Я покачал головой:

— Как уже говорил, моё поместье находится в Аиде. Сначала мы пересечем барьер, а затем войдем в город Дис, который находится примерно в пятистах лигах отсюда.

Гвендолин неловко поежилась.

— По поводу барьера…

— Не беспокойся о нём сейчас, — сказал я. — Мы можем сломать барьер из хижины, но сейчас в этом нет необходимости. Утро вечера мудренее, и завтра мы найдем другой способ выплатить налог на грех. Я не буду прикасаться к тебе, поскольку знаю, что тебе это не нравится.

— Ты знаешь, что это не так, — возразила она. — Просто это… Опасно.

По правде говоря, я согласен с ней. Как демон похоти, я мог просто насладиться ею без каких-либо эмоций. Но её невинность поразила меня, а реакция на прикосновения разрушила все барьеры.

— Без обид. Я понимаю, почему ты хочешь держаться на расстоянии и сохранить невинность. И поэтому… — Собрав силы, я сотворил длинную шелковую ночную рубашку для неё и черные атласные брюки для себя.

— О, спасибо! — Гвендолин поспешно натянула ночную рубашку. Она была темно-зеленого цвета и прекрасно сочеталась с её глазами.

— Я призову тебе подушки, — пообещал я. — Полагаю, сегодня ты спишь у камина, потому что кровать тебе не нравится.

— Я буду спать у камина. — Она вздрогнула. — Однозначно.

— Очень хорошо. — Я призвал подушку, набитую гусиным пухом, и передал ей. — Сладких снов, Гвендолин.

Она прикусила губу — привычка, когда она в чём-то сомневалась.

— Ты, эм, не присоединишься ко мне?

— Я упоминал раньше, что демонам не нужен сон. — Думаю, мне лучше присматривать за тобой с того места, учитывая, что ты хочешь держаться на расстоянии. — Я занял место за столом на сырой деревянной табуретке.

— А… Хорошо. — Странно, она выглядела разочарованной. С чего бы это? В конце концов, это она хочет держать меня на расстоянии вытянутой руки, а я облегчил ей задачу. Почему же она расстроилась?

— Спокойной ночи, Гвендолин, — тихо сказал я, сотворяя ей покрывало. Оно возникло в воздухе и мягко её накрыло. Я надеялся, оно согреет её, поскольку сам не мог позаботиться об этом.

— Спокойной ночи, Лаиш, — прошептала она, закрыла глаза и расслабилась, повернувшись лицом к огню.

Долгое время я наблюдал за игрой света и теней на её очаровательном лице. Я заметил, что она не спала. Но она притворялась, либо для меня, либо для себя. Поэтому просто сидел и смотрел, желая ласкать её, как огонь в камине, желая поцеловать… Обнять… Удовлетворить…

Но не мог. И даже не знал, почему мне этого так хотелось.

Глава 24

Гвендолин

Я не заснула сразу. Чувствовала, как Лаиш наблюдает за мной, и могла лишь гадать о его мыслях. Хотя прекрасно знала, кем заняты мои мысли — только им. Только Лаишем.

Он так ощетинился, когда я спросила о его прошлом. Никогда не слышала такую грубость в его голосе. Он всегда такой спокойный, веселый и выше негативных эмоций. Такой крутой и собранный. Но когда я поинтересовалась, кто он на самом деле, рыкнул и велел не лезть не в свое дело. Затем развернул стрелки и спросил о заклинании мести, и тогда уже я нагрубила. Конечно, именно этого он и хотел, спровоцировать меня. Но почему?

И прочему мне не всё равно? Я убеждала себя, что его прошлое меня не касается, что пусть он так и сидит за столом, а я сплю одна на меховом ложе у камина. Но нет, так не должно быть.

Я думала на протяжении нескольких невыносимых часов, что он мертв или оставил меня навсегда, и ужасно тосковала. Мне тяжело признавать, но я оказалась в полной растерянности — и не только потому, что понятия не имела, как пройду ад без него. Я ощутила спокойствие и чувство безопасности, когда он спас меня от демона, когда в слезах упала в его объятия… Словно вернулась домой. Почему бы это?

«Ты любишь его», — прошептал мягкий голос мне на ухо.

«Нет, не люблю! Нисколечко! — твёрдо ответила я самой себе. — Я же не настолько глупая, чтобы отдать сердце демону. Бабушка воспитала меня как надо».

Но если это правда, почему так трудно лежать и притворяться спящей, когда все, чего я хочу, это вскочить и подбежать к нему? Почему жаждала его поцелуев, его объятий, его большого, сильного тела, прижатого к моему?

Вся сила воли ушла на то, чтобы не позвать его и не подойти к нему самой, каким-то образом я оставалась одна на коврике.

«Просто расслабься, — строго сказала я себе. — Это был долгий, тяжелый день. Попытайся немного поспать, утро вечера мудренее». — Так всегда говорила бабуля, и почти всегда она оказывалась права.

Я приоткрыла глаза и посмотрела на почти догоревший огонь. Мягкое потрескивание горящего дерева, гипнотическое мерцание света и тени одолели мои беспокойные мысли. Я поддалась усталости и, наконец, заснула.

~~~

Не знаю, почему мне приснился кошмар, из-за огня поблизости или ужасных событий накануне. Я только знала, что в один момент лежала в тепле и безопасности у камина, а в другой — оказалась взаперти в маленьком темном шкафу с сестренкой Кейшей, глядя через щель на огненного демона и слыша крики матери.

— Мама… Мама, нет! Мама, пожалуйста, вернись! Пусть с тобой всё будет хорошо! Не причиняй ей боль! Не делай больно моей мамочке!

Крики не прекращались, смешиваясь с высоким, злым смехом и испуганными рыданиями младшей сестры. Я чувствовала, как чудовищный жар давит на дверь, словно огромная пылающая длань, которая пыталась проникнуть внутрь… Чувствовала удушливый запах гари… Слышала, как вдалеке мчались пожарные и спасатели, но слишком поздно… Слишком поздно…

«Пожалуйста, — взмолилась я. — Не причиняй ей боль, пусть с ней всё будет хорошо».

~~~

— Гвендолин? Гвендолин!

Кто-то тряс меня за плечо и настойчиво звал по имени, возвращая из сна в реальность.

— Гвендолин… Mon ange… Всё хорошо, ты в безопасности. Тебе просто приснился сон… Плохой сон.

«Сон… Мне опять снится кошмар, — подумала я, всё ещё сонная. — Давно он мне не снился, так много лет…»

— Гвендолин? — повторил Лаиш. Я открыла глаза и увидела его на коленях, он явно переживал за меня.

— Лаиш… — Я слепо потянулась к нему, и он обнял меня.

— Что такое, mon ange? — нежно спросил он. — Что за сон терзает тебя столь сильно?

— О маме, — сказала я сдавленным голосом, пытаясь не расплакаться, — ненавидела снова выглядеть слабой перед ним. Но сон был таким ярким, таким настоящим…

— Что произошло с твоей мамой, mon ange? Ты никогда не рассказывала о ней.

— Её убили. — Я снова задохнулась и быстро протёрла глаза. — Когда её заклинание вышло из-под контроля.

— Что пошло не так? — Огонь уже догорал, и рубиновые глаза Лаиша казались почти золотыми в мягком красном свете.

— Я… Она… — Я была слишком усталой и сонной, чтобы врать. — Она хотела призвать демона огня, — призналась я. — И он вышел из-под контроля. Испепелил её и поджег дом. Я и Кейша спрятались в шкафу. Мы чуть не погибли, но пожарные вовремя спасли нас. Но не мою маму… Мама… — Из горла вырвалось тихое рыдание, и я отвернулась. — Для нее было слишком поздно. Так… Так она умерла.

Он всё понял.

— Теперь понимаю, почему ты испугалась меня, узнав, что я огненный демон.

— Да, но… — Я вырвалась из объятий и снова протерла глаза. — Не думаю, что была справедлива к тебе. Нельзя судить о народе по одному человеку.

— Вообще-то, можно именно в этом случае, — мягко ответил он. — Держу пари почти на что угодно, что твоя мама призвала огненного беса — демона из лавы Огненного Озера. Они безмозглые существа, цель которых смерть и разрушение.

— Так значит… Существует много огненных демонов? — нахмурилась я в неверии. — Ты уверен?

— Абсолютно, — сухо сказал он. — Я принадлежу к другому виду.

— И как же вы отличаетесь?

— Меня крестили в Огненном Озере, когда я был низвергнут, поэтому моя сила исходит из него, — сказал он. — Но я не родился в нём.