– Шелест, насколько большой твой клад? – спросил Ленц, проводив мастера Баяса задумчивым взглядом.

– Думаю, большой. Просто мне сложно понять, для меня и пять золотых тогда были бы целым кладом. Я их на тот момент всего раз в жизни видел, их купец заплатил старосте, за шкурки собранные со всего села, – сказал Шелест и зачем-то посмотрел в окно.

– Так… – помрачнел Ленц. – Ладно, представим ситуацию. В городе появляется мальчишка, явно из княжеств, судя по акценту, хоть внешне и не сильно похож. Притаскивает с собой кучу ценностей. Обзывает их кладом и идет оставлять на хранение в деньгохранилище. В хорошем деньгохранилище, куда кого попало вообще не пускают, скорее всего. А его мало, что пустили, так еще и не обманули…

– Мне подруга помогла. Это скорее ее не рискнули обманывать, – признался Шелест. – А я тогда вообще ничего не понимал. Просто хотел оказаться подальше от пропасти, проглотившей мой дом. Ну, и хотелось, чтобы моя приятельница была где-то недалеко, она на тот момент была для меня единственным близким существом…

– Она кикх-хэй? – спросил Дамир.

– Нет. – Шелест головой потряс. – Я этих кикх-хэй даже не видел ни разу.

– Ладно, – сказал Ленц, видимо смирившись и успокоившись. Ленц вообще был парнем отходчивым, ни обижаться, ни злиться долго не умел. – Получается, у тебя достаточно денег, чтобы учиться в месте получше нашей дыры. И фактически, тебя занесло в нашу школу потому, что хотел быть поближе к своей подруге.

Шелест кивнул.

– Ну, ты и идиот, – восхитился Ленц.

Развить тему ему помешал вернувшийся мастер Баяса, принесший три кожаных мешочка, пузатеньких таких, с монетами.

– Если в одном из них золото, я напьюсь, – мрачно предупредил Ленц.

Мастер аккуратно положил мешочки на стол и представил их:

– В двух серебряные десятинники. В третьем мелкая медь.

Шелест кивнул. На предложение пересчитать, только махнул рукой и спрятал мешочки в сумку. Заверил мастера, что знает, что может требовать деньги в любом деньгохранилище попавшемся на пути, на чем и распрощался, уйдя, рассеянно глядя себе под ноги.

А Ленц и Дамир шли следом, почему-то чувствуя себя телохранителями. И они молчали. Даже когда вышли из дома молчали. И когда дошли до улицы. И только покинув ее Ленц, не умевший долго молчать Ленц, наконец, заговорил:

– Шелест, ты болван. У тебя был шанс учиться в нормальной школе, а ты… эх.

– Меня все устраивает, – сказал обладатель сокровища.

– Потому, что ты болван. Понимаешь, не будь ты болваном, сейчас бы ты ехал на нормальную практику в сопровождении преподавателей. Тебе ни о чем не надо было бы беспокоиться. А ты…

Шелест улыбнулся. И задумчиво произнес:

– Да, ты прав. Ни о чем бы не беспокоился. А сейчас нужно беспокоиться о том, не издохнут ли наши клячи.

Ленц печально вздохнул и махнул на непонятливого приятеля рукой.

А клячи, оставленные у привязи гостиного дома, не издохли. С ними случилась вообще странная вещь – их украли. То ли какой-то дурак, то ли кто-то слепой, то ли мошенник, собирающийся их покрасить и продать под видом породистых жеребцов. Хорошо хоть сумки мирно себе лежали под стойкой, охраняемые бдительным хозяином харчевни, которому было обещано вознаграждение за их сохранность.

– Болван, но предусмотрительный, – сказал Ленц, вспомнив, что именно Шелест предложил туда их спрятать. – И что мы в школе скажем, когда спросят о лошадях?

– Скажем, что их волки съели, – предложил Дамир.

– Летом? – удивился Ленц. – Не поверят, летом волки недостаточно голодны, чтобы покуситься на мешки со старыми костями.

– Тогда скажем правду, – ни капельки не расстроился Дамир.

И Ленц на него тоже махнул рукой. Ничего приятели в приметах не понимали. Понимали бы, сразу бы сообразили, что поход, начавшийся с такой неприятности, как кража лошадей, без других неприятных приключений не обойдется. Обязательно случится еще что-то. И еще. И еще.

– Ну, хоть скучно не будет, – решил Ленц и поплелся следом за приятелями и разносчицей, крутящей попой и обещавшей принести проголодавшимся путешественникам такое вкусное жаркое, что они его до конца жизни не забудут.

И жаркое действительно оказалось вкусным.

И примирило Ленца с действительностью. Правда, только до того момента, как он увидел приятельницу Шелеста.

О том, что ему пора идти на встречу с подругой, Шелест сказал неожиданно. Сидел себе спокойно, допивал пиво. Провожал фигуристую разносчицу заинтересованным взглядом. А потом вдруг замер, немного посидел, глядя в одну точку и не моргая. А когда отмер, сказал, что пора и он идет. А ребята его могут подождать. Или по городу погулять. Вечером здесь даже интереснее, чем днем, главное в темные переулки не заходить.

Впрочем, учитывая, что они маги, наверное, и там им бояться нечего.

– Какие еще темные переулки?! – возмутился успевший выпить три кружки пива Ленц. – Мы идем смотреть на твою подругу!

На Ленца стали оглядываться.

Дамир тяжко вздохнул и отставил пиво, собираясь удерживать рвущегося следом за приятелем Ленца. А Шелест взял и не стал возражать. Просто попросил поспешить.

И шли они к этой подруге почему-то вовсе не в другой кабак, не на площадь и даже не в концертный зал. Шли они почему-то в рощу, на краю которой горожане устроили свалку, а дальше она заросла колючими кустами и молодыми деревцами, между которыми вилась неубедительная тропинка.

– Вот сейчас возьмем и труп найдем, – задумчиво сказал Дамир, уже жалея, что не остался за столом допивать пиво.

– Ага, градоначальника, и нас в яму бросят, дожидаться столичных дознавателей, – оптимистично сказал Ленц, вспомнив о краже лошадей и о том, что это плохая примета.

– Да какой дурак будет сюда градоначальника тащить? – ворчливо отозвался Шелест и улыбнулся, вывалившись на поляну.

Ленц, откровенно говоря, не понял, чему он там улыбается. С одной стороны на поляну упало дерево, то ли срубленное, то ли поваленное ветром, корни, если и были, прятались в кустах. С другой – вообще валялся огромный камень. По центру загадочно краснели мухоморы. И никаких девушек не было. А учитывая, что солнце уже начало клониться к горизонту, скорее всего и не будет. Ну, какая нормальная девушка придет любоваться мухоморами, вместо фонтана на Большой площади?

Ленц хмыкнул, обогнал Шелеста и почти побежал к камню, чтобы заглянуть за него. Вдруг какая-то ненормальная девица решила там спрятаться, а потом выскочить, вопя что-то о сюрпризе. С девушками это иногда бывает. Даже с нормальными. Закаляют ухажеров, наверное, готовят к жизненным неожиданностям.

Девиц за камнем не оказалось. Ленц оперся на него спиной, посмотрел на начавшее краснеть небо и не шибко трезво спросил:

– Ну и где твоя подруга? Потерялась по дороге?

– У тебя за спиной, – со смешком сказал Шелест.

У Ленца за спиной был камень, но он на всякий случай похлопал по нему ладонью, словно девицу разыскивал. Уловил что-то странное, повернулся и, наконец, заметил, что вся поверхность камня испещрена рисунком. Словно кто-то на камне чешую рисовал.

Или не рисовал. Приклеивал.

На ощупь чешуя была очень похожа на настоящую, растущую из шкуры, просто очень большую.

А еще камень был подозрительно теплый и, кажется, шевелился. Или раздувался и сдувался.

– Э-э-э-э… – задумчиво сказал Ленц и отступил на шаг.

В спину его кто-то легонько боднул. Парень обернулся, увидел большущий, с две мужских ладони, глаз. Оранжевый такой, словно принадлежал кикх-хэй. Правда, голова в темно-красной чешуе, на человеческую не была похожа вообще.

– Дракон, – сказал Ленц, шарахнувшись, обо что-то споткнувшись и усевшись прямо на прятавшуюся в траве ветку.

– Это она – девочка. Зовут Вишня, – отозвался улыбчивый Шелест.

Дамир разумно промолчал.

– Девочка?! – неподдельно удивился Ленц, а потом упал на спину и расхохотался. – Девочка! Да ты ненормальный! Это дракон! Подруга, подруга, с ума сойти, подруга!