— Ты что-то хотел? — шепчет Джина и выпускает Эмму из объятий, подходя к капитану.

Он неуверенно заходит внутрь, не сводя с Эммы глаз. Блондинка заправляет выбившуюся прядь волос за ухо и отворачивается, стирая слезы. Так жалко и так уничтоженно она себя ещё никогда не чувствовала. Эти зелёно-голубые глаза не вызывают ярости, не вызывают ненависти и вовсе не тянут. Он вдруг становится ей омерзителен. От одной мысли, что они с Джиной только… актриса вздрагивает.

— Этот хрен, Мейсон, ждёт тебя в допросной, — после недолгой паузы отвечает капитан. — Оуэн уже там.

Джина тихо чертыхается. Она смотрит на Эмму, затем на Джеффа, метаясь и не зная, что ей делать, когда подруга в таком состоянии, а грёбанный убийца в допросной ждёт её словесного уничтожения. Глупая, поистине идиотская идея приходит к ней совсем некстати.

— Эм, я скоро вернусь, ладно? — осторожно говорит она, касаясь плеча подруги.

— Не нужно, — актриса отвечает резко и встаёт со стула. — Мне уже пора.

— Нет, нам ещё о многом надо поговорить, Джефф побудет с тобой, ладно?

Джефф и Эмма испуганно переглядываются, а затем одновременно выдают:

— Нет!

— Только не начинайте, пожалуйста! Эмма, я не могу оставить тебя одну, но и того ублюдка Мейсона я тоже не могу оставить. Умоляю, дождись меня, а затем мы всё обсудим.

Раздражённо вздохнув, Эмма отводит взгляд. Дождавшись, пока Джина с благодарным кивком буквально выбежит из кабинета, девушка хватает свою сумку и направляется к двери. Цепкая хватка капитана на её запястье заставляет девушку остановиться. Она не смотрит ему в глаза. Он в растерянности не знает, что говорить, как себя вести и куда себя деть. После вчерашнего Джефф рассчитывал не видеть её как минимум целую вечность, а она сама пришла в участок! Это безумие. Мотылёк летит на пламя, зная, что может погибнуть. И погибнет, он обязательно погибнет.

— Стой, — приглушенно шепчет капитан, прижимая её запястье к груди.

Эмма пытается вырваться и по-прежнему на него не смотрит. Омерзителен.

— Отпусти.

— Нет.

— Отпусти, сказала.

— Кончай вырываться.

— Отпусти меня.

— Хватит, — рычит он, наклоняясь слишком близко к её лицу.

Взгляд её падает на губы, на его губы, которые её целовали, которые целовали Джину, которые имели все права на то, чтобы её целовать. В глазах темнеет, сердце сжимается, больно, слишком больно, всё в его присутствии для неё становится слишком. И жизнь, её красивая жизнь, становится для неё слишком.

— Я хочу уйти, позволь мне уйти, пожалуйста.

— Ты собиралась ей рассказать?

Удар.

Эмма резко замирает, уставившись в деревянную поверхность двери. Сердце в очередной раз за это утро перестаёт биться.

Это всё, что его волнует. Не рассказала ли она Джине, не испортила ли она их отношения, не вмешалась ли в их несуществующую любовь, в их поддельную страсть? Трус, ничтожный трус. Вкус отвращения на языке горький, он смешивается с обидой, и смесь эта становится адской. И терпеть её невозможно.

— Не волнуйтесь, капитан Джефф, — медленно говорит она, поднимая голову и уверенно глядя в его глаза. — Джина никогда ничего не узнает. Потому что ничего не было.

Его сбивает непонимание, на секунду мужчина даже теряет равновесие, что Эмме лишь на руку. Она отталкивает его от себя и уже тянется к ручке, когда он резко хватает девушку за талию и с силой впечатывает её в поверхность двери. Девушка тихо скулит от боли, и в этот раз это не вызывает усмешки на его дьявольски-красивом лице. Одной рукой он сжимает её талию, — лишь для того, чтобы не вырывалась, — другой опирается о дверь, чтобы быть ближе, чувствовать больше, вдыхать её аромат.

Ведь он снова себя потерял. Снова забыл, зачем пришёл, когда глаза эти заплаканные увидел, и не боялся он, конечно же, он ни черта не боялся, увидев их с Джиной в таком положении. Да пусть говорит, пусть хоть миру всему об этом растрезвонит, на камеру скажет в очередной своей киношной «интрижке», только ни ей, ни ему это не нужно. Это она пусть боится подругу потерять. Он лишь хочет жить той жизнью, которой жил до её появления. С нормальным сном, здоровыми нервами и аппетитом. Пусть всё, наконец, вернётся, на свои места. Пусть она исчезнет.

— Эмма… — голос его дрожит, впервые дрожит, и он сглатывает слюну, стараясь на губы её не смотреть.

И она старается. Изо всех сил. Ведь он так близко, и вены эти на шее, и щетина, и губы. Глаза только чужие. Какой-то знакомой болью наполненные. Плохое предчувствие подкашивает ноги. Джефф смотрит на неё иначе. Без отторжения и попыток себя остановить он нагло рассматривает её красивое лицо, а затем с какой-то детской нелепостью и осторожностью касается ладонью её щеки. Эмма вздрагивает, а затем выдыхает и прикрывает глаза. Тело на него всегда так реагирует, и, наверное, в его присутствии к разуму никогда не прислушается.

— Я прошу тебя… — шепчет Джефф, проводя большим пальцем по приоткрытым розовым губам.

Эмма открывает глаза, моля всех на свете богов о том, чтобы пытка эта для неё закончилась. Она не может сама оттолкнуть, не может накричать и убежать. С каких-то пор это не в её силах. К счастью, боги сегодня на её стороне.

Джефф убирает руки и делает шаг назад. Между ними ярд, а по ощущениям — пропасть. Боль и сталь звучит в его голосе, когда он уверенно говорит:

— Не приходи сюда больше. Никогда.

Комментарий к Глава 12.

безумно люблю вас и никогда не перестану благодарить вас за вашу поддержку, теплоту, любовь и вдохновение. ❤️ простите, если глава вышла не очень, состояние мое не очень, хоть это и не оправдание :) постараюсь не затягивать с продолжением! ❤️

========== Глава 13. ==========

«ТАИНСТВЕННЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ»

Она напоминала ему колибри.

Миниатюрную райскую птичку из тёплых стран, поражающую своей красотой и изяществом. Неуловимая и невесомая: стоит на долю секунды потерять бдительность, как она, взмахнув своими яркими крылышками, уже улетает прочь, оставляя после себя лишь ненавязчивый тропический аромат. Такие, как она, парили высоко над землёй, в тепле и свете, в окружении таких же экзотических птиц и невиданных цветов. А потому она была дичайшей редкостью, одной на миллион, и поймать эту птичку в действительности не представлялось возможным.

Но сегодня у него появился шанс.

Дейв по своему обыкновению курил, усевшись на бетонных ступеньках перед участком. С ухмылкой наблюдая за очередной нелепой попыткой патрульного завести задержанного в здание, детектив вдруг услышал громкий хлопок двери позади себя. Уже через секунду маленькая фигура белокурой девушки неслась вниз по ступенькам, прижимая к уху телефон, а юбка её невесомого платья игриво приподнималась от попытки побега.

Он сразу узнал её.

— Эмма? — Дейв хмурится, вставая.

Актриса не оглядывается, надеясь поскорее избавиться от этой гнетущей атмосферы, от самой себя в этой атмосфере и ото всех вокруг. Когда кто-то снова её окликает, Эмма нарочно делает вид, что не слышит, вглядываясь в туманную даль наводненной машинами улицы и пытаясь найти мерседес своего водителя.

Кто-то касается её плеча, а затем разворачивает к себе. Дейв не может поверить своим глазам, увидев чёрные дорожки от туши на щеках актрисы. Эмма отворачивается и поджимает губы.

— Прости, я тороплюсь, — надломленным голосом отвечает она.

Ей срочно нужно оказаться одной, срочно нужно выкричать и выплакать всю накопившуюся за это чёртово утро боль. Грудную клетку кто-то словно разрывает тисками, комок в горле не даёт нормально дышать, а в глазах предательски щиплет. Ещё немного, ещё чуть-чуть…

С губ слетает первый всхлип. Эмма поднимает взгляд и накрывает рот ладонью.

— Что произошло? — обеспокоенно спрашивает коп, держа её за плечи.

— Ничего.

— Эмма.

— Я не обязана ничего говорить, ясно? — резко отвечает актриса.

Грубость её голоса мужчину не отталкивает и не останавливает. Он поджимает губы и неодобрительно качает головой.