Боже…

Митрофанов со всеми разговаривает, приветственно жмёт руки, а я лишь молча киваю, и улыбаюсь, как китайский болванчик. Только когда перед нами возникает отец с тётушкой, я ощущаю теплоту в своей истерзанной душе и расплываюсь в нежной умиротворённой улыбке.

Всё хорошо.

Гости сменяются другими гостями, и перед нами оказывается семейная пара, состоящая из плюгавенького лысого мужичка и эффектной стройной красотки, которая всю церемонию кидала на моего мужа страстные импульсы.

Она и сейчас сверлит его пристальным взглядом, кокетливо поправляя светло-русые локоны, явно побывавшие в руках опытного стилиста. В ушах колышутся огромные бриллиантовые серьги стоящие, небось, целое состояние.

А что Юрий?

Кошусь на мужа, и прекрасно вижу, что его тоже ничуть не интересует поздравление мужичка – взгляд устремлён в пышное декольте красавицы, которое так некстати она выставила на всеобщее обозрение.

Так – так.

Ревную? Вряд ли.

Скорее, мне до ужаса неприятно видеть, как мой супруг пожирает взглядом красотку, стоящую напротив и мысленно укладывает её в постель, наслаждаясь её телом во всевозможных позах.

Мда…

Набегался ли муж по бабам, как уверяла меня тётушка, или мне предстоит делить его с постоянно меняющимися любовницами?

Нет, такого унижения я точно не стерплю.

Наконец, речь мужичка иссякает, и он кидается к Митрофанову с рукопожатием. Затем – ко мне с дружественным поцелуем в щёчку. Но я прекрасно вижу, как светло-русая барышня трётся пышной грудью о пиджак Юрия Александровича и в её глазах блестят демонические огоньки.

Скулы моего супруга слегка вспыхивают румянцем, а тонкие ноздри начинают интенсивно раздуваться. Неужели я не ошиблась, и они с этой красавицей – любовники?

Тем временем красотка подходит ко мне, и, наклонившись, еле слышно, шепчет:

– Дорогая, Юра – просто секс-машина, завидую тебе.

Всё ясно.

Опускаю взгляд в стол, а супружеская чета уже отходит от нашего столика. Супруг провожает девушку странным прищуренным взглядом, и с придыханием спрашивает:

– Что она тебе сказала?

– Ничего. Просто поздравила.

Пытаюсь выдавить из себя подобие улыбки, сжимая под столом руки в кулаки. Не устраивать же сейчас скандал?

Да и мой супруг, возможно, уже давно разорвал отношения с этой интересной особой и хранил мне верность со времён нашей помолвки. По крайней мере, мне очень хочется в это верить.

– Ну, ладно.

Супруга, похоже, мой ответ вполне устроил. Ещё бы.

Кобель.

– Можно я отойду ненадолго? Хочу подышать воздухом.

– Конечно.

Поднимаюсь из-за стола и выскальзываю за дверь, обойдя гостей. Перехватываю грустный взгляд отца и ободряюще ему улыбаюсь – ничего, всё хорошо.

Не нужно ему знать о моих переживаниях.

Выхожу на улицу, накинув свою пушистую белоснежную шубку на плечи, и выдыхаю облако свежего воздуха. С неба хлопьями валит снег, опускаясь на мою фату, и я вытягиваю руки, стараясь поймать ажурные снежинки, и рассмотреть их красивые очертания.

Спокойно, Мила, нужно всё хорошенько обдумать.

– Вас можно поздравить?

Разворачиваюсь, испуганно спрятав руки за спину, и вижу за своей спиной незнакомца.

Очень высокий, в тёмно-сером костюме, который так подходит к его ярко-синим глазам. Белоснежная рубашка без галстука. Каштановые волосы, зачёсанные на бок и аккуратная борода с рыжим отливом.

Мужчина стоит совсем близко от меня, непозволительно близко. Разве так можно стоять рядом с незнакомой девушкой, одетой в платье невесты? Но я не ощущаю исходящей от него опасности, скорее, наоборот – от незнакомца веет какой-то спокойной грустью.

Так странно.

С чего бы грустить гостю на чужой свадьбе? Только, если он влюблён в невесту. Но я его вижу в первый раз.

– Можно.

– Поздравляю. Вы вышли замуж за настоящего принца.

Сарказм? Не знаю.

– Я хочу вручить вам подарок.

– Но подарки вручают в зале, при гостях.

– Это – подарок лично для вас.

Мужчина вынимает из внутреннего кармана пиджака какой-то конверт, перевязанный кружевной чёрной ленточкой. Траурной. И вручает мне в руки.

Так жутко.

– Но…

– Посмотрите, что внутри. Одна, без мужа. Это будет вам интересно.

Разворачивается на каблуках и, ни слова не говоря, уходит прочь, оставив меня наедине с таинственным конвертом. Оглядываюсь по сторонам, и, не заметив никого, аккуратно сдираю кружевную чёрную ленту.

В конверте нет ни письма, ни денег, ни подарков. Там – несколько фотографий.

Вытаскиваю фотокарточки, и устремляю взгляд на глянцевые прямоугольники. На первом фото – очень красивая темноволосая девушка, сидящая в каком-то бордовом кресле. Её поза расслаблена, а на губах растянута мечтательная улыбка. Видно, что она очень счастлива.

На втором фото – эта же девушка рядом с … моим супругом. Юрий аккуратно обнимает брюнетку за тонкую талию, и её глаза при этом снова сияют счастьем абсолютно искренне. Митрофанов же, как будто вдыхает запах её волос, слегка прикрыв глаза.

Так-так, значит, это – его любовница?

На третьем фото – эта же девушка с крошечным ребёнком на руках. Белоснежный конверт, перевязанный голубой ленточкой, и я понимаю, что, скорее всего, у моего мужа есть незаконнорожденный ребёнок.

Странно, я об этом не знала.

Четвёртое фото парализует меня, и внутри всё леденеет, замирая от ужаса. На фотографии запечатлен простой деревянный крест и небольшой холм земли, усыпанный цветами. Прищуриваю взгляд и читаю надпись:

« Купцова Жанна Борисовна и Купцов Сашенька».

Ниже – даты рождения и смерти, из которых я понимаю, что мать и сын умерли в один день. Девушке на тот момент было всего двадцать семь, а малышу – три месяца.

И, дата смерти совсем не давняя – почти месяц назад. Вот почему на могиле ещё нет памятника, и вся она доверху завалена свежесрезанными цветами.

Какой ужас!

Я поспешно рву фотографии, чувствуя поднимающуюся внутри бурю боли и жалости к неизвестной девушке. Что с ней и малышом случилось? Автоавария? Как же так, такая молодая! А малыш – совсем ещё крошка!

Мне во что бы то ни стало нужно разыскать этого таинственного мужчину с рыжей бородой и спросить у него, что это всё значит? Причём тут мой супруг?

Вдруг, это глупый розыгрыш, чтобы вывести меня из себя?

Но, сначала мне просто необходимо зайти в туалет, чтобы слегка ополоснуть лицо прохладной водой – так я приду в себя.

Кидаю обрывки фотографий в стоящую у входных дверей урну и бегом направляюсь к санузлу ресторана. Мне срочно нужно помыть руки с мылом, чтобы смыть с себя негативную информацию, исходящую от таинственных фотокарточек.

*****

Вбегаю в туалет и слышу весьма недвусмысленные ахи и охи, доносящиеся из одной кабинки. Женские стоны весьма активно намекают мне, что она там не одна, и ей настолько хорошо, как это только может быть.

Брезгливо морщусь, оглядываясь вокруг.

Ну, неужели, какой-то парочке гостей настолько припёрло, что они решили уединиться в туалете, не дожидаясь приезда домой?

Чёрт, вот не повезло. Ведь я только хотела умыться, чтобы привести себя в порядок, и вернуться к мужу.

Женщина начинает с силой бить по хлипким пластиковым стенкам кабинки, и стонет, захлёбываясь от удовольствия.

– Юраааааа!

Подпрыгиваю на месте, оглядываясь на кабинку.

Девушка буквально бьётся в конвульсиях, выдыхая имя своего пылкого любовника, и я прирастаю ногами к полу.

Сколько мужчин из числа гостей, носят имя Юрий? Я не знаю. Но, мне хорошо известно, что именно это имя у моего опасного и пользующегося успехом у противоположного пола, мужа.

Неужели?

Мужской стон разносится по санузлу эхом, и у меня внутри всё переворачивается.

Это ведь не он?

Или…

Я не могу поверить…

Нагибаюсь так, что мне видны две пары ног. Мужские – в чёрных остроносых лаковых ботинках, начищенных до блеска, и женские – в ярко-красных лодочках на тонкой шпильке.