«Муж опять вовремя не пришел домой, – написала она Монике, – не знаю, что и делать».

Полина отошла от ноутбука и часа через два в очередной раз взглянула на сковороду с котлетами, а потом уже решилась нарушить обещание, клятвенно данное мужу, а именно НИКОГДА не звонить ему на сотовый, если он задерживается на работе, а только писать сообщения в ватсапе. Андрей не любил оправдываться, а делать это рядом с подчиненными (с его слов) было бы совсем недопустимо.

Полина еще раз тяжело вздохнула, снова подошла к окну и взяла телефон в руки. Дело все было в том, что Андрею она написала в ватсап три раза, но муж уже пару часов как не появлялся в сети. Он сейчас, скорее всего, очень занят, но… этот чертов ужин, как же не хочется разогревать его снова, тем более что Андрей постоянно ворчит, что он не любит пищу, подогретую в микроволновке… Полина решительно нажала на вызов и поднесла телефон к уху.

– Если начнет ворчать, скажу, что плохо себя чувствую и поэтому спрашиваю, когда он вернется. – Полина решила слукавить.

Андрей долго не отвечал на вызов, и уже когда от длинных гудков Полине стало скучно, он взял сотовый.

– Алло! – грубо ответил муж. Полине показалось, что он был немного пьяный или охрипший.

– У тебя что, горло болит? – Она не узнала голос родного мужа и не на шутку встревожилась. Если Андрей сейчас заболеет, то он останется лежать дома. И ей придется целыми днями обслуживать этого зануду, а после семи лет брака их отношения стали не самыми теплыми. Они скорее терпели друг друга, справедливо считая, что у них кризис в семейной жизни, да и коней на переправе менять уже было поздно.

– Это не Андрей, – ответил мужчина, – а вы кто?

Полина опешила, а потом ее сердце глухо сорвалось и упало куда-то вниз, в пятки, она просто поняла, что случилось что-то нехорошее, а возможно, и страшное.

– Где мой муж? – спросила она охрипшим от волнения голосом.

– Я следователь, а вы кто? – переспросил мужчина.

«Следователь», – Полина потеряла дар речи. Она оцепенела и была уверена, что ничего не хочет спрашивать дальше, потому что услышать что-то от «следователя» она сейчас была не готова. Да что же происходит-то, в конце-то концов?!

– Я его жена, – наконец она смогла произнести хотя бы эти три слова.

– Приезжайте немедленно, переулок Светлый, дом 3, подъезд 3, кабинет 18. И возьмите с собой паспорт, здесь пропускная система. Я буду вас ждать.

Полина закончила разговор и посмотрела на свои руки, они ходили ходуном. О том, чтобы ехать до следственного комитета за рулем своего автомобиля, не могло быть и речи. Полина прекрасно знала этот адрес, так как однажды уже была там, но тогда ее вместе с мужем вызывали по делу партнера Андрея как свидетелей, а сейчас?

– Следователь? – Полина металась по комнате, она была в спортивном костюме, поэтому накинула на себя пуховик, обула кроссовки и вызвала такси. «Андрея убили?» – первое, что пришло ей в голову, но потом она подумала, почему ее тогда не пригласили на опознание тела в морг. «Может, потому, что еще идет следствие, и тело необходимо для…» – дальше она размышлять не могла, стало плохо. Полина прошла на кухню и выпила стакан воды залпом. «А быть может, Андрея похитили и теперь…» – но и эта версия запнулась где-то на середине логической цепочки. Если похитили, то почему никто у нее не требует денег?

– Что происходит? – спросила Полина у себя самой и не нашла ответа.

– Дитя мое, что случилось? – К рыдающей Анни поспешила мадам Летиция – полная женщина, которая занималась непосредственно процессом продаж в чулочной у месье Карла. – Тебя кто-то обидел?

Летиция действительно очень хорошо относилась к падчерице своего хозяина и теперь поспешила подать рыдающей Анни стакан воды.

– Там, – Анни махнула рукой на улицу, – меня встретил очень страшный нищий, он говорил такие ужасные вещи. – Девушка снова разрыдалась.

– Но, милая, – мадам Летиция положила руки себе на живот, – да разве можно разговаривать с незнакомцами в наше-то смутное время? У меня есть родственник, у него друг работает начальником ночной стражи, так вот он рассказывает, что сейчас такие дела в городе творятся, – женщина покачала головой, – что надо держать ухо востро, а ты разговариваешь с незнакомцем, да еще и с нищим!

– Да, мадам. – Анни шмыгала носом. – Я сама виновата, что позволила этому человеку себя напугать, но я хотела сделать доброе дело и подала ему милостыню.

Мадам Летиция театрально вздохнула, как будто пыталась сказать юной девушке: «Ну кто же в наше время ценит добрые дела?» Неизвестно еще, сколько бы продолжался этот разговор, если бы в чулочной не открылась дверь, и месье Карл не ворвался внутрь своей лавки.

– О, дорогая! – воскликнул мужчина, застав Анни в слезах. – Что случилось? Кто тебя обидел?

Анни быстро вытерла слезы и подошла к отцу, так иногда она его про себя называла, а вслух только месье Карлом.

– Месье Карл, меня немного напугал нищий, которого я встретила возле чулочной, но уже все прошло. Летиция мне принесла воды и еще раз напомнила, что девушке в наши дни необходимо быть крайне осторожной на улицах Парижа.

– Да, это верно, – месье Карл задумчиво снял цилиндр и положил его на столик у входа, – в наши дни Париж стал походить на вертеп. Я сейчас проходил возле собора Нотр-Дам-де-Пари, там ведутся какие-то работы, с крыши снимают горгулий и химер, но сам люд, который работает… – месье Карл развел руки в стороны, – это крестьяне, которые мало смыслят в строительном ремесле, и к тому же они постоянно пьяны и очень агрессивны. Надо быть осторожной, Анни, Летиция права…

Анни с любовью посмотрела на отца, она буквально его боготворила, а порой ловила себя на мысли, что ревнует месье Карла к его новой жене Катрин. Быть может, именно поэтому у женщин не сложились отношения с первой минуты, потому что мадам Катрин это почувствовала?

Карл взял со стола стакан с недопитой водой, которую принесла Анни Летиция, и сделал два крупных глотка, его кадык ходил ходуном. Месье Карлу недавно исполнилось 47 лет, он был строен, даже скорее худощав и имел весьма выразительную внешность: гордый профиль и великолепную, почти полностью седую шевелюру, которую он по-щегольски зачесывал назад. Но даже несмотря на это, месье Карл был уже пожилым человеком, это чувствовалось и в его походке, и в его взглядах на современную жизнь. К примеру, он был категорически против брака Анни и Жана, который учился в Сорбонне на факультете католической теологии и был вполне приличным парнем. Его отец был настоятелем небольшого аббатства Жюмьеж на юге Франции, это то самое восхитительное место, где цветут роскошные лавандовые поля, и Анни искренне мечтала там побывать хотя бы однажды, например когда они поедут знакомиться с родителями Жана. Сама Анни сомневалась, является ли Жан любовью всей ее жизни, но она имела уже солидный возраст, 19 лет от роду, да и в браке всегда живется легче, к тому же родители Жана снимали ему крохотную, но уютную квартиру рядом с Сорбонной, а жить вместе с Карлом и его новой женой Катрин уже становилось совершенно невозможно.

– Месье Карл, – Анни легонько дотронулась до его руки, – позвольте я поговорю с вами наедине?

– Я буду на своем месте, – понимающе кивнула головой Летиция и вышла из комнаты.

– Так о чем пойдет речь, дитя мое? – Месье Карл нахмурился, он был проницательным человеком и уже догадывался, что его девочка сейчас начнет уговаривать его одобрить брак с этим несносным задирой Жаном. Юнец ему совершенно не нравился, он был противен Карлу и своей пышущей молодостью, и роскошным телом, которое облачал в модные одежды, и даже тем, как влюбленно он смотрел на его Анни. Карл гнал от себя эти мысли, он возненавидел Жана с первого взгляда не потому, что юноша был так уж плох, а потому, что он страшно ревновал свою Анни. Но такие мысли были греховными, а месье Карл был набожным католиком, поэтому он предпочитал думать иначе: он не дает разрешения на брак Анни и Жана только потому, что считает Жана плохой партией для своей дочери.