- О господи! Зачем запутывать! Киев основал Кий, князь полян перевозчик, - сказала Лидия Павловна строго.

- Не было у полян князей. Были хоканы - на еврейский манер.

- Кто была твоя жена?

- Дура. Только ненормальная могла уйти от такого мужика. - Леонтий засмеялся, привалился к Лидии Павловне. - Я же всегда готов...

Лидия Павловна пожелала рассердиться. Но не закипело волной ее безбрежное море, ее теплое море, только ее море. Лидия Павловна остро чувствовала, что в этом море пульсирует спиралька жизни. И теперь она вся, со своими любимыми духами, грустью, инструментальной музыкой, желанием пойти под душ или принять ванну, - всего лишь питательный бульон для жадного зародыша. Они будут расти и развиваться вместе - он в ребенка, она - во всепостигающую, всепрощающую мать. А папа им не нужен. К черту папу. Под музыку Вивальди...

- Над чем ты трудишься на работе? - спросила Лидия Павловна.

- Над фильтрами. Фильтрация сейчас важна. Не меньше, чем дробление. А ты над чем?

- Над ретрансляторами. Чтобы без помех. Время такое.

Леонтий положил вилку и настороженно посмотрел на Лидию Павловну. Она так же настороженно глядела на него. Потом они оба разом опустили глаза.

- В Эстонии бардак, - вздохнул Леонтий.

Тут зазвонил телефон. Подруга, та, что выгнала любовника за громкий смех, сказала ей в трубку: "Терпи. Все терпи - одной худо. Папаша нам не нужен - это правда. Но и без дурака в доме одиноко. Какую бы чушь ни городил - терпи. Лишь бы не ржал, как лошадь. А насчет политики - как заведет - вали".

- Куда валить?

- В постель.

Больше всего Лидия Павловна боялась разговора о работе. "Тогда конец надеждам, - думала она. - Если он начнет мне объяснять, что по фильтрам мы на тридцатом месте в мире, - выгоню. - Она всхлипнула. - По ретрансляторам мы на семнадцатом".

- Твоя мать заблуждается, - сказал Леонтий.

- В чем? - Лидия Павловна вытерла глаза. Понюхала платочек - запах "Клима". Ее потянуло вдруг на соленые огурцы. "Рано еще. А впрочем, мне к сорока. К тому же перестройка. Нервы. Сейчас все странно..."

- Во всем не права, - сказал Леонтий. - Я вычислил, кто такие твои любезные братцы Кий, Щек, Хорив и их сестрица Лыбедь.

Лидия Павловна не была украинкой. Отец ее родился в костромской деревне. Мать в Ленинграде. Но три года она прожила в Киеве, девочкой-пионеркой. Ей там нравилось.

- Ну кто же? - спросила она. Ее океан померк на мгновение и вытолкнул из своих колыбельно-прозрачных пучин птицу Лебедь. Прекрасную Лебедь Белую.

Леонтий засмеялся.

- Кий - это молот. Многие северные воины начала первого тысячелетия были вооружены боевым молотом. Например, Тор. Молотом мог владеть только могучий человек. Значит, Кий - это не имя, а метафора - могучий грозный человек. Князь-молот. Значит, фольклор. Посмотрим на Щека. Что такое Щек? Щека. Щеколда. Щит. Отгораживать, запирать, защищать. На венедском Поморье есть город Щецин - крепость. Щек тоже не имя. Персонификация, метафора малая личная дружина князя, его охрана. Тоже фольклор. Кто же такой Хорив, в свете нашего метода? Вернее, что такое хорив? Хор, у древних греков "хорос", - коллективный герой. Что мы можем назвать коллективным героем, применительно к древним векам? Военный отряд. Смотри: хоругвь - воинский стяг. Хоругвь - подразделение в рыцарском войске Литвы и Польши. Хорунжий - офицерское звание. Слушай дальше: хорома - большая изба, обязательно большая, можно сказать, громадная. Хорома - дружинная изба. Смотри: Хортица, уже совсем близко к Киеву, - остров воинов. Отсюда ты можешь со стопроцентной уверенностью заключить, что братец Хорив - это большая дружина. И еще одно доказательство, тоже стопроцентное. С древних времен в солдатах сохранилось выражение - иметь женщину всем хором. Есть, конечно, и косвенное доказательство: хоробр - так назывался древний русский воин. Хоробрый - смелый. Что мы имеем? Щек - дружина малая. Хорив - дружина великая. Ну, а как же красавица-сестрица Лыбедь? Это, друг мой прелестный, опоэтизированная народным гением лодья. Лодья ведь действительно похожа на лебедь... Есть и другое толкование. Щек - крепость. Хорив - народный сход. Именно в этом смысле слово "хорив" употреблено в Библии. Стало быть на горе Щековице стояла крепость, жила дружина. А на Хоривице собирался сход.

"Пора валить" подумала Лидия Павловна почему-то с тоской. Но тут зазвонил телефон. Она побежала в комнату. Звонила мать.

"Он не появлялся?" - спросила она. Узнав, что он появился, посоветовала дочке выслушивать его с предельным вниманием и восторженной улыбкой. "Помни, после сорока рожать опасно. Можно сказать - последний шанс. Будь умницей. Белье у тебя красивое?" Лидия Павловна повесила трубку, не ответив. Первый раз она таким образом прервала мать. Вспомнилась ей Инка Прохорова. Ноги тонкие после аборта и как будто грязные.

Лидия Павловна лежа оглядывала свою квартирку. Не отдавая себе в том отчета, она искала в комнате место для детской кроватки. "Если бы можно было назвать дочку Радость, - подумала она. - Просто Радость, без отчества. Но мы в плену у дурацких традиций. Нашим дедам и бабкам было легче и праздничней, они называли своих первенцев Трактор, Электрина и чихали на традиционалистов. Спрашивается, чем эти имена хуже непонятного Павла или Михаила? Даже прекрасней, поскольку понятнее их пафос. Но почему-то серость и обывательская амбициозность всегда побеждают". Тут же она успокоилась, решив, что Светлана, а также Владимир - имена все же красивые: Светлана Леонтьевна и Владимир Леонтьевич.

Леонтий подсунул ей руку под голову.

- Теперь по поводу Кий-перевозчик, - сказал он, хмыкнув. - Интересный аспект. Во-первых, положи на ум: поляне молотом как оружием не пользовались. Они вообще старались не воевать. А если случались у них стычки со степняками хазарами, то и оружие они имели адекватное. Дальше: представь себе волок на великом пути из варяг в греки. Кстати, ты поняла, почему из варяг в греки? Это же был их путь - путь спасения, путь поиска новой родины, новых морей. Но и в теплое Средиземное море обратно их, конечно, тянуло. Там, на теплом море, была их прародина. Они там помнили все. И они хотели не порывать со своим теплым морем. Это был не только торговый путь - это был путь предков. Для торговли они могли ходить по морю вдоль Европы. И ближе, и легче.

- Почему легче?

- В море ты плывешь себе и плывешь. А на волоке? Часть грузов, а то и весь груз перегружается на волокуши, лодьи ставят на валки и тянут до другой реки. На следующем волоке то же самое. А разбойники так и лезут. Зевать некогда. Идут под звон мечей. Подходит караван к днепровским порогам. Как ты себе это представляешь? Один кандидат наук мне сказал: "Да, конечно, на порогах должна была быть лоцманская служба". Представляешь - лоцманская! Невозможно пройти пороги на больших груженых лодьях. Да и не надо. И как на любом волоке, лодьи разгружались и под защитой вооруженного отряда медленно на волах двигались по берегу. Грабить на пороги приходили даже Рыжие Даны. Содержать перевоз-волок способен был только князь или крупный воевода... А вот другой перевоз - соляной. Соль везли из Таврии. Соль тоже сопровождали вооруженные отряды. На реках соль перегружали в лодки. В лодках же перевозили и телеги, и волов. Каждая переправа представляла опасное военное предприятие. Соль - золото. И третий перевоз - рабы.

- Ты хочешь сказать, полянский князь... - Лидия Павловна поперхнулась от возмущения, - был работорговцем?

- Я же тебе объяснил - у полян князей не было. Иначе зачем мы так судорожно пытаемся ославянить варяжских воевод Аскольда и Дира? Были они варягами, варягами и останутся. Такие заросшие бородами. Хари. И Кий был харя...

Лидия Павловна заплакала. Она даже села.

- Почему ты так много говоришь?..

Леонтий отодвинулся от нее, вытянулся, руки по швам вытянул, как бы обезличиваясь, как бы уходя.

- Кто я без моих разговоров? Никто. Рядовой инженер без права на собственное мнение. Делатель фильтров, которые занимают тридцатое место в мире. Без моих разговоров я даже меньше, чем никто, - я нечто стыдное...