Виктор Попов

ПОСТОВЫЕ

М. В. Горошевскому

ЭФФЕКТ ПРИСУТСТВИЯ

- Инспектор дорнадзора Сафронов. Документы, пожалуйста.

Подаю водительское удостоверение. Инспектор внимательно вглядывается в фотографию, поднимает взгляд на меня, снова переводит его на документ.

- Давайте проверим рулевое... Так... Тормоза... Свет, пожалуйста Можете следовать дальше.

Следую дальше. На подъеме к мосту чуть напрягается мотор, и, чтобы преодолеть его натужный гул, моему пассажиру Феде Крамаренко приходится говорить повышенным тоном. Такой его тон как раз подходит под возмущенные мысли, которые высказываются.

- Не люблю я этих "петухов"! Ведут себя, как хозяева. Обратил внимание, как он на тебя смотрел?

- Обыкновенно смотрел.

- Брось ты. Как на жулика он на тебя смотрел. Будто ты не можешь без того, чтобы машину не украсть.

Посмотри так на меня, я бы, честное слово, оскорбился.

Тебе не приходило в голову, что ты трус? Ты, вот он, вот он, - Федя ткнул вытянутым указательным перстом в сторону двигавшихся навстречу автомобилей. - Все вы трусы, рабы. Стоит только человеку сесть за руль, куда девается его достоинство. На работе он, может быть, бог. И умен, и талантлив, и взыскателен, а взялся за баранку личного "Жигуля", куда что и девалось. На дороге всякий мальчишка в форменной фуражке над седым дядей изгаляется, как ему бог на душу положит.

- А он не изгаляется, он - служит.

- Брось ты чепуху пороть. Надо чем-то свое холуйство оправдать, вот ты и принимаешь позу.

Я пожал плечами, потому что мое убеждение - не поза. Тридцать с лишним лет моюциклетно-автомобильного стажа - срок достаточный для того, чтобы в человеке надежно утвердились ею симпатии и антипатии.

Многое я повидал и пережил на дорогах, с которыми связана добрая треть моего времяпрепровождения. Случается, что в машине я живу неделями, работаю, сплю, ем. Любезный мои газик для этого отлично приспособлен. И встречаюсь я с работниками милицейской дорожкой службы достаточно часто. Но ей-же-ей, они никак меня не притесняют и на достоинство мое не покушаются. Правда, в теперь уже далеком прошлом слышал я от своих собратьев по дорожной толчее про нескольких инспекторов, которые иначе как без червонца в "корочка о" были глухи и непримиримы. Самого же меня с этими фамильными взяточниками случай не сталкивал, а теперь и тем более не столкнет: один из них угодил за решетку, а об остальных ни слуху ни духу.

Что же касается личного, то память о "гаишниках"

у меня только благодарная. Тот, кто имеет дело с механическим транспортом, знает, что такое "заклинило задний мост-". Особенно если тебе навстречу тесным рядом идут груженые "Уралы", "КрАЗы" и прочие "Колхиды".

Счастлив ты, если бросит направо. А налево если? Не знаю, как бы обернулось, не останови меня по какому-то наитию (это для меня, для него же - по обыденной службе) человек в милицейской форме и не обрати внимание, чго из-под сальника каплет масло. Прикоснулся я к мосту, а он обжигает. Отвернул пробку картера, оттуда - горячий дымок. А Барнаул от меня в ста пятидесяти километрах. Не окажись на пути Леонид Митрофапович, бывший старший госавтоинспектор, позже - начальник Алейской ГАИ, я бы еще сколько-то проехал...

Другой человек в милицейской форме однажды спешил за мной, чтобы предотвратить беду. Неопытный еще автомобилист, я, видимо, слабовато затянул гайки шпилек заднего колеса. На ходу не почувствовал неисправности и "жал на всю железку". Человек в фуражке с малиновым околышем догнал меня на попутке. Догнал для того, чтобы сказать всего четыре слова: "Товарищ водитель, колесо потеряете!"

Так было.

Поэтому остановку на КП, во время которой инспектор Сафронов проверил средство моего передвижения, я воспринял как заботу. Ибо, чего греха таить, мы, "личники", - народ не то, чтобы беспечный, но в общем-то, малоорганизованный. Если государственный автомобиль перед выпуском из гаража проверяют (по крайней мере, должны) слесари и механик, о нас заботиться некому.

А самим лишний раз покопаться в машине недосуг.

Да и многие слабо разбираются в ее устройстве.

Вот такие возражения приходили мне на ум, но Федору я их не высказывал. Зачем? Если человек заранее настроил себя на скепсис, он даже ананас назовет горечью.

Между прочим, я ни в коем случае не идеализирую работников автоинспекции, не вижу их этакими херувимами. Дорожная служба порой требует властных действий. И воспринимать это надо с той же неизбежностью, с какой воспринимается вмешательство хирурга: оно необходимо тогда, когда все остальные меры исчерпаны.

Но только - тогда. К общему нашему прискорбию, на повышенно опасном пути водителя нередко возникают этакие хлыщевато-высокомерные "товарищи инспектора". Изнывая от административного восторга, либо неразумного усердия, они при любых обстоятельствах пускают в дело компостер, а то сочиняют протокол. Чаще всего это - молодые работники, инспектирующие дорожное движение без году неделя. Они еще бестолково верят в силу наказания, потому что не познали мудрости убеждения. И тут уж ничего не поделаешь. Служебная рассудительность приходит с годами. Такое не только в ГАИ, такое - в любой области.

Эти последние мысли я высказал Михаилу Викторовичу Горошевскому, заместителю начальника краевой Госавтоинспскции. Накануне вечером я ему позвонил и поинтересовался, в какие края он собирается по уборочным делам. Оказалось - Алейский район.

- Они - показательные?

- От слова "показуха"?

- От слова "показаться".

- Нормальные. Но с большими перспективами. На трассе Барнаул-Семипалатинск их участок будет от Калманки до Поспелихи. Хочу посмотреть, как они готовятся. Да и как с текущими заботами справляются интересно. А то ведь отчеты отчетами...

Так мы оказались попутчиками. Дневная трасса не очень оживлена, поэтому можно дать себе легкую поблажку.

С обеих сторон дорогу теснят сжатые нивы, разлинованные ворсистыми валками. Неслышные далекие комбайны ступенчатым строем вершат свое вечное движение. Размеренное, выверенное годами движение, ибо жатва - не аврал, а конечный процесс планомерного производства хлеба. Здесь подсчитывается все, что поддается учету, взвешивается все, что можно взвесить, предусматривается все, что можно предусмотреть.

В этом - стратегия уборки.

- Для нас, например, подготовка к жатве начинается с февраля, столкнувшись с моим недоуменным взглядом, Михаил Викторович поясняет: - С технического осмотра. Мы уже тогда прикидываем, какой автомобиль можно будет направить осенью в село, какой не стоит. И все лето держим намеченные машины под контролем. А в районах автоинспекторы к тому же приема цепляются к нештатникам: кто из них заслуживает полного доверия, а с кем не жаль распрощаться. Ведь некоторые из них на период уборки освобождаются от основной своей работы.

- И как руководители хозяйств относятся к этому?

Михаил Викторович усмехнулся, из чего я понял, что

сознательность некоторых авторуководнтелен еще не па уровне. Так же как и сознательность отдельных общественников, которые помогают Госавтоинспекции не от души, а по расчету.

- Но уж те, которых, по нашему представлению, освобождают райисполкомы в период жатвы, абсолютно надежны. Чаще всего это - общественники со стажем, а если "первогодки", то уже достаточно обстрелянные.

- А велика ли истинная необходимость держать на трассах людей, которые, в общем-то, решающими правами не располагают?

- Во-первых, не совсем малыми правами они располагают, а во-вторых эффект присутствия. Появление на дорогах людей с жезлами в руках - уже само по себе является фактором сдерживающим. Не имеет значения - в форме человек или просто с нарукавной повязкой. Водитель знает: если за ним заметили нарушение, возмездие непременно последует. В одном случае тут же, в другом - через какой-то срок. Иной раз человек и позволил бы себе лишнее, да... То самое: эффект присутствия.