Час пролетел очень быстро, Прайма нет, и Рэн решил подождать еще. Вот и второй час прошел, третий. Рэн уснул… Проснувшись в темноте от непонятного шума, он посмотрел на часы, фосфорные стрелки на часах показывали половину третьего утра, Прайма все нет, вокруг мертвая тишина, ее нарушает какой-то непонятный звук вдалеке, он прислушался, кто-то тяжело и громко дышал.

- Боже мой, возможно это раненый Прайм, и ему нужна моя помощь. - Подумал он. - Прайм, я тут! Ты где? Темно я ничего не вижу! Откликнись Прайм!? - Срывающимся шепотом попытался он позвать друга.

- Урр! - В ответ послышался ненавистный и очень страшный звук. Рэн очень испугался. Он замер, а шум приближался, похожий на то будто кто-то ползет к нему.

- Твою мать, накаркал, не надо было думать о таких вещах. Что же теперь делать? Неужели это все? Неужели меня сожрут эти твари? - Рэн запаниковал. Из последних сил он заставил себя приподняться и выглянуть из убежища, очень тяжело делать какие-либо движения когда страх сковывает все тело. Но Рэн приложил достаточно усилий что-бы тело заработало.

Выглянув он увидел не что иное как «Ползуна», самое низшее звено среди зараженных, которое только и могло что издавать еле слышимое урчание, но как говориться у страха глаза велики, и для Рэна это урчание показалось оглушительным. Он трансформировал саперную лопатку в подобающий ей вид, сделал несколько глубоких вдохов и присел, скорее на интуитивном уровне чем специально Рэн решил дождаться пока ползун подойдет по ближе к яме, а лучше и вовсе заберется в нее. Действия ползуна были предсказуемы, больше он так громко как показалось Рэну урчать не будет никогда, ведь Рэн кровожадно размозжил голову мертвяка, от куда в нем взялось столько жестокости он не понимал, но ни капли об этом не пожалел, ведь в отряды гринписовцев записываться не собирался точно. Он не останавливаясь бил и бил острием лопатки в область головы мертвяка, от чего у того вместо головы осталось лишь кроваво-красное растекающиеся по дну ямы желе, мертвяк уже давно не дергался, но Рэн не останавливался. Его сознание отключилось на какой-то миг, а когда тот пришел в себя резко ужаснулся, и сразу остановился. Рэн ни чуть не поморщился при виде кровавой каши и раздробленного черепа, адреналин в его жилах кипятил кровь, но тут его настигло новое испытание…

Где-то вдалеке послышалось более уверенное урчание, оно показалось ему до боли знакомо, ведь обычных пустошей облюбовать он уже успел когда очутился в этом мире, в тот момент он вместе со своим товарищем успели понаблюдать через прозрачные стены за мертвяками, и заодно наслушаться их разношерстного урчания. (Имеется ввиду разные интонации). Более опасных он вблизи никогда еще не видел, не считая того момента когда Прайм принимал облик очень огромной и страшной твари, тогда же Рэн и успел краем глаза взглянуть на это чудо.

Примерно определив в этом урчании обычного пустыша, Рэн не стал тянуть кота за то, за что его обычно тянут, и решил убраться от сюда, он надумал укрыться в перевернутом ракетоносце, в кромешной тьме было очень трудно передвигаться несмотря на то что глаза хоть немного но привыкли к ней, и поэтому он использовал все тот же военный бинокль, с помощью которого и добрался к своей цели. Еще он, прекрасно помнил о том, что новоиспеченные зараженные в его случае пустыши, с которыми он не так давно был заперт на базе, очень плохо или совсем не видели в темноте, поэтому воспринимал это как своего рода фору.

Рэн сам не знает как, но у него получилось пройти эти очень страшные и опасные сто-сто пятьдесят метров до ракетоносца, и преодолеть этот небольшой отрезок практически бесшумно, чем собственно и не потревожил слух преследователя. На руку сыграл и запах гсм, эта неприятная вонь перебивала все остальные запахи, как и запах самого Рэна. Затаившись в кабине, он начал обдумывать все происходящее с ним сейчас, и поймал себя на мысли что Улей в данный момент благоволит ему, и пока это происходит, Рэн и сам не заметил как уснул, хоть и замерз, при чем довольно прилично.

***

Прайм в облике Фьюза незаметно добрался до стен базы, у него было два варианта перебраться через ворота, это принять облик Скалы или молодого Штуцера, он не стал мешкать и принял конечно облик Штуцера, так как из тактической точки зрения он размерами намного меньше Скалы, а выделяться ему сейчас совсем не стоит.

- Вот же дурак я! Нужно было просто взять ее с собой, и были бы уже давно возле «Карателя». - Подумал Прайм.

Умение пользоваться чужими дарами еще никогда не доставляло проблем, стоило лишь вообразить чей то облик, как он становился тем кого представлял. При чем перенимал практически все, память, навыки, опыт, по этому без проблем знал каким умением обладает носитель и как это умение активировать. Интересно то, что практически у каждого человека или нелюдя, из тех чьи облики раз за разом менял Прайм, умения активировались абсолютно по разному.

- Вот бы с таким даром жить в моем мире, вообразил себя миллионером, и ты знаешь как заработать денег, или вообще президентом. Вот бы трындец всем был. - Мысли будто в мусорном баке крутились в голове Прайма.

***

Рэн проснулся перед рассветом от сильного холода и жажды, холод ерунда, а вот жажда это совсем плохой признак, такую жажду способен утолить только живец, коего осталось несколько капель, и это очень печально. Это напомнило ему мифы про вампиров, те также испытывали что-то подобное когда испытывали голод, признаки очень схожи, неутолимая жажда, жажда которую не утолит ни одна жидкость в мире кроме разумеется крови. Так же и у иммунных, они испытывают жажду во время спорового голодания, и ее ничто не способно утолить, ничто кроме живца.

Он аккуратно выглянул из укрытия, не заметил ничего опасного попробовал прислушаться, все также тишина, забрался обратно в свое импровизированное логово. Из карманов достал свою мини-фляжку, живца хватило на два с половиной мелких глотка, Рэн обрадовался, ведь недуг сразу испарился, жажда прошла, тепло растеклось по всему телу, и стало так приятно что он на миг позабыл обо всем, про Прайма и Грейс, да что говорить, он забыл обо всем Улье. Ему сейчас было просто хорошо, как наркоману, который испытывал сильнейшую ломку и практически умирал, но ему вкололи дозу, это как в пустыне, двое суток находиться без воды и найти оазис.

Как же подло… Как же все таки жесток этот мир! Рэн расстроился, не просто расстроился, а взбесился не на шутку. Ему показалось что благосклонность Улья к нему закончилась , ведь его вышибли из эйфории самым подлейшим образом.

- Урр? - Услышал он все тоже по его мнению урчание, похожее на то которое он слышал ночью, но оно было с изюминкой, оно прозвучало с вопросительной интонацией. Взбешенный Рэн в порыве злости выскочил наобум из укрытия с сапёркой в руках, в голове не было никаких мыслей, не было страха, не было отчаяния, ведь его выдернули из такого блаженного состояния, за которое он был готов не только умереть, но и убивать, убивать осознанно и жестоко, подобая повадкам этого мира. Ему доводилось однажды испытать подобное чувство самого чистого что ни на есть «Кайфа», и оно было в очень далёкой молодости, это был его первый поцелуй. Такое чувство ни с чем не спутать, и теперь он готов мстить всему Улью за такой облом.

- Ну сейчас я тебе отвечу на твой вопрос, уродина-философ. - Зараженный испугался взбешенного старичка с диким и опасным взглядом, и отшагнул назад. У Рэна сейчас был такой вид, что казалось все скребберы Улья при виде его, будут бежать от страха без оглядки. Рэну нужно сделать всего пару шагов, чтобы добраться до нее, да, именно до нее. Ведь это была мертвячка, только сейчас ему удалось разглядеть ее более подробно, женщина выглядела очень скудно, на голове растрепанные волосы, прилично разодранное лицо было в пятнах засохшей крови, один глаз заплыл в гематоме, тряпка когда-то бывшая блузкой, сейчас прикрывала только правую обвисшую грудь, к которой видимо прилипла вместе с той самой засохшей кровью, остальное болталось на виду у всех. По возрасту она походила на женщину средних лет, болтавшиеся и обвисшие груди были приличного размера, на широких бедрах свисали остатки юбки, обуви уже не было, видимо потеряла где-то.