, победительница!

Келси улыбается в ответ.

- Фостер! Что привело тебя сюда из Нью-Йорка?

А, это Фостер МакГоверн, агент Келс. И мой в том числе, по умолчанию. Она высокая, спортивная и с зелеными глазами того же оттенка, что и у Келс. Она выглядит смутно знакомой, должно быть, я встречала ее во время одного из ежегодных собраний телевизионщиков.

Она поворачивается ко мне и протягивает руку.

- Харпер, рада снова увидеться с Вами.

Надеюсь.

- Привет, Фостер!

- У меня хорошие новости для вас обеих.

Замечаю легкий южный акцент в ее речи. Она мне нравится.

- Единственной причиной, по которой я приехала в этот загаженный смогом, переполненный рекламой и иллюзиями город, - чтобы сообщить вам, что CBS приняло все ваши условия. И в качестве доказательства у меня с собой официальные предложения о работе.

- Ура! – склоняюсь над Келс, чтобы поцеловать ее. Это лучшая новость за последние недели. Теперь у нас по-настоящему начнется новая жизнь. Скоро.

Келс с энтузиазмом отвечает на мой поцелуй. Она тоже обрадовалась этой новости.

- Спасибо тебе, Фостер, - говорит Келс, когда мы разнимаем объятья. – Ты даже не представляешь, что это для меня значит.

- Для тебя это значит многое, особенно если учесть мой гонорар, - она роется в своем портфеле и достает письма. – Давай пройдемся по выделенным пунктам. Прежде всего, самое главное – Харпер будет назначена твоим исполнительным продюсером для всех твоих репортажей. Это гарантированно. Харпер, это конечно немного усложнит твое положение в самом начале.

Киваю головой:

- Я знаю.

В ответ на вопрошающий взгляд Келс объясняю ей:

- Это будет выглядеть так, как будто я попала по твоей протекции, любимая.

- Но мы же знаем, что это не так. Имею в виду, они должны учитывать нашу совместную работу. Господи, да наши репортажи по сибирской язве и по Омахе выдвинуты на премию Пибоди.

Пожимаю плечами.

- Я знаю. Меня это совершенно не беспокоит, - беру ее руку в свою. – Продолжай, Фостер.

- Второе – ни у одной из вас не будет жестких условий с «корпоративными стандартами поведения». Я переформулировала их так, что теперь, чтобы уволить вас, вам придется переспать со слоном, снять это на видеопленку и показать в эфире. Кроме того, ваше начальство знает, что вы пара. И если вы не будете привлекать к себе лишнего внимания или освещать этот факт в желтой прессе, они ничего не имеют против.

- То есть мы не сможем как Эллен и Энн заниматься сексом в присутствии Президента?

Фостер хмурит брови.

- Я бы не советовала этого. Кроме того, он может захотеть присоединиться, судя по его репутации. Черт, он может присоединиться, даже если вы будете этим заниматься со слоном.

Мы все трое хохочем.

- Все остальные условия стандартные – отпуска, бонусы, акции, командировочные, денежные компенсации. Они хотят, чтобы вы приступили к работе, как только Келс выздоровеет. На самом деле, даже раньше, но они готовы подождать.

- Спасибо, Фостер. Ты проделала отличную работу!

Она пожимает плечами.

- Это несложно с такими отличными клиентами. Мне всего лишь осталось придти к ним и применить свою любимую тактику по проведению переговоров. Они сдались достаточно быстро. И согласились даже на более высокую цену, чем сами ожидали, - с этими словами она вручает нам наши предложения о работе.

Ищу взглядом цифру своей зарплаты. Черт. Очень хорошо. В пять раз больше, чем я зарабатываю сейчас. Затем бросаю взгляд на письмо Келс. Ладно. Моя вдвое меньше той, что получит Келс. Харпер, не глупи. У дикторов самые высокие зарплаты, и ты это знаешь. Она зарабатывала больше чем ты и до этого. И сейчас будет то же самое, только на более высоком уровне.

Но в целом у меня денег больше, чем у Келс, потому что я вкладывала деньги в ценные бумаги с момента своего рождения. Ну, не я сама, конечно, а папа.

Елки-палки! Успокойся, ты ведешь себя как двухлетний ребенок. Келс никогда не поднимала денежные вопросы в разговорах с тобой. Тем более, что у тебя их и так предостаточно.

- Харпер? – нежным голосом возвращает меня в реальность Келс.

- Да?

- Все в порядке?

Я целую ее в носик.

- Все просто отлично!

*

Перед полетом доктор вколол Келс изрядную порцию валиума. Она была очень расслаблена, когда мы занимали свои места в самолете. Уже поздно и мы приземлимся только рано утром, но мне не хотелось лететь в переполненном пассажирами самолете, чтобы хоть немного предоставить уединение Келс. Даже в первом классе это не всегда возможно. А сейчас в нашем распоряжении весь салон.

Нам пришлось обмануть чертовых папарацци, когда мы покидали госпиталь. Если вы думаете, что за месяц они забыли о ее существовании – как бы не так! Медведь нам здорово помог с прикрытием, а Си Джей отвезла к самолету в полицейской машине. Всегда хорошо иметь друзей полицейских … и братьев юристов. Жерар уже организовал пару-тройку судебных запретов для особо назойливых папарацци. А Роби собирается выдвинуть иски против парочки желтых газетенок за те пасквили, которые они опубликовали в течение последнего месяца.