Да, я по адресу. Внутри ничего абсолютно не менялось со времён моего заезда: на 12 часов небольшая кухня с выцветшими жёлтыми обоями в ромбик, небольшой стол, который больше напоминает сутулого серого ишака, табурет не отстаёт и играет роль детёныша осла. По правому борту от кухни расположилась моя спальня, она же в свою очередь играет и роль зала. Квартира-студия — так бы это назвал приезжий, но какие здесь могут быть туристы? И откуда я вообще помню это слово? Подумаю на досуге. Кровать на ладан дышит, но старушка держится уверенно, потому что у нас с ней другого выбора и нет: чтобы получить новую, следует записаться у консьержа в очередь на мебель, и, если тебе повезёт, то ты станешь счастливым обладателем полутораспалки всего через каких-то 2-3 года. Но уж всяко лучше, чем ничего. Кстати, налог за кровать уплачен.

Снимаю сапоги, удаляюсь в ванную комнату. О ней особо нечего говорить: вечно улыбающийся унитаз, бежевая раковина, во рту у которой уже пошли микротрещины, да собственно сама ванна и вечно моргающая лампа накаливания над ней.

После удачного визита в ванну Мётра рухнул на кровать прямо в рабочем комбинезоне и задремал на часа этак полтора. Ему не мешало бы помыться, но это после.

...Он видит меня, он знал, что я приду к нему.

Кругом сплошные заросли из елей и дубов, впереди лишь узкоколейная дорожка из небольших птичьих черепков, которые хрустят при каждом шаге, медленно и поочерёдно впиваясь всё глубже и глубже в каждую стопу. Но это боль неимоверно сладкая.

- О, старец, дай мне ответ, кто ты и как звать тебя?

Старик подлетел к нему на небольшом облаке, из которого то и дело выпадала и убегала в чащу леса какая-нибудь миниатюрная зверюшка, похожая не то на тигра, не то на медведя.

- Ты хочешь быть полезен этому миру, но твои труды напрасны, - молвил он, спустившись со своего транспортного средства и отправив его восвояси. - Они хотят власти над тобой, но зачем ты покоряешься тому, кого не видишь?

Он стоит передо мной, одетый в белую, но с грубыми серыми заплатками рясу, в его правой руке покорно дежурит деревянный сухой посох, конец которого загибается, образуя своеобразный «инь-янь» с неким красивым красным и ярко-сияющим самоцветом посередине.

- Все мы совершаем ошибки, закапывая себя всё глубже и глубже. Рыба гниёт с головы, а человек — с сердца, - продолжал он. - Оно предаёт тебя в первую очередь. Но предателя ещё можно спасти, правда, вакцина у каждого своя.

- И что же мне делать?

Внутри всё пульсировало, казалось, что органы решили поменяться местами между собой, и теперь мои легкие где-то в заднице, а кишечник расположился у гортани.

- Ступай в мой дом, я буду ждать тебя там. Какой бы ценой это ни стоило — приходи . Если даже умрёшь. Правый псалтырь будет ждать тебя на своём месте.

Я тону, задыхаюсь…… Что-то….что-то выталкивает на поверхность…

Это был сон? Да, определённо сон.

Рыба гниёт с головы….Псалтырь…..

Библиотека. Мне срочно нужно туда…..Даже если умру.

Я точно знаю, что туда, всё зудит….чёрт, голова сейчас взорвётся, где мои сигареты?

Я буду искать его.

Он знал, о чём говорил.

Глава 7.

Мётра чувствовал холодное касание лужи сквозь ботинки. Начался ливень, но выбора у него не было совсем. Путь был не близким: сначала через КПП, после свернуть через сквер, который больше похож на гигантскую кишку, через неё Остров отрыгивает всех ему неугодных. К сведению, он тянется через весь «Пустырь» и кончается резким обрывом на другом конце. От того и «кишка». На середине «кишки» свернуть в проулок между старыми деревянными домишками. Они настолько старые, что иногда кажется, будто лужайки перед ними являются их седыми и заплесневелыми бородами, за которыми регулярно ухаживает прикреплённый к ним цирюльник.

Итак, древние сараи….а куда дальше? Я не был в библиотеке с того момента, как получал научную литературу для более продуктивной работы с инструментами, кстати, надо бы потом наведаться с обратным визитом и сдать их, иначе штраф из-за просрочки сроков. Точно, по мощёной улице «им. Пауля Роджерса третьего» ( Для справки: Пауль Роджерс возглавил третий созыв кабинета министров, на котором внёс в Кодекс Островных Порядков рекордные двадцать поправок и пять новых законов, в связи с чем и был увековечен в пределах этой улицы. «Об Островной деятельности и её великих личностях, стр.45 глава 4» )

Мда, видимо, у его родителей было плохо с фантазией, от чего в семье рождался уже третий Пауль Роджерс. Но сейчас не об этом. Сто метров прямо, потом двадцать пять направо…..Я на месте. Я буду на месте, если выдвинусь прямо сейчас.

Дождь станет моим природным душем и смоет всё рабочее дерьмо с моей кожи. Отмыть бы ещё и душу…

«Пустырь» стоял бездыханно. Лишь тёмные глазницы двухэтажек с презрением и непониманием преследовали меня на протяжении всего пути. Их двери-рты были наглухо закрыты, и лишь некоторые домишки осмеливались открыть свою пасть ,чтобы бесследно меня сожрать.

Вместе со мной в моих ботинках путешествовали практически все лужи, которых я встречал по дороге, моя обувь уж больно гостеприимна

Мётра упал в канаву. Я упал в канаву. Дождь всячески строил мне преграды, хватало того, что из-за него я путался и пробегал нужные мне улицы. Даже на «кишку» я вышел не с первого раза. Этот поганец решил вдоволь поглумиться и залил собой строительную яму, из-за чего я принял этот участок за асфальт. Промокший до нитки, промокший не только физически, но и духовно, но отступать нельзя. За промокшие сигареты обидно.

Последний поворот переминался с ноги на ногу на горизонте, он ждал, он хотел, чтобы Мётра скорее обогнул его.

И вот она, «Библиотека округа Остров №1».

Неудивительно, что она закрыта.

Неудивительно, что её окна заколочены.

Стоп, что?

На дверях в пластиковой вставке красуется белый с разводами лист бумаги. Лист вещает: «В связи с постановлением Партии об изоляции книжных изделий ( кроме научных и рабочей литературы) приказ №231 вступает в силу с 12.08.2015 года. Книжные изделия частично будут ликвидированы, частично будут перевезены на пром.склады для дальнейшей утилизации. Научная и рабочая литература будет выдаваться бухгалтерией местных предприятий. Подпись: Брюнхер Л.А»

Это разрыв сердца. Это похоронный марш черепного гроба, в котором покоится усопший из-за таких новостей мозг. Он ждал меня, он сам назначил встречу здесь. Я больше не могу жить в неведении, жажда вкусить правдивые плоды не отпускает меня, должен хоть кто-то со всего этого проклятого острова узнать истину. Всем срать, дерьмо настолько заполонило наши умы, что уши слышат лишь то, что говорят сверху. Пора бы его откачать.

Какой чёрт дёрнул меня посмотреть в тот момент на часы,я не знаю, но я ему очень благодарен, и, если вы с ним свидитесь, то передавайте от меня большой привет! На циферблате меня дожидались цифры одиннадцать, ноль, восемь, две тысячи пятнадцать, одиннадцать, сорок пять.

Сердце мгновенно вышло из комы, а мозг восстал из мёртвых. Это ночь живых мертвецов, и на секунду я и правда стал настоящим покойником, который жалобно скулил перед дверями библиотеки.

Настрой стал боевым, мокрая одежда и ботинки отошли на второй план. Задача номер раз — проникнуть в библиотеку.

Задача номер два — отыскать Псалтырь.

Задача номер три — не умереть в эту ночь от шальной пули ночного патруля ( они заступают на смену после 00:00 в любую погоду и время года, в промежуток с одиннадцати до полуночи дневной патруль оставляет свой пост и отправляется на «заслуженный» отдых вплоть до семи утра ).

План действий ясен?

Так точно!

Глава 8.